На краю несбывшихся надежд - Оксана Алексеевна Ласовская Страница 52

Я стояла у дверей, лихорадочно соображая, что делать, и все больше укреплялась в этой мысли. Уехать, сбежать из этого города, как когда-то сбежала из родной деревни. Только тогда я бросила Степку и Вику на произвол судьбы, а сейчас все иначе. Брат уже взрослый, он не один. С ним Антонина Викторовна, она не оставит его. С ним Сонька. Даст Бог, они поженятся. И пусть я раньше считала подругу неподходящей парой для Степы, сейчас она изменилась. Степан отучится, найдет работу. С ним все будет хорошо. А я… Я буду узнавать, как его дела, чтобы в случае чего прийти на помощь. А сейчас я должна уехать, исчезнуть, начать все с нуля. Иначе сойду с ума.

Тряхнув головой, я решительно пошла к кассе. И, уже стоя в очереди, сообразила, что сумка осталась в квартире. Тихонько выругавшись, я пошарила по карманам и с облегчением нашла несколько смятых купюр. На билет хватит, а там видно будет…

Что будет видно, куда я еду без гроша в кармане — я не понимала, но была твердо уверена: нужно уехать.

Когда подошла моя очередь, я наклонилась к окошку и спросила:

— Девушка, какой ближайший автобус?

— Куда вам нужно?

— Неважно. Мне нужен любой маршрут, лишь бы побыстрее.

В глазах девушки мелькнула растерянность, изумление и настороженность:

— Вам что, все равно куда ехать? Убегаете, что ли, от кого?

— Нет, привожу нервы в порядок! — неожиданно для себя рявкнула я. — Знаете ли, очень успокаивает, когда едешь в автобусе непонятно куда!

— Не надо мне хамить! — тоже повысила голос в ответ девушка. — Через пятнадцать минут отходит автобус на Змеегорки. Поедете?

— Куда? — не поняла я.

— Змеегорки. Деревня такая.

— Поеду, — кивнула я, протягивая деньги и беря билет.

Через пятнадцать минут я сидела в автобусе, глядя в окно на проносящийся мимо город. Город, где было столько надежд, в котором я была так счастлива и так несчастна… А сейчас я на краю. На краю несбывшейся надежды — быть счастливой с любимым мужчиной и малышом. Вспомнился день, когда был сделан тест ДНК и Дима впервые произнес: «Наш сын». Его глаза светились счастьем… А вчера? Все же было хорошо, он так долго сидел, разговаривал… Да что там вчера, ведь сегодня говорил, что встретимся в час у морга! Как он мог так лгать? И лицемерно сбежать, написав эсэмэску? Оказывается, я его совсем не знаю…

— Девушка, может, вам помощь нужна? — раздался тихий голос рядом со мной. Я обернулась и увидела женщину лет тридцати, которая смотрела на меня с тревогой.

— А? Что? — не поняла я.

— Простите, вы просто плачете, и я подумала… — смутилась женщина.

— Плачу? — переспросила я и коснулась щеки рукой. — Странно, я даже не заметила, — грустно улыбнулась я.

В глазах женщины появилась настороженность. Кажется, и она посчитала меня невменяемой.

— Не думайте, я не сошла с ума, — вздохнула я. — Спасибо за участие, только мне никто не может помочь.

— Неправда! — горячо воскликнула женщина. — Всегда есть люди, которые могут помочь! Нет неразрешимых проблем!

— У меня как раз такая.

— Ну, какие в вашем возрасте неразрешимые проблемы? — улыбнулась женщина. — Парень бросил? Так не беда, новый будет!

— Да, вы правы, — кивнула я, не желая посвящать в свои дела чужого человека. — Меня бросил парень. Все нормально, не беспокойтесь. Спасибо. — Я отвернулась к окну, а женщина уселась на место.

Автобус ехал довольно долго, я уже устала считать деревушки, попадавшиеся по пути. На улице совсем стемнело, а в салоне осталось всего три человека, включая меня, когда наконец появился указатель «Змеегорки». Автобус, дребезжа всеми внутренностями, остановился, и люди потянулись к выходу. Тяжело поднялась и я. Мне, в отличие от моих попутчиков, идти было некуда. Ах, если б можно было вот так ехать и ехать… Но нужно было выходить.

За мной закрылись дверцы, и автобус уехал. Люди, вышедшие со мной, мгновенно растворились в темноте, а мне вдруг стало страшно. Оглядевшись, я не увидела ни огонька, только голые поля, с которых дул пронизывающий ветер. Домов поблизости не наблюдалось, даже остановки не было.

Я загнала себя в ловушку, только сейчас поняла я. Последние деньги потрачены на билет. Я одна, неизвестно где, без документов, телефона и каких бы то ни было средств. Что это за место такое — Змеегорки? От одного названия бросает в дрожь. Какого лешего меня понесло сюда, что я здесь забыла?

Наверное, от холода в моей голове прояснилось и появились здравые мысли. Почему я сбежала? Почему не попробовала отыскать Диму, поговорить с ним? Хотя бы просто высказать все, что я о нем думаю! А так… Нет, родные, конечно, будут искать меня, но не найдут. Им даже в голову не придет искать меня здесь, в этом Богом забытом месте! Впрочем, именно этого я и хотела.

Подняв воротник повыше, я засунула руки в карманы и зашагала по направлению к деревне. Ветер свистел в ушах, было невыносимо холодно. И страшно. Куда я иду? Что ждет меня в этой деревне? Кому я нужна?

Внезапно страшно, заунывно завыла собака. Или не собака? Мороз прошелся по коже, а сердце, казалось, вовсе перестало стучать. Я невольно замедлила шаг. Внезапно из темноты появились два светящихся глаза и понеслись по направлению ко мне. Закричав, я попыталась закрыться руками и рухнула на землю, потеряв сознание.

Степан вернулся домой спустя час после побега Миры. Открыл дверь и щелкнул выключателем.

— Мира! — позвал он. — Мирослава! Ты где?

Ответом была тишина. От этой тишины внезапно стало страшно. Забыв разуться, Степа вихрем промчался по квартире, заглядывая в спальни, кухню и напоследок в ванную. Миры нигде не было.

— Ерунда какая-то, — пробормотал он. — Куда он делась?

Вытащив телефон, Степа набрал номер сестры, и он тут же отозвался веселой мелодией.

— Проклятие! — выругался он. — Ну и где тебя теперь искать?

Подойдя к телефону, он открыл экран и увидел СМС от Димы. У него потемнело в глазах.

— Негодяй! Сволочь! — он осыпал проклятиями своего несостоявшегося родственника, в то же время набирая его номер, горя желанием высказать ему все, что о нем думает.

Дима долго не отвечал, а когда, наконец, раздался его глухой голос, Степан был на крайней точке кипения.

— Мира? Мирочка, это ты? — спросил Дима и простонал.

— Нет! Это не Мирочка! — рявкнул Степан. — Слушай меня, сволочь. Ты… как ты мог бросить ее в такой день? «Прости, если сможешь»? Ты всерьез считаешь, что такое можно простить?!

— Степа? — голос Димы был еле слышным. — О