Испорченный рыцарь - Трейси Лоррейн Страница 64

Моя грудь вздымается, когда я смотрю, как он приближается. Моя кожа покрывается мурашками, кровь начинает кипеть, как будто я стою перед ним обнаженная, готовая к тому, что он возьмет меня.

«Ты должна быть в ярости. Тебе следует разозлиться,» — говорит маленький голосок в моей голове. Но все, на чем я могу сосредоточиться, — это он. На том, что он может предложить. И то, от чего он позволяет мне сбежать.

Я не хочу возвращаться туда. Я не хочу больше никуда идти с Брэдом.

Но я также не должна хотеть иметь ничего общего с этим извращенным ублюдком.

Я действительно никогда не была настолько хорошим судьей в вопросах добра и зла.

— Это просто Брэд, — утверждаю я, как будто от этого станет лучше.

— Мне плевать, даже если это Иисус. Он всю ночь трахал тебя глазами в этом платье, планировал, что будет делать, когда вытащит тебя из него, и трогал тебя.

Его голос глубокий и гравийный, как будто он едва сдерживает себя. Наверное, это должно меня пугать, но я не реагирую на это, так как прилив возбуждения направляется прямо мне между бедер.

— Осторожно, Нико. Ты звучишь ужасно ревниво.

Из его горла вырывается громкое рычание, и он внезапно подается вперед.

Он оказывается на мне едва ли раньше, чем я успеваю заметить его движение. Его огромная рука обхватывает мое горло, притягивая меня обратно к своему сильному, мускулистому телу, а другая рука сжимает мое бедро, гарантируя, что я никуда не денусь.

Его грудь прижимается к моей спине, а его учащенное дыхание щекочет мою шею, отчего каждый сантиметр моей кожи покрывается мурашками.

— Никому больше не позволено прикасаться к моим игрушкам, Брианна, — угрожающе произносит он.

— Пошел ты, Нико. Я не принадлежу тебе. И никогда не принадлежала и не буду принадлежать. Я всего лишь дешевая шлюха…

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я ударяюсь спиной о стену рядом со мной.

Его рука снова обхватывает мое горло, а затем он максимально использует мои губы, прижимаясь к ним своими.

Я хватаюсь за его плечи, толкаю в грудь — все, что угодно, лишь бы оттолкнуть его, потому что голова подсказывает, что именно это я и должна делать.

Но ничто его не останавливает, и его язык продолжает лизать мой рот, а его хватка на моем бедре становится все более жесткой, когда он начинает перекрывать мне доступ воздуха рукой, обхватывающей мое горло.

В прошлом мне доводилось немного играть с дыханием, но никто еще не был достаточно смел, чтобы зайти так далеко, как Нико. Это чертовски умопомрачительно.

— Прекрати сопротивляться, Брианна, — предупреждает он в поцелуе.

— Пошел ты, — шиплю я.

— Да, Сирена. Вот в чем, блядь, суть.

Его пальцы сжимаются, отчего в моих глазах вспыхивают огоньки. Но это дает желаемый эффект, потому что если совместить это с тем, что я закидываю ногу на его талию, чтобы почувствовать его возбуждение, то я, блядь, просто слетаю с катушек.

Я бросаюсь через край в город безумия, даже не потрудившись снять туфли.

Я перестаю сопротивляться и отдаюсь поцелую, отвечая на его отчаяние каждым движением языка.

Его рука скользит вверх по моему бедру, его пальцы исчезают под тканью и находят мою задницу.

— Сирена, — рычит он в поцелуе, нащупывая голую, промокшую плоть между моими бедрами. — Ты сидела с ним вот так. — В его голосе звучит гнев, и это вызывает во мне неистовую дрожь потребности.

— Он сказал мне не надевать их, — дразню я, подливая масла в его и без того неконтролируемый огонь.

— И ты слушаешь все, что говорит этот ублюдок? Может, стоит затащить его сюда, пусть посмотрит, какая грязная шлюха моя сирена на самом деле.

Меня охватывает паника.

Меня и так не было дольше нормы. Если он придет и найдет меня…

— Что случилось? Беспокоишься о том, что он подумает о тебе настоящей? О продажной учительнице, которая трахается со своим учеником?

— Мне плевать, что он обо мне подумает.

— А ты не хочешь потерять его? — насмехается он. — Или это одно из тех, что я купил? — спрашивает он, глядя на мое платье.

Я не знаю, реагирую ли я на его насмешки, но, когда в его глазах вспыхивает что-то, что я боюсь признать, я понимаю, что он прочитал ответ на свой вопрос в моих.

— Так чем же ты здесь занимаешься… позволяешь ему покупать тебе дизайнерскую одежду и наряжать тебя как свою маленькую куколку, а потом ложишься и раздвигаешь ноги, чтобы расплатиться с ним?

Треск.

Я даже не осознаю, что ударила его, пока боль не расцветает на моей ладони, а тепло от пощечины не поднимается вверх по руке.

Он смотрит на меня, его стиснутая челюсть напряжена до предела, а глаза — две черные лужи, и в животе у меня поселяется ужас.

Но все это рушится секундой позже, когда он рывком подается вперед и снова впивается в мои губы.

— Чертова шлюха, — простонал он в поцелуе. Но я уже слишком далеко. Он наложил свои чары, и я пала, как последняя дура.

Приподняв мое бедро и полностью открыв меня для него, он погружает в меня два толстых пальца.

Я кричу ему в рот, когда он идеально изгибает их, попадая в нужную точку почти без усилий.

— Нико.

— Такая охренительно мокрая для меня, Сирена. Ты сидела там и истекала для меня?

— Да, — кричу я, слишком искренне, пока он трахает меня пальцами до беспамятства, продолжая крепко сжимать мое горло.

— Я знаю, что так и было. Я наблюдал за тобой. Я видел каждую твою реакцию на эти видео.

— О Боже, — хнычу я, вспоминая то, как он трахает меня сзади. — Еще. Нико. Мне нужно больше.

— Умоляй, как хорошая маленькая шлюшка, и ты, возможно, получишь это, Сирена.

Он немного отстраняется, наблюдая за тем, как я приближаюсь к оргазму, прикрыв глаза от отчаяния.

— Трахни меня, Нико. Мне нужен твой член.

— Нужен или хочешь?

— И то, и другое, неважно. Я просто…

Его пальцы сжимаются на моем горле, окончательно перекрывая мне дыхание, и он начинает трахать меня сильнее.

Я почти мгновенно погружаюсь в одну из самых интенсивных разрядок, которые когда-либо испытывала.

Удовольствие прокатывается по моему телу, спина выгибается дугой, и я откидываю голову назад, выкрикивая его имя, когда в глазах вспыхивают огни.

Клянусь, он бормочет: «Такая чертовски красивая», но я нахожусь в блаженном состоянии и не замечаю ничего, кроме умопомрачительного удовольствия, которое