Трогать нельзя (СИ) - Ника Фрай Страница 51

К другим шла. Под других ложилась. К друзьям моим вышла. А со мной строит из себя! Я не достоин? Опять я хуже других?!

Отрываюсь от груди и смотрю на это лицо. Неужели так хорошо играет? Изображает испуг и наивность? Зачем? Ну, хочешь ты трахнуться, зачем ломаться-то?

Отвожу взгляд. Приподнимаюсь. Быстро расстегиваю ремень. Наконец, спускаю штаны. И Алина опять дергается. Словно оживает.

— Тшшш, — хриплю я, просовывая руку ей между ног и обводя по кругу бордовый бугорок. — Все хорошо, Малина, — улыбаюсь. — Не бойся.

И пока она прикрывает глаза и часто дышит приоткрытым ротиком, я спускаю второй рукой боксеры и член тут же пружинит. Я взведен до предела.

Быстрее тереблю клитор и почти довожу Алину. Вижу это по выгибающемуся телу и тихим стонам.

Оставляю ее, но лишь для того, чтобы достать из тумбочки презерватив.

Я не трахаюсь без презерватива. После того случая — никогда. Мне не нужны проблемы.

К тому же в ней уже были. Как в любой. Как в любой!

Это опять выбешивает меня. Зубами разрываю фольгу и быстро натягиваю на член резинку.

Облизываю пальцы и натираю ими головку. Обхватив член у основания, приставляю к складкам. Упираюсь в клитор и натираю.

Алина громко выдыхает. Приподнимает голову. Взгляд скользит по мне, вниз. И потом ее глаза распахиваются и она начинает мотать головой. И пытается отползти.

Впечатлилась размером. Ничего, привыкнет.

— Ну, хватит, — усмехаюсь я, головкой раздвигая складки и пытаясь просунуть член.

Сука. Узко, блять, как! Член с трудом пролезает. Хотя, вроде, расслабил ее.

Кручу бедрами, запихивая в нее головку. Толкаюсь неспеша.

Алина чуть вскрикивает и дергается подо мной. Упирается мне в грудь и хочет отползти. Не дам!

Убираю с себя ее руки и ложусь. Полностью. Накрываю ее собой. Придавливаю всем телом. Только бедра приподняты еще. Потому что член, сука, кое-как протискивается.

— Расслабься, Малина, — хриплю я. — Вот так, давай.

Шире рукой раздвигаю ее ноги. Еще толкаюсь. Как же узко! Просто искры из глаз! До боли. Такое ощущение, что член в тисках. Больно и охуенно одновременно.

— Ну же, Малина, — губами впиваюсь ей в шею и засасываю.

Замираю и потом резко ударяюсь в подрагивающее тело. Со всей силы впечатываю ее в кровать.

И… сука! Что?!

Алина громко вскрикивает. Вцепляется мне в спину ногтями, царапает. Но боли не чувствую. В висках стучит.

Я замираю и смотрю в спинку кровати. А потом медленно перевожу взгляд вниз. На лицо Алины. На красные глаза и прокусанные до крови губы.

Что, блять?!

Глава 58. Марат

Я забываю, как дышать. Это что, блять?!

Сука!

Приподнимаюсь с нее и немного выхожу. С трудом! Член все еще как в тисках! Припухшие красные от давления и крови губки плотно стягивают член. Словно не хотят выпускать его.

Ну да, блять. Красные разводы на резинке и на губах. Там, внизу.

Кровь и на губах на лице, и на складках.

Пытаюсь выровнять дыхание, потому что сердце заходится.

Девственница. У меня до нее была только одна такая. Блять. Она девственница!

Мои пальцы меня не подвели. А вот башка…

Трясу головой, прогоняя гребанное, нихрена ненужное сейчас чувство вины. Я бы все равно сделал это, даже если бы был уверен на все сто процентов.

Потому что все эти дни меня одолевало дикое желание сделать ее своей. Только своей!

А в груди раздувается что-то. Что-то горячее, обжигающее, готовое сейчас лопнуть, сломать мне ребра и выбить сердце наружу.

Я — первый!

Опять смотрю на Алину, которая кулачком вытирает слезу со щеки.

— Ты девственница? — спрашиваю, громко выдыхая.

Она не отвечает, отворачивается и закрывает глаза.

Пальцами сжимаю ее скулы и поворачиваю голову к себе.

— Девственница? — спрашиваю еще раз. Как дурак. Девственница, конечно. Ну, была. До встречи со мной.

Алина все равно не отвечает. Да мне и ответ ее не нужен.

Первый!

Выхожу полностью и тяну с себя презерватив, отбрасываю его.

Пальцами провожу по опухшей гладкой коже. Блять, я даже не рассмотрел еще толком. Какое там все охуенное.

Потом.

Мозги плавятся сейчас.

Обхватываю рвущийся назад, в узкую сладкую дырку, член и приставляю его к складкам.

Алина хмурится и дергается подо мной.

— Тихо, Малина, — хриплю я, опять наваливаясь на нее и аккуратно толкая член. — Самое страшное позади, — целую ее в глаза, нос, щеки. — Расслабься, маленькая, — хриплю нетерпеливо. — Вот так.

Я знаю, что не смогу остановиться. Меня охуеть как распирает, и осознание, что я первый, только усиливает возбуждение.

Иду ниже с поцелуями.

Ладонью обхватываю грудь, мну ее, а потом и ртом накрываю сосок. Кончиком языка обвожу его. Ласкаю, пока не слышу тихого стона. И тогда еще толкаюсь. Медленно, напрягая мышцы. С глухим рычанием. Потому что это, сука, пиздец как нелегко. Вот так, сдерживать себя. Когда хочется просто наброситься на девчонку и вбиваться, вбиваться, вбиваться! До капель пота на виске. До хрипа из груди. До сумасшествия.

Но в первый раз. Не знаю. Жалко ее, что ли? Я никогда не жалел девок. Никогда! Мое удовольствие для меня всегда на первом месте. А сейчас…

Ну, нахер. Не хочу думать.

Зубами впиваюсь в нежную кожу на груди от наслаждения, накрывшего меня.

В Алине так туго. До боли. Но боли такой сладкой. Я чувствую, как еще больше наливается член, и как головка трется о бархатные стеночки. Это такой кайф. Не помню, когда секс приносил столько удовольствия.

Это какой-то нереальный, сука, оргазм. Причем получаю я его, еще даже не кончая. Меня сейчас трясет от одного проникновения.

Вожу бедрами по кругу, давая девочке привыкнуть. В первый раз с моим размером больно, наверное. Но, сука. Я первый! У нее не было никого!

Первый…

От осознания этого сносит крышу. Невольно улыбаюсь, обводя языком сосок.

Приподнимаюсь и упираюсь руками в кровать. Медленно выхожу и наблюдаю, как следы крови теперь и на моем члене. Вот это уже гораздо лучше, чем на презервативе. Ухмыляюсь уголком губ и опять медленно вхожу.

Такая медлительность убивает меня. Мне хочется вжать Алину в кровать и трахать ее. Долбить со всей силы. Чтобы она вдохнуть не могла. Долбить так, чтобы мы оба задыхались.

Но не сейчас. Не хочу, чтобы она рыдала подо мной. Пусть кричит, но по другому поводу.

И я начинаю аккуратно двигаться в ней. Выхожу ненамного, потому что протискиваться туда каждый раз сложно.

Перевожу взгляд