Мариус Габриэль - Первородный грех. Книга первая Страница 51

Сидя рядом с ней на камне, Франсуаз плакала и умоляла ее никому ничего не рассказывать.

Но это было совершенно лишним. Что бы там папа ни делал с Франсуаз – а Иден чувствовала, что лучше не пытаться выяснить, что же он с ней делал, – это было нечто такое, о чем мама никогда не должна была узнать. Как если бы Франсуаз потихоньку примеряла мамино белье, только гораздо более стыдное и отвратительное.

– Я не виновата, chérie, – хлюпала носом Франсуаз. – Твой отец принудил меня к этому. Я больше никогда не буду этого делать, клянусь тебе. Ну поверь мне!

Неподвижным взглядом Иден уставилась на линию горизонта, в ушах у нее стоял гул, словно топот тысяч копыт мчащейся где-то далеко-далеко кавалерии.

Папа снова стал улыбаться ей. Но его глаза по-прежнему оставались холодными. Радость, которую Иден испытывала от путешествия по Европе, растаяла без следа. Ей хотелось вернуться домой.

Как-то вечером папа явился в их маленький отель в весьма приподнятом настроении.

– Я все уладил! – ликуя, заявил он. Его трубка задорно торчала изо рта, зеленые глаза искрились. – Я купил монастырь.

– Что ты сделал? – недоверчиво спросила мама.

– Купил здание монастыря. Все на корню. – Он бросил свою шляпу в дальний конец комнаты. – И притом за бесценок!

– Ты хочешь сказать, что теперь монастырь принадлежит нам? – проговорила мама с каким-то странным выражением на лице.

– Ну, по крайней мере, то, что от него останется. – Взглянув на Иден, он улыбнулся, и впервые за последние несколько дней она робко улыбнулась ему в ответ. – Они собираются его сносить. Ну, я и подрядил для этого одну местную строительную компанию. Мы заберем ворота и все, что пожелаем. А хозяину компании достанется остальное. Таким образом, нам придется оплатить только доставку груза в Штаты да здесь кинуть еще пару сотен долларов. И ворота, декоративное литье, колонны, плитки для пола – все становится нашим!

– Я просто не могу в это поверить! – Мама ошарашенно покачала головой.

– Все, что нам сейчас нужно, – это агент по морским перевозкам. – Папа выглядел таким восторженным, что Иден не удержалась, несмело подошла и взобралась к нему на колени. Он обнял ее и прижал к себе. Казалось, все опять входит в норму.

Но она чувствовала, что ничто уже не будет по-прежнему.

Глава пятая

ПРОГУЛКА

Апрель, 1931

Невероятный поворот событий: Испания стала республикой!

Да. Это правда. Прошли общенациональные выборы. Результаты оказались ошеломляющими. Убедительная победа республиканцев! 14 апреля 1931 года, в день рождения Мерседес Эдуард, провозглашена республика.

Монархия пала. Альфонс XIII больше не король.

Семью годами раньше, в Париже, анархисты пытались убить его. Однако он выжил, чтобы царствовать под покровительством Примо де Риверы[27], диктатора, которого он любовно называл «мой Муссолини». Но в прошлом году, когда Примо умер, король лишился этой опоры.

Узнав, что guardia civil больше не собирается защищать его от жаждущих его крови красных, беспечный любитель наслаждений не долго думая рванул в Картахену, где его ожидал корабль, чтобы увезти подальше от народа, отвернувшегося от своего короля.

Бегство монарха было столь поспешным, что королева Виктория Юджиния, его жена-англичанка, и дети так и остались в мадридском королевском дворце в окружении двух десятков вооруженных алебардами стражников в средневековых одеждах, призванных защищать их от собравшейся под стенами дворца черни.

Многие люди в толпе оделись так, как одевались участники Великой французской революции. А вдруг случится бойня! Но настроение масс было слишком радостным и добродушным, чтобы желать крови Виктории Юджинии. И, как только их попросили уйти, они великодушно убрались восвояси.

Итак, королева в окружении плачущих фрейлин покидает страну.

Ни она, ни Альфонс XIII никогда уже больше не увидят Испанию. Альфонс умрет в Риме в 1941 году. И никогда их сын, Дон Хуан де Бурбон, не сможет назвать себя королем Испании. Лишь через тридцать восемь лет диктатор Франко объявит их внука Хуана Карлоса I своим наследником и главой испанского государства.

Но это все в будущем. А пока никому в голову не может прийти, что когда-нибудь король снова сядет на испанский трон. Демократия победила.

Испания ликует.

Вернее, большая ее часть. Кругом слышны обещания лучшей жизни, шутки, смех.

В Сарагосе, на балконе своего дома, в состоянии крайнего возбуждения стоит тридцатидевятилетний Франсиско Франко. Этот обычно флегматичный человек, посвятивший себя карьере военного, стал самым молодым генералом в истории испанской армии. В суматохе последних лет о Франко частенько поговаривали, как о будущем главе военного правительства – конечно, если удастся избежать «красной угрозы». Но сейчас он видит, что его радужные надежды рушатся под ударами варварства и анархии.

– Так больше продолжаться не может, – неожиданно изрекает он.

Франко принимает решение ввести войска в Мадрид, чтобы реставрировать…

А что реставрировать-то? В данный момент реставрировать нечего. Удрученный, он садится за стол и пишет письмо, в котором выражает свою преданность Республике.

Его младший брат Рамон, напротив, пребывает в самом радостном расположении духа. Девять месяцев тому назад он на своем самолете совершил налет на королевский дворец, намереваясь разбомбить его, но в последнюю минуту передумал и вместо бомб сбросил на него пачку антимонархических брошюр. Рамон молод, он горячий приверженец демократических убеждений. Пока. А кроме того он еще и национальный герой, который первым предпринял перелет через Южную Атлантику в Буэнос-Айрес. Сейчас он наполняет бокал и пьет за новую Республику.

На улицах Мадрида, Барселоны, Валенсии, Севильи собираются гигантские толпы народа. Люди плачут и смеются от счастья, поют революционные песни, размахивают трехцветными флагами Республики. Они обнимают друг друга, залезают на фонарные столбы и памятники, пьют вино и танцуют. Наконец-то Испания увидела свет в конце тоннеля.

Даже угрюмый Франческ Эдуард из деревушки Сан-Люк доволен. До самой смерти он останется бескомпромиссным анархистом, но теперь, как он выражается: «У нас, по крайней мере, есть что разрушать».

Вся Испания буквально опьянела от перспектив демократических преобразований. Однако не слишком ли легко далась победа? Надолго ли все это?