С любовью, папочка - Марго Скотт Страница 7

Я кладу оставшуюся сумму наличными на комод и ухожу с кольцом.

Дорога обратно в дуплекс, кажется, короче, чем поездка на распродажу недвижимости, поскольку мы с Татум расспрашиваем друг друга о том, что нам нравится больше всего.

— Хорошо, хорошо, взволнованно говорит она. — Любимый фильм всех времен?

— Хм, хмыкаю я, размышляя. — Наверное, Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид.

Она закатывает глаза. — Это такие стариковские слова.

Я смеюсь во весь голос. — Старые? А теперь послушайте, юная леди…

— Ладно, может, и не старые, может, просто… среднего возраста.

— Вот это уже лучше.

Она высовывает язык.

— Засунь свой язык обратно в рот, говорю я с ухмылкой, — или я заставлю тебя им воспользоваться.

— Как? спрашивает она, меняя тон. На светофоре я решаюсь взглянуть в ее сторону и вижу, что она склоняется надо мной через центральную консоль. Меня тянет к ней как магнитом, но я сопротивляюсь. Я говорю себе, что не могу этого сделать, я не могу поцеловать ее, как бы сильно мне этого ни хотелось.

Вместо этого я медленно качаю головой. — Любимое блюдо?

— О, это просто, говорит она. — Орео в молоке. Но это должны быть Орео с двойной начинкой, и они должны находиться в молоке нужное количество времени.

— И сколько точно нужно времени?

— Достаточно долго, чтобы печенье размокло, но не настолько, чтобы оно развалилось.

Я улыбаюсь. С ней кажется, что я просто постоянно улыбаюсь.

— Понял.

Мы заезжаем на парковку перед домом ее тети, и я выпрыгиваю из грузовика, обхожу, чтобы открыть для нее дверцу. Она соскальзывает на тротуар, ее рука в моей. Она не отпускает меня, пока мы не подходим к кузову грузовика. Один из родственников Саймона помог мне погрузить большую часть вещей в грузовик еще на распродаже недвижимости, но теперь остались только мы с Татум, столкнувшиеся с необходимостью поднять по лестнице целую кучу мебели.

— Все в порядке, говорит она, чувствуя мои колебания. — Мы справимся.

— Ты уверена?

— Конечно. Насколько это может быть сложно?

С кроватью и столиком я справлюсь сам. Но матрас, хотя и не особенно тяжелый, громоздкий. Я прекрасно могу снять его с грузовика, но не смогу удержать.

— Вот, говорит она, хватаясь за задний конец. — Давай я помогу.

Мы на полпути к двери, когда я чувствую, как она опускает свою часть матраса.

— Черт, шипит она.

Я оглядываюсь и вижу, что она стоит на коленях на тротуаре. Я роняю матрас, прежде чем она успевает издать еще один звук.

— Татум, говорю я, присаживаясь на корточки рядом с ней, — Ты не ушиблась?

— Ничего страшного, говорит она, резко шипя сквозь зубы. — Я просто споткнулась. Она снова опускается на попу, обнажая довольно глубокие царапины на обоих коленях. — Я в порядке.

Кровь стекает по ее ногам. Я встаю и протягиваю ей руку.

— Давай. Пойдем приведем тебя в порядок. Я поднимаю ее на ноги, и она опирается на меня, пока мы поднимаемся по ступенькам в ее комнату, матрас так и остался валяться на тротуаре.

Я ввожу ее внутрь и усаживаю на диван.

— Я действительно справлюсь, говорит она.

— Я уверен, что ты сможешь. В любом случае, просто скажи мне, где твоя аптечка.

Она закатывает глаза, но все равно улыбается и указывает в сторону коридора. — В ванной, под раковиной. Это в красной сумке.

Я резко киваю и иду за ней, ошеломленный ароматом цитруса в ванной. Я нахожу аптечку и возвращаюсь к ней, открывая ее, чтобы посмотреть, с чем мне придется работать. Марля, пластыри, перекись.

— Где чистые полотенца?

— Шкаф в конце коридора, говорит она.

Я оглядываюсь и замечаю, что она наблюдает за мной с любопытным выражением на лице. Как будто она не понимает, зачем мне беспокоиться. Это всего лишь царапина, говорит ее лицо, когда струйки крови стекают по обнаженной коже обеих ее ног.

Я беру полотенце и намыливаю его, прежде чем вернуться к ней и опуститься перед ней на колени.

— Может немного щипать, предупреждаю я, прежде чем прижать полотенце к ее колену.

Она вздрагивает, но не сильно. Я работаю так быстро и аккуратно, как только могу, очищая обе ее ноги. Несколько неподатливых кусочков гравия требуют использования пинцета из аптечки, но ей не нужно накладывать швы. Я снова промываю царапины перекисью, смазываю их мазью и перевязываю ее.

— Вот, говорю я, — как новенькая.

Она смотрит на меня сверху вниз, а я на нее снизу вверх, странная точка обзора, поскольку я так привык возвышаться над ней, когда мы оба стоим. Внезапно я замечаю, что моя рука лежит чуть выше ее колена. Я прочищаю горло, отстраняясь, но она ловит эту руку в свою и удерживает ее.

— Татум, говорю я, мой голос срывается чуть ли не на шепот.

— Тссс… Ничего не говори. Я просто хочу кое-что попробовать. И она наклоняется вперед и прижимается своими губами к моим.

Целовать Татум — это как сладкое облегчение, как кульминация всех фантазий, которые у меня были о ней, каждый день в течение последних нескольких лет. Вот она, эта красивая девушка, больше не просто фотография в моем бумажнике. Я поднимаю руку к ее лицу, нежно касаясь щеки, поглаживая ее. Ее губы приоткрываются для меня. Я ощущаю ее сладость, как мяту и корицу.

Звяканье ключей прямо за входной дверью щекочет мои уши, вырывая меня из этого момента. Мы отрываемся друг от друга, и я вскакиваю на ноги как раз вовремя, чтобы появилась Нина.

— Что ж, говорит она с теплой улыбкой, — привет, Лукас Янг.

— Мэм, говорю я, кивая головой.

— Это ваши вещи разбросаны по подъездной дорожке?

Верно. Матрас.

— Да, мэм. Извините за это.

— Я отвезла его на распродажу имущества миссис Дарви, говорит Татум, поднимаясь и становясь рядом со мной.

— Я позабочусь об этом сейчас, говорю я, направляясь к двери.

— Подожди, я помогу тебе, говорит Татум, но я не могу быть рядом с ней. Я сорву с нее одежду.

— Нет, быстро говорю я, — спасибо. Я справлюсь. И тебе следует поберечь колени.

— Какие колени? Когда Нина начинает суетиться из-за травм Татум, я выскальзываю, все еще ощущая сладкий вкус Татум на моем языке.

ГЛАВА 4

Татум

Я не знаю, что на меня нашло, что придало мне смелости наклониться вперед и просто поцеловать его вот так. Но это было все, что я могла сделать, чтобы не вцепиться в его великолепные волосы темный волосы с сединой и не прижать его