Зимний зной (СИ) - Иден Бар Страница 59

— Очень слаба на передок. Плющит ее от нежных голубоглазых блондинов, судя по фоткам и видосам в сетях. Еще короче! Нужно очаровать ее таким вот похожим типчиком, и умыкнуть на несколько дней, без средств связи и возможности сбежать. Детали чуть позже.

— Чегоо? — он усмехается.

— Мих, она как раз на Фиджи сейчас, соцсети рулят, расклад охеренный! Звезды, можно сказать, благоволят. Деньги на всю организацию, в том числе, на хорошее вознаграждение альфонсику имеются, — говорю, не обращая внимания на его легкий ступор.

Лишь на секунду замолкаю, чтобы промочить пивом горло. Кивнув, он внимательно слушает дальше.

— Ты пойми, мне это нужно для того, чтобы провернуть одну хитрую комбинацию. Просто чтоб она исчезла! На время. И теперь основной прикол. Эта тетя — мать Графита.

— Да ты че, братик, охренел?! — удивляется Миха так искренне, что мы оба смеемся. Несмотря на всю печаль ситуации.

Он решительно откладывает вилку в сторону.

— Выкрасть самое ценное, что есть у Графита в этой жизни, — начинает, но я тут же жестко перебиваю его:

— Самое ценное у Графита это он сам!

Миха отрицательно качает головой.

— Прости, конечно, но откуда тебе знать. У тебя же мамы никогда не было.

На меня вдруг накатывают горечь и обида, с трудом дышу. Где-то в глубине души поражаюсь, что так зацепило. Но и ярость к Тимуру никуда не девается!

— Ладно. На то и расчёт, — произношу без эмоций, — что хоть немного ценное. Может, они любят ее, оба, Тимур и Катя. Я не знаю этого, ты прав. Я просто хочу максимально их накалить, чтобы потом стравить друг с другом. И посмотрим, что будет!

Мишка глядит с откровенным сомнением. Даже с ужасом.

— А че за план?! Конкретней.

— Да нет никакого плана, Мих. Есть одни подводки. Но будет жестко, да!

— Какие подводки?

— Подводки к тому, чтобы они сделали за меня все сами. Я хочу оголить все то низменное, что в них есть, и заставить перегрызться между собой. Неважно, за наследство, деньги, влияние… Назови как хочешь. Пора немного сместить фокус с меня. Я хочу создать для них критические и некомфортные ситуации! Но ты не беспокойся, там почти без криминала, — поспешно добавляю, — я ж не Графит! И с тетей ничего не станется. Отпустим. После всего.

— Но разве ты уверен, что…

— Я, на самом деле, ни в чем не уверен, Мишка! — признаюсь по-честному, — но как-то Катя сказала, что хочет уйти из «Граффит Стар», и давно. Что ей нужна свобода, что Тимур душит ее… Теперь, когда они оба развернули против меня войну, я готов это использовать.

Кручу в руках пивной бокал, вцепившись в его основание. Волнуясь, сглатываю. Серьезно гляжу в глаза другу:

— Короче, собираюсь бороться. Просто еще не до конца понимаю, как. Если ты не со мной, то забудь о том, что слышал, и разбежались. Я не в обиде!

— Я в деле, — перебивает Соммерт без пауз, и у меня враз отлегает.

Вновь усмехнувшись, спокойно жрет.

Я люблю этого чертяку, в том числе, за полное присутствие духа в любых ситуациях. Расплываюсь в идиотски-блаженной улыбке. Вдвоем-то оно, всяко, полегче будет.

— Ну ты и зверюга, конечно! — прибавляет Миха.

— Хочешь жить, умей вертеться, — грустно парирую, — я бы даже сказал, выжить. Спасибо тебе.

— Пока не за что. Не боись ты, мятежная душа. Прорвемся! Как-нибудь.

— Главное, тетка не пострадает, — зачем-то снова повторяю ему, — а вот Графит, надеюсь, да… ну, это уже детали.

— Так, а, — он вдруг замирает с набитым ртом, — ты мне главное скажи. Что, если ничего не получится?!

— Так не бывает. Что-то да получится, — философски изрекаю я, улыбаясь, — ты кушай, Мишаня, кушай. Не подавись…

Из телефонных разговоров

— Ну что, малыш, я сделал все, как ты хотела! Зимин готов и упакован. На днях отправлю.

— Честно?!

— Да, что за недоверие?

— Нет, просто… я слишком хорошо тебя знаю, Тимур. Ты же ничего не делаешь просто так?

— Это мне, типа, вместо спасибо?! Щас, погоди… Повиси на линии.

— Окей.

— … С*ка! Мало мы ему вломили.

— Кому?

— Ну, как ты думаешь? Еще час назад был при смерти, а уже с приятелем в каком-то отстойнике бухает.

— Оставь его, Тимур! Зачем вы его вообще били? Не хотел сотрудничать, или не хотел ехать ко мне на день рождения?!

— И то, и другое. Дурачка включил, да забыл выключить. Охота тебе мараться об этого сироту?

— Как будто твои силиконовые все сплошь интеллектуалки. Ты сам-то приедешь?

— Можно нет? У него ж реально не встанет! Ты должна быть в первую очередь заинтересована…

— Тимур! Это не смешно.

— Извини, меня просто смешит твой вкус на секс-тренажеры. Детка, ну подумай сама, че мне там делать, в той массовке?!

— Тимур, мне исполняется двадцать пять, и там будут мои друзья, а не массовка! Ты же знаешь… Ладно, как скажешь. Повеселимся без тебя.

— Вот и умница!

— Кстати. Надеюсь, ты не считаешь, что из-за Дани Зимина я пересмотрю свое решение? Я честно дорабатываю все контракты до конца года, а затем…

— Кать, угомонись уже. Обсудим позже. Отдыхай! А Зимин не более чем подарок, не парься.

— Уже нечего обсуждать! Мы ведь обо всем договорились…

— Я сказал, успокойся! Это не телефонный разговор. Празднуй, занимайся сексом, получай от жизни удовольствие. У меня на вас с Зиминым большие планы. Ваши хиты рвут все чарты, а такое нельзя упускать. Шоу, как известно, маст гоу он. Все, малыш, до связи.

— А как же мой новый продюсер, который только ждет…

— Я все порешаю! Занят, целую, пока.

Глава 42

Игра началась!

Антонина

Очутившись в родном городке, я за считанные дни нашла для себя подходящую квартиру. За те деньги, что передал мне Данил, здесь легко можно купить хорошую однушку, даже со всей необходимой техникой и мебелью впридачу.

Разумеется, в мои планы не входит транжирить его деньги. Но жить с родителями не хочется, уж лучше я буду заходить к ним почаще.

Вообще, я ужасно благодарна Дане за то, что теперь мне не нужно одалживаться и хвататься за любую работу немедленно! Оформив долгосрочную аренду, я позволила себе остановиться и перевести дыхание.

Конечно, семья была немало удивлена моему такому неожиданному возвращению. Покорить «столицы» не получилось, так и читалось на их лицах.

Я даже заметила некоторое злорадство по этому поводу у брата, и у старых подруг. По-настоящему искренне мне были рады только самые близкие — мама, папа, дядя Ваня.

Так сложилось, что для