По ту сторону от тебя (СИ) - Алиса Евстигнеева Страница 6

вспомнила я, мог вернуться из магазина с куском говядины и упаковкой бельгийских вафель, почему-то абсолютно упуская из виду, что мясо ещё нужно приготовить с чем-то. У Глеба же в голове явно имелся какой-то план, потому что уже минут через двадцать в нашей тележке лежал полный продуктовый набор, придирчиво проверенный на предмет свежести. Даже специи.

— Ну соль-то у меня есть, — усмехнулась я, невольно вспомнив свой пустой холодильник, шкафчики мы, слава Богу, не проверяли. Но в наличии соли в них я всё же была уверена. Как и перца. Ибо расход их в моём доме был невелик.

— О, это особенная соль, — принялся объяснять Глеб, но, заглянув в мои смеющиеся глаза, неожиданно смутился. После чего почесал кончик носа и расплылся в широкой улыбке. — Извини, я иногда бываю занудой в вопросах готовки.

— Твоя профессия как-то с этим связана? — спросила на удачу. Уж больно его придирчивость смахивала на ту маниакальность, с которой наши шеф-повара мучили поставщиков в поисках нужных продуктов.

— Что? Нет. На самом деле я ещё более занудный юрист. А готовка… просто меня так научили, что успех приготовленного блюда зависит от качества выбранных ингредиентов.

— И не поспоришь.

Сама я куда проще относилась к этому вопросу. Нет, я, конечно, могла отличить хорошее блюдо от посредственного, а при желании даже определить, что именно с ним не так. Но в ресторанном бизнесе меня больше привлекала организационная сторона, как и папу. Нам нравилось создавать системы, а за вкус у нас отвечали те самые «маньячные» повара.

В общем, к гурманам я себя не относила, но вот щепетильность Глеба в этом вопросе мне понравилась.

***

Следующие полтора часа мы провели на моей кухне.

Гость колдовал у плиты, а я сидела за кухонной стойкой на высоком стуле, потягивая белое вино из пузатого бокала, и наблюдала за тем, как малознакомый мне мужчина творит волшебство, мастерски «жонглируя» моими сковородками. Какое счастье, что у меня всё-таки имеется вся необходимая утварь. Боюсь, пережить очередной конфуз за сегодняшний день моей гордости было просто не под силу.

Из-за царившей в голове сумятицы от происходящего на предложенный бокал вина (из собственного холодильника!) я согласилась без всяких возражений. Мозг вообще больше походил на кисель, казалось — окажись Глеб брачным аферистом, пойму я это исключительно в момент, когда он отсудит абсолютно всё нажитое мною имущество.

«Это просто день такой», — уговаривала я себя успокоиться и не млеть от вида мужчины в рубашке с закатанными рукавами и в фартуке а-ля американская домохозяйка шестидесятых. Взгляд то и дело цеплялся за его запястья и предплечья, их движения в процессе готовки неожиданно показались мне дико… сексуальными.

«Это всё Егорово зелье, — сменила я пластинку, — перечная мята, чтоб её».

А вообще, согласитесь… интимность этого дня буквально зашкаливала. За считанные часы после знакомства мы успели купить ему рубашку, сходить за продуктами, и теперь он готовил нам обед, который, судя по свету за окном, грозил перейти в ужин…

— Сюр какой-то, — тихо буркнула себе под нос. — Килина, что ты творишь?

— Что? — всё-таки услышал меня Глеб, хотя до этого был полностью сосредоточен на стейке, отслеживая степень его готовности.

— Спрашиваю… надолго ли ты в нашем городе? — выкрутилась я, решив оставить свои не совсем разумные мысли при себе.

Ответил он не сразу, мне даже почудилось, что напрягся. Но это было столь мимолетно, что я попросту не успела придать сей заминке должного внимания.

— Пока не знаю. Это зависит от того, насколько быстро я завершу свои дела.

Говорил он легко, но мне всё равно стало грустно. Моей иррациональной части даже захотелось попросить его не сильно торопиться с делами.

— А что за дела? — как будто между прочим поинтересовалась я.

И этот вопрос словно что-то незримо изменил между нами, заставив Глеба резко посерьёзнеть.

Вернее, его губы продолжали улыбаться, но вот взгляд стал холодным и незнакомым. Не то чтобы я его до этого могла отнести к разряду «родных», но сейчас в его глазах промелькнуло что-то такое, что заставило меня наконец-то задуматься об адекватности принятых мною решений. Это надо же было — притащить в дом практически незнакомого мужика! Нет, я не испугалась, но романтического настроя во мне поубавилось. Я ведь и правда ничего о нём не знала. Папа был бы мною недоволен.

— Семейные.

Я напряглась. На этот раз вовсе не из-за возможной угрозы. Проснулся банальный женский страх: «А вдруг я всё выдумала?!» И не было между нами никакой симпатии, а банальный жест вежливости. Я ему рубашку, а он мне обед. Какой кошмар… Захотелось спрятать лицо в ладони, но усилием воли я заставила себя стоять спокойно, ожидая продолжения. И Глеб продолжил:

— У одного моего близкого человека проблемы, и я приехал, чтобы найти выход из ситуации.

— Понятно, — произнесла почти одними губами, но потом спохватилась, вспомнив то ли о вежливости, то ли ещё о чём. — Мне очень жаль… твоего близкого. Я могу чем-нибудь помочь?

— Да… — начал он, но тут у меня зазвонил телефон, и схватилась я за него как за спасательный круг.

С экрана на меня смотрела Олина фотография.

— Я сейчас, — бросила через плечо и выскочила из кухни.

— Давай устроим вечеринку! — нарочито бодро огорошила меня мачеха. — Соберём соседей, нажарим шашлык, откупорим пару бутылок коллекционного вина… пока твой отец нас не видит.

— Оль… — устало вздохнула я, прячась за дверью собственной спальни. Жалюзи на окнах были опущены, поэтому в комнате царил приятный полумрак. — Я в порядке.

— Да я не поэтому, — не совсем натурально возмутилась она. — Просто захотелось отметить…

— День взятия Бастилии?

— … вечер пятницы. Впрочем, Бастилию можем тоже отметить. Только Юру с работы дождёмся.

— Думаю, что я сегодня пас.

— Кира! — попыталась одёрнуть меня Оля. — Сколько можно уже…

Она не договорила, видимо вовремя поняв, что позволила себе лишнего. Но я всё равно догадалась.

— Сколько можно что? Страдать?

— Я этого не говорила.

— Но подумала.

Между нами повисла тишина, и впервые за все годы нашего знакомства она показалась мне столь… тягостной. Я стояла, прижавшись спиной к двери, и рассматривала своё отражение в зеркальной створке огромного шкафа купе. И без того бледный образ в полумраке комнаты казался совсем размытым на