Жестокие игры Карима. Обожгу твою душу - Иман Кальби Страница 52

Я застыла… Втянула песчаный воздух полной грудью, положила свои ладони на его кисти…

- Поехали обратно… Светает… Войны Аккада, должно быть, уже ворвались во дворец… Нас с тобой схватят еще в пустыне. Я знаю, что Кассия отправила за нами шпионов и они скоро настигнут наш след. Пожалуйста, хоть немного побудь не всесильным Каримом, способным подчинять своим разумом стихии, а человеком, уповающим на волю богов…

______________________

Друзья!

Мы подходим к финалу- не хочу с вами расставаться, поэтому уже сейчас потихоньку зову втягиваься в новую историю, которая подарит вам встречу с еще одним ооочень горячим героем.

Огнем в физическом смысле он не опаляет, но его огня в глазах хватит не на один пожар!!!

РАЗВОД ПО_КАВКАЗСКИ. ИНСТИНКТ СОБСТЕННИКА

- Рамазан, верни мне сына! Ему только месяц! Он на грудном

вскармливании!

- Неправильно формулируешь, Анна. Сына я как раз вернул. Себе! А ты

о чем думала, когда его от меня скрыла?!

- Мы развелись! У тебя новая жизнь и невеста, которая вот-вот станет

твоей женой!

Чувствую, как в районе груди становится тепло. Опускаю глаза и вижу,

что это молоко протекло... Какой стыд...

Он это тоже видит...

- Хочешь видеть сына, придется пойти на мои условия... - подходит ко мне и берет за подбородок, заставляя посмотреть в свои черные, как ночь, глаза,- не смогла мне быть нормальной женой, станешь любовницей...

- Зачем тебе это? - задыхаюсь от шока.

- Потому что ты моя. Навсегда.

А ведь меня предупреждали, что брак с кавказцем- это стать его

собственностью на всю жизнь. Даже если вы разведетесь...

ЧИТАЕМ ЗДЕСЬ!

Глава 42

Глава 42

Дальше все разыгрывается по сценарию, словно бы я сама его писала.

Возможно, внутренний голос интуиции не подвел меня и тут. А может, Ашур был слишком предсказуем как противник.

Едва мы успеваем выйти в открытую пустыню из ущелья, нас окружают.

Не церемонятся, но и не разговаривают.

Стягивают с лошади, кидают в песок, заставляя давиться его клубами.

Когда я поднимаю глаза в предрассветном мареве на горизонте, разбавляющем сизую дымку умирающей ночи, натыкаюсь на острый, как заточенный камень, взгляд Ашура, возвышающегося над нами победителем.

Его шакалы преднамеренно навалились мешками на Карима.

Придавливают к земле, лишают возможности двигаться.

Меня такая участь минует, но когда его пальцы трогают за подбородок и заставляют держать голову и не отводить от него взгляда, видит Иштар, я была бы готова оказаться втоптанной тушами к земле...

Губы лжебабилонянина искривляет улыбка превосходства. Сегодня трус в солнечных очках. И мы оба знаем, почему...

Он жадно пожирает глазами мою грудь и открытую шею. Словно бы впивается в губы.

- Безумная Инна,- шепчет он сипло,- все еще будешь отрицать, что я законный наследник этих мест? Посмотри вокруг. Ты жалкая, как и твой самонадеянный любовник... Игра проиграна, красавица. История оказалась на моей стороне...

Я молчу, встречая в упор презрением его нелепое высокомерие.

Аккад начинает пошло растирать мои губы своим большим пальцем.

- Быть моей женой и спасти свой отмирающий род ты по глупости отказалась, поведясь на похоть сирийца, но... никто не говорит о том, что ты не сгодишься для утех... Будешь моей шлюхой... Как тебе такая перспектива?

- Ты меня не потянешь, Ашур,- тут уже усмехаюсь я,- я подпалила твои глазенки одним взглядом. Не боишься, что стручок твой превращу в черный дымящий фитиль.

Резкая вспышка на лице- солоновато- металлический вкус во рту. Я невольно дергаюсь и откидываюсь на землю.

- Дикая сука,- шипит он, с силой дергая меня за волосы,- я закую тебя в цепи и буду развлекаться тем, чтобы смотреть как тебя имеют дикие животные...

- Маньюк!- слышу сбоку ругательство Карима и его яростный попытки выбраться из-под туш,- не смей ее трогать!

Ашур смеется.

- Не можешь отрубить руку, поцелуй и положи ее на голову... Такова сирийская мудрость, да, Карим? А что ты скажешь на то, если я отрублю руку тебе? Как вору! Ты ведь взял мое! Инна моя! По праву крови!

- Можешь даже голову срубить с моих плеч- все равно ее не получишь...

Мы оба знаем, что в этой битве ты проиграл... Ты всегда был слабым игроком, Ашур, если признаться честно... Я держал тебя подле себя только потому, что ты неплохо плутовал... В команде всегда должен быть один нечестный беспринципный интриган.

- Заткни свою пасть, урод...- шипит он, явно уязвленный правдой

Карима,- если бы не твои планы по Бабилонии, я бы тебе даже руки не подал, никогда бы не работал с таким психом, как ты...

Подходит, с силой пинает Увейдата в живот. Тот прокашливается. Но даже не меняет позы,

- Оставь его, Ашур! Это ведь наша с тобой битва,- призываю я снова внимание Аккада на себя.

Тот подрывается ко мне. От порывистых движений, от метания между

нами, очки чуть сползают с глаз- но он поспешно старается их подтянуть обратно. Смешной... Трусливый, жалкий и смешной…

- Последнее слово, Инна! Я даю тебе право выбрать! Будешь со мной- и я пощажу твоих соратников! Позволю остаться в Бабилонии! А если выключишь ведьму и стерву и будешь покладистой и ласковой, то твое положение может быть вполне себе завидным... Но если нет...-угрожающе рычит, останавливаясь на полуслове.

Я же знаю, что он скажет дальше...

И потому искренне заливаюсь смехом. Так смешно, что даже живот сводит. Реально смешно.

Жалкий, ничтожный, нелепый...

Вот такие мужчины и завели Бабилонию туда, где мы есть сейчас. Это не отсталость, это глубокая моральная депрессия. У земли должен быть дух, а такие ее «доблестные» отпрыски искореняют его на корню...

- Ты знаешь мой ответ, Ашур... Нет, я никогда не буду с тобой. Даже если ты окажешься последним мужчиной на свете, все мое нутро будет противостоять тому, чтобы дать тебе подержаться даже за подол моей юбки...

Когда там в пустыне ты касался меня, мне казалось, что это делают тысячи слизней- настолько мне было гадко, невыносимо... Ты ничто...