Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ] Страница 68

— Мне нечего противопоставить тебе и нечего противопоставить ему, — вздохнула я. — Так какая разница злюсь я или нет?

— Тебе придется вымыть мне волосы.

— Ты без этого точно не проживешь?

— Никоим образом.

— Знаешь, никогда бы не подумала, но пол-литра воды превращают холеного красавчика в занудного нытика. Кто бы мог подумать, — посетовала я.

— Значит, я холеный красавчик? И почему мне такое определение не нравится? — скривился он. — Ты правда так думаешь?

— Ты о чем? — растерялась я.

— О том, что я холеный красавчик, — раздраженно бросил он.

— Если бы не считала, не сказала бы, — буркнула я. — И если ты правда намереваешься заставить меня мыть тебе голову — топай в ванную, — скомандовала я. Надо же. Послушался…

Я притащила с кухни стул и поставила его спинкой к раковине, после чего заставила Алекса откинуть голову. И, черт возьми, я ухитрилась выяснить, что у него, в отличие от Артура волосы совсем не жесткие… Это тактильное несоответствие повергло меня в глубочайший шок. А после этого я не только вымыла Алексу волосы (вот уж последнее, чем я собиралась в этой жизни заняться), но и зачесала их назад. Не знаю почему, но мне это дело очень понравилось. Да-да, как сказала Лариса, у меня были серьезные неприятности.

— Мне идет? — поинтересовался Алекс.

— Ага, — улыбнулась я, на мгновение забыв, что очень зла на него.

Ну как же так, ругала себя я. Он собирался меня убить, заставил меня влюбиться в него и вышвырнул, как кусок мусора. Он спал с моей двоюродной сестрой, чтобы поиздеваться надо мной… И я все равно ему улыбаюсь, все равно таю от одного лишь взгляда. Я ненормальная?

После второго укола обезболивающего мы с Алексом оккупировали диван.

— Тебе нужно поспать, — сказала я ему.

— Не думаю, что с такой болью усну, — признался Алекс. — Хочешь поговорить?

— Да. Расскажи мне о Жене и твоем отце. Что у них за мутная история?

Алекс поморщился.

— Мутное не то слово. Ей было девятнадцать, когда они с отцом познакомились. А мне — восемь. И до определенного момента она мне нравилась не больше остальных девиц отца. Правда меня очень удивляло, что она — такая хорошенькая, легкая и веселая, связалась с мрачным, старым и далеко не самым симпатичным Сергеем, — усмехнулся Алекс. Я поерзала на диване и, наконец, плевав на осторожность, подогнула под себя ноги. — Но ее влюбленность была очевидна. И безответна. Я вообще не уверен, что Сергей способен на какие-то теплые чувства.

И Алекс всячески старается ему подражать.

— Кроме Жени у него было еще несколько любовниц. Они приходили, уходили. Она все знала, но терпела. Старалась не устраивать истерик, не перечить понапрасну. Эдакая безропотная наложница. Официальная любовница. Когда он нашел Анжелу… — Алекс сглотнул и опустил глаза. — Женя пришла к нему в последний раз. Она тогда не прошла дальше прихожей, он ей сообщил, что женится. Она ничего не ответила. Вообще. И тогда он сухо сказал ей, что это ничего не меняет, что между ними все может остаться по-прежнему. Она просто развернулась и ушла. Через неделю сделала аборт и потеряла возможность иметь детей, а через месяц вышла замуж за другого мужчину. Еще через два месяца состоялась свадьба Сергея и Анж. Я до сих пор помню ее глаза. Я такого взгляда даже у приговоренных к смерти не видел.

Я моргнула и почувствовала, как слеза скользнула по щеке и остановилась где-то в уголке губ. Спеша ее стереть, я оцарапала щеку колечком.

— А твоя мать? — решила я спросить.

Алекс поджал губы.

— Она была брюнеткой, — сухо отозвался он. — Я помню о ней только это.

Мы в полной темноте, на циферблате электронных часов менялись цифры. Я посмотрела на Алекса и вдруг я ощутила жалость. Счастливый ли он человек? Нет. Он слишком противоречивый, такие люди редко счастливы. И потому ему не жалко рисковать собственной шкурой, поэтому он временами ведет себя как мазохист. Чего стоит одна история с фотографией Лизы… За рассуждениями о жизни я незаметно для себя отключилась. Но некто больной и страдающий меня услужливо разбудил по истечении часа.

— Почему Константин гоняется за мной? — спросила, вводя в плечо Алекса иглу.

— В каком смысле? — запрокинул он голову, глядя мне в глаза. От такой близости рука со шприцом дрогнула.

— В том, что он делает это демонстративно, словно в кошки-мышки играет.

— Ты с ним игралась, он отвечает тем же.

Это объяснение более ли менее меня устроило, но совсем не порадовало.

Последний час перед универом я проспала. И разбудил меня снова Алекс:

— Пойдем, сваришь обоим кофе, и поедешь в университет. Тебе не стоит привлекать к себе внимание.

— Вспомни это, когда в следующий раз заявишься на своей мицубиши, — буркнула я и вздохнула.

Как же я не хотела спускаться после всего произошедшего в злосчастное метро! Алекс точно прочитал мои мысли и произнес:

— Возьми что-нибудь из моего гаража, — он здоровой рукой поднес чашку кофе к губам. — Можешь выбрать, — усмехнулся он.

— Мицубиши? — невинно поинтересовалась я. Чтобы позлить и посмотреть на реакцию.

— На мицубиши ты не поедешь. Ее я засветил. Начнут еще спрашивать, где это ты ночь провела, что теперь на моей машине катаешься… — злорадно улыбнулся Алекс. — Не оправдаешься. Зато у меня есть красный порш. Леворульный, но очень-очень девчачий. — Знаем-знаем, уже облизывались на его красную кареру жити.

— Откуда у тебя девчачий порш?

— Выиграл в гонках.

— Ты развел какую-то девчонку на машину?

— Да, а что? Поверь, она не очень обиделась, — многозначительно подмигнул мне «больной».

— Ключи, — протянула я ладошку.

Меня заметили сразу. Кричаще-красный порш. Логично. Пока я шла по парковке собрала целую коллекцию завистливых взглядов. А у самой аудитории меня уже поджидали неприятности:

— Почему ты не брала вечером телефон? — скрестив руки, поинтересовался Артур.

— Извини, — я посмотрела на телефон и обнаружила девять пропущенных.

— Я даже домой тебе звонил! — нахмурился он.

— Я ночевала у родителей, — пожала я плечами. Угу, а по дороге до университета обзавелась лишней машиной.

Мое сердце выстукивало барабанную дробь, но я честно старалась успокаивающе улыбаться. Хотя навряд ли синяки под глазами и нетвердая походка придавали образу достоверности.

— Ты выглядишь уставшей, — тем не менее, смягчился Артур. — Это кровь? — неожиданно спросил он, указывая на мой лоб.

— Не думаю, — засмеялась я, хотя внутри все заледенело.

Я посмотрелась в зеркало и заметила, что прямо у кромки волос виднеется полоска крови. Поняв, что еще парочку вопросов об этом я просто не вынесу, да и вообще прийти в себя не мешает, я отпросилась у преподавателя и вышла в туалет. На салфетке остался куда более красный след, чем я рассчитывала. Колени задрожали, я оказалась вынуждена опереться ладонями о раковину. Я сильно сдала позиции, но у меня не было права проколоться.