Зеленое солнце - Марина Светлая Страница 57

ласкать их, как он никогда ничьи губы еще не ласкал. Вот бы они ответили. Вот бы шевельнулись навстречу ему! Назар сглотнул, подхватил один из ароматных травяных венков, в огромном множестве наплетенных девчонками и лежавшими то тут, то там на лужайке, пока стоял в очереди, пытаясь пробиться к столам. Потом забрал стаканчики с вином, завернул в салфетку несколько ломтиков сыра и со всем этим скарбом двинулся к их пледам.

— Была тыквенная водка, но я не люблю, — проговорил он, протягивая ей добытое. — Сними кепку, а.

— Водка посреди лета — это сильно, — съязвила Милана, подняв к нему голову и забирая из его рук вино. — А чем тебя моя бейсболка не устраивает?

— Устраивает, но надо проверить кое-что.

— Ну если тебе надо — ты и снимай!

— Сама напросилась! — заявил он и решительно взял ее головной убор за козырек, стащил его и отбросил на плед, после чего поморщился, изучая узел волос, давая себе слово, что однажды она обязательно разрешит ему заплести ей косу. А после нахлобучил на ее аккуратную головку венок. — Так-то лучше!

Она потрогала венок рукой, аккуратно ощупывая цветы, улыбнулась и пригубила вино. То оказалось густым, очень сладким, с насыщенным ягодным вкусом. И уже после второго глотка ударило в голову. Милана подняла заблестевшие глаза на Назара и весело сообщила:

— Вино больше не приноси, а то я могу начать буянить.

— И что ты делаешь, когда буянишь?

— Я? — подалась она к нему. — Я…

— Ты, ты, — шепнул он. — Мавка ты, а не ведьма. Вот кто ты.

— Одна из моих прабабок была мадьярской цыганкой.

— Серьезно?

— Серьезнее некуда, — негромко проговорила Милана. — Бабушка говорила, я на нее похожа.

— Тогда у одного из твоих прадедов те же проблемы были, что у меня. Крыша от вас улетает, — точно так же негромко отозвался Назар близко от ее лица, видя, как поблескивает ее взгляд в такт огненным языкам костров. Слышал, как от ее губ пахнет вином, и ему казалось, что сейчас они встретятся с его губами. Вот-вот. Почти уже.

— Шамрай! Назар! — услышал он снова, и едва не подкатил глаза от того, что кто-то вклинился. Он нехотя мотнул головой и увидел, как к ним подходит Ковальчук, хмурый и чем-то недовольный.

— Лукаш? — удивился такому повороту Кречет. — Я тебя и не видел даже, не знал, что вы собирались.

— Да ты, кажется, вообще нихрена не видишь, — пробубнил друг, разглядывая Назара и Милану цепкими изучающими глазами. Та, в свою очередь бросила на него быстрый, равнодушный взгляд, и не найдя для себя в «Лукаше» ничего интересного, допила вино и сунула пустой стаканчик в пакет, определенный ими «для мусора». Ковальчук скривил губы, но быстро вернув лицу приличествующее празднику выражение, протянул Назару руку. — Привет!

Шамрай ответил на рукопожатие и кивнул на их плед, мол, падай.

— А Надя где?

— Да они с Аней там… — неопределенно махнул головой Лукаш и присел рядом. — А ты тут что в стороне устроился? Сам чего не сказал, что тоже едешь, могли бы вместе собраться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это спонтанно было, мы с Миланой решили только сегодня… Кстати, познакомься, это Милана. Милан, это Лукаш, мой одноклассник и друг.

— Здрасьте, — улыбнулась Милана, глядя на Ковальчука.

Тот кивнул.

— А вы, Милана?

— А я в гости приехала.

— К Назару?

— Милана — дочка дядиного близкого друга, гостит у нас все лето, потому приехала ко всем, и ко мне — тоже, — сдержанно ответил Кречет. Лукашев настрой ему не нравился, хотя внешне ничего в нем такого и не было, но он же прекрасно видел, что друг, как и положено менту, вот-вот им обоим в глотку вцепится, чтобы добиться, чего и как.

— А потом?

— А потом у нее сентябрь, учеба и преподы в универе. Ты ж сам учился, понимать должен.

— Да я вообще многое понимаю, — сказал Ковальчук и глянул на Милану. — И что такое каникулы, и как летнюю тоску гонять. А в деревню — это ради экзотики?

— А девушек поддевать — это ради самоутверждения? — не растерялась она.

— И в мыслях не имел, — поднял руки Лукаш. — Работа у меня такая, вопросы задавать. Кто на что учился. Вы что изучаете?

— Право.

— То-то у нас в стране с правом… беда…

Назар ошалелым взглядом окинул друга, и крылья носа его задергались — раздражения не было, а злость была. И желание съездить тому по морде. «С Аней они там!» — мелькнуло в его голове, отчего кулаки зачесались еще больше. Еще один добродетель приперся.

— Ковальчук, ты язык попридержи, а то я не посмотрю, что ты друг и что ты мент, — угрожающе тихо проговорил он. — Разбавлю праздник. Будешь мне потом в участке про права рассказывать. Мне, а не ей, понял?

— Понял, — кивнул Лукаш, — а ты не забывай, что есть еще и обязанности. Понял? Ладно, ребят, отдыхайте.

Он легко подхватился с пледа и растворился в темноте.

— Он правда твой друг? — спросила Милана, глядя ему вслед.

— Самый близкий, — медленно ответил Назар, тоже не отрывая взгляда от мрака. — Не видно, что ли? Черт… прости, фиг его знает, что ему под хвост попало. Он поучать любит, в органах же… но чтоб до такого — не доходило.

— А по-моему, прикольный. Хотя натуральный такой… мент, — и она рассмеялась. — Идем к кострам, как там они у вас называются?

— Да так и называются. Купальское огнище, — Назар встал и подал ей руку.

Обхватив его пальцы, она поднялась и потащила парня за собой. К кострам, хороводам и молодежи.

Говорят, если женщина избегает купальских огней, стало быть, она ведьма.

Говорят, если перепрыгнуть через костер — то очистишься и злых духов прогонишь.

Говорят, если прыгнуть вдвоем и рук не разжать — то впереди свадьба и ничего на свете двоих не разлучит.

Да мало ли, что люди говорят, когда говорят они так много и так часто — неправду.

«Алло, Сташек? Сташек, а ты