Морально безнравственные - Вероника Ланцет Страница 6

Движение... корабль движется.

Нет!

Глава 2 

Энцо

Глубоко затянувшись сигаретой и выдыхая дым, я поднимаю бровь, глядя на человека напротив меня.

— Сомневаюсь, — говорю я, выпуская облако дыма. — Последняя сделка принесла мне два миллиона. Это была половинка фриза из мрамора Эльгина, который так и не стал достоянием общественности. — Покупателем был греческий магнат, который хотел иметь кусочек своей родины, для личного пользования, конечно. Поэтому он заплатил за него кругленькую сумму.

— Этот еще лучше, по крайней мере, я так слышал. — Маноло ухмыляется, откинувшись на спинку кресла. Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, и его золотой зуб сверкает в свете казино. — Шесть миллионов. — Он наклоняется ко мне, вероятно, ожидая реакции.

Шесть миллионов? Да, я сомневаюсь. Существует очень мало произведений искусства, которые стоят столько, и я как-то сомневаюсь, что Маноло удалось приобрести одно из них.

— Я заинтригован. — Уголок моего рта поднимается в вызове. Сегодня я чувствую себя беспокойно, и если Маноло хочет провести меня, то его может ждать сюрприз.

— Я узнаю у своих товарищей позади и дам тебе знать. — Удовлетворение написано на его лице, когда он встает, чтобы уйти.

Как только я остаюсь один за столом, мое лицо автоматически возвращается к стандартному выражению — раздражению. Моя верхняя губа подергивает, прося драки или большего количества виски, глядя на пустое место.

Я опрокидываю стакан и наслаждаюсь жжением. Достаю еще одну сигарету и прикуриваю ее, уставившись в пустоту.

— Ты один, красавчик? — голос доносится справа от меня, и мое раздражение тут же нарастает. Последовало прикосновение, и если она не уберет свои чертовы грязные пальцы, то ей не понравится то, что она получит.

Я слегка поворачиваю голову, рассматривая ее скупую одежду, которая должна привлечь внимание, ее фальшивые волосы и фальшивые сиськи заставляют меня испытывать отвращение.

Она продолжает двигать пальцами по моим предплечьям в том, что она, вероятно, считает сексуальным движением.

Это не так.

— Убери от меня свою гребаную руку, пока я ее не сломал, — говорю я, смотря ей прямо в глаза. Она только смеется, и звук такой визгливый, что способен разбить мой стакан с виски. Она подходит ближе, еще сильнее вдавливая в меня свои сиськи, и я подавляю желание сбросить ее с себя.

— Ты забавный. — Она притворно хихикает. Используя только большой и указательный пальцы, я убираю ее руку с себя.

— Ты лаешь не на то дерево, cara1. — Я делаю странный акцент на слове «cara», но она, кажется, не понимает намека. — Мне все равно, женщина ты или нет, я сломаю тебе запястье. — Ее глаза расширяются в понимании, и, потрясенная, она спотыкается, делая шаг назад. Я пожимаю плечами и жду, пока она отползет назад, откуда бы она ни пришла. Достав носовой платок, вытираю руку и свой костюм.

Гребаные шлюхи.

Я встаю и направляюсь к бару, заказывая еще одну бутылку виски. Не знаю, как долго Маноло будет отсутствовать, но мне нужно что-то, что притупит мои чувства. Чем больше, тем лучше, иначе я могу сорваться. Я обвожу комнату взглядом, сканируя различные знакомые фигуры. Да, срываться нехорошо. Это разрушит мой идеально отточенный образ.

Вместо этого я просто наполняю бокал до краев и прикуриваю еще одну сигарету.

Прошло пять лет с тех пор, как я возглавил эту ветвь семейного бизнеса. Торговля предметами искусства и артефактами — одно из самых прибыльных направлений, если всё сделано правильно. Есть бесчисленное количество предметов, которые могут показаться мусором для одних людей, но на самом деле являются сокровищами для других — и эти люди готовы заплатить целое состояние за них.

Если быть честным, мне это нравится. Работа со старыми артефактами или бесценными произведениями искусства приносит определенное наслаждение, и чем больше я узнаю об этом, тем больше понимаю, почему некоторые люди готовы платить миллионы долларов, чтобы приобрести их. Но это лишь побочная выгода. Нет, причина, по которой я так люблю эту работу, заключается в том, что она позволяет мне быть как можно дальше от дома.

После фиаско с моей сестрой Каталиной у меня просто нет причин задерживаться дома — особенно когда это означает необходимость выдерживать настроение моего отца или замечания моей матери. Они даже не знают, что единственная причина моего приезда в Нью-Йорк — это встреча с сестрой и племянницей — все остальные могут идти нахрен. Впрочем, с тех пор как Лину заставили жить в Сакре-Кёр с монахинями, это даже удобнее, поскольку мне вообще не нужно возвращаться домой.

Делая еще одну затяжку, я замечаю, как Маноло щеголяет ко мне с овечьей улыбкой на лице. Мои губы кривятся в ответ, внутри меня разгорается любопытство. Шесть миллионов? За артефакт? Я очень заинтригован.

— Идем. — Он похлопывает меня по плечу, подталкивая к задней части казино. Я беру с собой бутылку и следую за ним.

Мы спускаемся по лестнице на уровень еще ниже, чем подвал. Остановившись перед стальной дверью, Маноло открывает ее с помощью биометрии. Мы заходим внутрь, и комната заливается светом. Вокруг валяются бесчисленные артефакты, и даже несколько египетских саркофагов в самом конце. В центре комнаты стоит большой стол, и несколько человек поворачиваются и выжидающе смотрят на нас.

— А вот и он, наследник Агости, — двигаясь к столу восклицает Маноло и кивает мужчинам. Они медленно оценивают меня, внимательно изучая мое тело.

— Ты думаешь, он справится? — один из мужчин поднимает бровь, его голос полон скептицизма.

— Я занимаюсь этим уже долгое время, — отвечаю я, глядя ему прямо в глаза, прежде чем одарить его одной из своих лучших улыбок. Он не выглядит убежденным, но хмыкает, оставляя тему.

Маноло приглашает меня сесть, перед тем как начать знакомство.

— Это профессор Мур и мистер Абруццо. Уже долгое время они работают над определением подлинности этого артефакта. — Маноло акцентирует то, что они серьезно относятся к своей работе, и мне не следует сомневаться в их академических способностях. Я оживленно киваю, останавливая свой взор на портфеле в центре стола.

Маноло подходит и открывает замок, приподнимая крышку кейса, чтобы показать маленькое золотое кольцо.

Я тут же оглядываюсь на него в замешательстве. Это? Шесть миллионов долларов за кольцо? Назовите меня скептиком, но я не понимаю, как это возможно.

—