Аманда Плейтелл - Грязные игры Страница 55

– Не прикасайся ко мне, – холодно сказала она. – Не думаю, что позволю тебе когда-нибудь ко мне прикоснуться снова. А сейчас я должна уйти. Боюсь, мне станет плохо.

Дуглас проводил ее взглядом, высокую, стройную и элегантную. Именно эту женщину он ждал всю свою жизнь. Он не мог позволить себе потерять ее из-за идиотской ошибки.

«Пусть немного успокоится, – подумал он. – А я отправлю ей корзину белоснежных лилий, от которых она без ума».

Выйдя из запасного выхода «Савоя», Бекки решила прогуляться по набережной. Дойдя до высокого египетского обелиска «Игла Клеопатры», охраняемого спящими каменными львами, она присела и уставилась в мутные воды Темзы.

Узнав, что забеременела, она бросила курить, но сейчас ее отчаянно тянуло выкурить сигаретку и выпить вина. Желудок мучительно ныл, голова налилась свинцом. С детства любые страхи и волнения вызывали у нее боль в желудке, и теперь, повзрослев, Бекки по-прежнему реагировала на страхи и волнения так же.

С самого детства в ней воспитывали чувство долга. Брак ее богатых родителей нельзя было назвать очень удачным, однако мать в свое время объяснила Бекки, почему не ушла от отца.

– Мне даже в голову это не приходило, – сказала она. – Ведь я жена, а вдобавок еще и мать. Женщина должна нести свой крест. Это мой долг. А особенного счастья в браке я и не ждала, главное для меня – мир и спокойствие, а все это у меня есть.

Уортингтоны были одним из старейших и богатейших семейств в Северном Йоркшире. Прекрасное образование Бекки – сначала в частной школе-пансионе, а потом в одной из лучших швейцарских гимназий – сделало ее завидной невестой. Родители рассчитывали на подходящую партию, однако Бекки поразила всех: она устроилась работать в рекламное агентство и отвергала одного аристократа за другим. Ей хотелось жить «как все люди»: иметь работу, влюбиться, иногда развлекаться. И вскоре она встретила Дугласа Холлоуэя.

Родители отнеслись к ее поклоннику с презрением, как и к любому другому нуворишу. Костюмы с Сэвил-роу,[14] сорочки ручной работы, отделанный серебром «бентли» 1957 года, вышколенный англичанин-дворецкий – все это свидетельствовало, по их мнению, о его стремлении прослыть «белой костью», тряся туго набитой мошной. Сэр Чарльз долго вспоминал, что не видел зрелища нелепее, нежели Дуглас Холлоуэй в охотничьем костюме – как-то раз он пригласил газетного воротилу поохотиться на фазанов в своих угодьях. Дуглас добрую дюжину раз повторил, что его охотничий наряд и роскошное ружье куплены в магазине фирмы «Холланд энд Холланд»,[15] старинного поставщика королевской фамилии. Уортингтоны опасались, что и в их дочери Дуглас видит прежде всего охотничий трофей или трамплин, с помощью которого может взять недоступный бастион закрытого сообщества аристократии.

От матери Бекки унаследовала здравый смысл. И вот сейчас, сидя в тени древнего египетского обелиска, она трезво взвешивала все «за» и «против». Она могла бросить Дугласа и воспитывать ребенка в одиночку или же простить изменника. Бекки хорошо знала, что собой представляют мужчины. Еще девочкой она не раз слышала, как родители ссорятся по поводу очередной отцовской измены. Да, такова жизнь. Мужчины развлекаются на стороне, а верные жены их прощают.

И все-таки Бекки было безумно обидно. Ее душили слезы, хотелось поплакать на плече матери. Не долго думая она остановила такси и назвала адрес родительского поместья в Северном Йоркшире.

Дэниел приехал в Лондон один, без Жаклин, и Дуглас пригласил Джорджину вечером посидеть и распить с ними бутылку вина в баре. С Бекки ему связаться не удавалось, но он оставил сообщение на ее мобильном телефоне, что в десять хочет встретиться с ней в обычном месте. Исчезновение Бекки его не слишком озаботило. «Это даже хорошо, – подумал он, – пусть где-нибудь побродит и поостынет».

После скандала на заседании совета директоров у Джорджины не хватило духу отказаться от встречи с Дугласом.

Сразу после обеда в ее кабинет влетел Феретти. Он просто сиял.

– Вы не поверите, Джорджина, – сообщил он, – но Келли Холлоуэй только что ворвалась в зал заседаний и при всех отхлестала своего благоверного по щекам. Вопила, что вывела его на чистую воду, что знает о его связи с Бекки Уортингтон, которая ждет от него ребенка. Но главное, что и сама Келли беременна! Представляете? Она там все вверх дном перевернула, словно в нее бес вселился. Пришлось полицию вызывать, чтобы ее утихомирить.

Бедный Дуглас, подумала Джорджина. Пусть даже половину этих жутких деталей Феретти и выдумал, все равно это казалось кошмаром. Откуда Келли узнала про внебрачную связь Дугласа? Ведь он вел себя предельно осторожно. И что болтал Феретти про ее беременность? Господи, ну и передряга! Дугласу не позавидуешь.

– Феретти, – возмутилась Джорджина, – как вы можете с такой радостью описывать чужие несчастья?! Неужели вам это и в самом деле удовольствие доставляет?

Феретти надулся.

– А вот Шэрон просто обхохоталась, когда об этом узнала, – обиженно сказал он. – Я и сам, когда она мне рассказывала, смеялся до упаду. Поделом этому прохвосту, – мстительно заключил Пит и ушел.

Вот почему, получив от Дугласа приглашение, Джорджина поняла, что должна с ним встретиться. Она тут же перезвонила Белинде, объяснила ситуацию и предупредила, что задержится и к ужину опоздает. Они договорились сегодня поужинать с друзьями.

– Послушай, Джорджина, – начала Белинда, – я могу войти в твое положение, когда тебе приходится задерживаться на работе. Но ведь я прекрасно знаю, что провести вечер в обществе Дугласа и его братца тебе вовсе не улыбается. Почему же ты опять меня подводишь? Мне надоело, что ты заявляешься к тому времени, когда официанты приносят кофе. Лучше бы я одна пошла.

– Пожалуйста, не устраивай сцену, – со вздохом попросила Джорджина.

– Я не собираюсь устраивать тебе сцену, – отрезала Белинда. – Но мне до смерти надоело, что ты мной пренебрегаешь. Ты всегда занята, тебе вечно некогда, ты валишься с ног от усталости. А когда наконец добираешься домой, то я должна за тобой ухаживать. Можно подумать, будто я замужем за каким-нибудь шовинистом-мужланом.

– А ты ведешь себя точь-в-точь как сварливая жена, – ответила Джорджина и в сердцах бросила трубку.

К бару, в котором они встречались с Дэниелом, Дуглас подвез ее на своем автомобиле. Всю дорогу они молчали. Джорджина слишком хорошо знала Дугласа, чтобы попытаться начать разговор. Когда он уходил в себя, контакт с ним был попросту невозможен.

А вот Дэниел, напротив, тут же попытался расшевелить брата.