Игрок (ЛП) - Контрерас Клэр Страница 51

— Я понимаю. Обещаю, я буду стараться. Я рада, что ты снова с нами, но иногда... Я злюсь, что тебя не было.

В дверь громко постучали. Затем чуть тише.

— Дерьмо. Это Джонни, — сказала Ванесса, вставая со стула и быстро подходя к порогу.

— Ты пригласила Джонни? — спросила я, широко раскрыв глаза, и, обернувшись, увидела, как она пожала плечами, отпирая дверь.

Войдя в бар, брат снял бейсболку «Янкиз» и принялся обмахиваться ею.

— Там жарче, чем в аду.

Мама вошла следом и сердито посмотрела на него.

— Джонни!

Мне хотелось сохранить невозмутимость, но я не могла не посмеяться над гневным выражением на ее лице. Чарли встал, чтобы поприветствовать моего брата медвежьими объятиями.

— Гринго, давно не виделись. Ты все больше и больше становишься похожим на того чувака из «Сынов анархии», — выдал Джонни.

Чарли рассмеялся.

— И совсем я на него не похож. У нас только имена одинаковые.

— И кожаная куртка, — добавил Джонни. — И борода.

Мы с Ванессой переглянулись и захихикали, как дети. В прошлом мы это уже обсуждали. Наш Чарли совершенно не походил на Ханнэма, если перед сравнением не выпить пять бутылок пива, прищуриться и повернуться в нужном направлении в тускло освещенной комнате.

Джонни и мама присоединилась к нам с тарелками еды. Брат переключал каналы пультом дистанционного управления, пока мы ели и обсуждали нашу новую одержимость – «Очень странные дела». Папа смотрел на нас с благоговением, когда мы объясняли, что такое Netflix.

— Это тот чудной сериал, который ты смотрел вчера вечером? — спросила мама.

Брат кивнул.

— Мама думает, что мы немного ку-ку, если смотрим такое.

— Я просто думаю, что это неправильно, — сказала она. — Unshowasiconniños!

— То, что там снимаются дети, делает его еще страшнее, — я рассмеялась.

— Обожаю его, — согласилась Ванесса.

— Я помню, как вы брали в прокате диски, — сказал отец.

— Было дело, — ответила я. — Времена поменялись.

Джонни взял разговор в свои руки и начал болтать о том, как ему удалось добиться высот, а мы слушали его с благоговением. Мой брат был чертовски умен, поэтому разработал несколько действительно хороших идей для компаний и мобильных приложений.

— Мы, пап, могли бы основать собственную компанию, — предложил Джонни.

Папа усмехнулся, в его глазах вспыхнуло веселье.

— Все не так просто.

— Знаю, но я хочу работать, и если ты хочешь... — Он пожал плечами. — Нам будет море по колено.

Папа посмотрел на меня.

— Как в фонде «Уинзор»? Адам и его родители очень высокого мнения о тебе.

— Мне там нравится, — улыбнулась я.

— Но ты больше не консультируешь детей. Мне казалось, это твое.

— Так оно и было. То есть, я люблю детей, но думаю, то чем я занимаюсь сейчас, помогает им не меньше. По-другому, конечно.

— Ты даешь им возможность учиться и расти, — поддержал Джонни, глядя на меня с улыбкой. — Это довольно-таки важно.

— Спасибо.

— Ты должен пойти на одно из ее мероприятий, Рубен. Тебя это впечатлит, — сказала мама.

— Она у нас большая шишка, — подмигнув, добавила Ванесса.

— А вы знаете, какое в тюрьме самое важное занятие? — внезапно спросил папа.

Мы все посмотрели на него. Чарли извинился и вышел на задний двор.

— Тренировки? — ответил Джонни.

— Думать! — хохотнули мы с сестрой в один голос.

Папа кивнул, закатывая глаза.

— Думать о бытие. Ты так много думаешь, что, кажется, что ты либо сойдешь с ума, либо выйдешь оттуда с более высоким пониманием жизни, чем у остальных в мире.

— Уверена, что трудно не дать загноиться ненавистным чувствам, — сказала я.

— Чрезвычайно трудно, но как только отпускаешь гнев, то начинаешь понимать, что по-настоящему важно. Я ошибся, полагая, что телефонного звонка раз в неделю будет достаточно для вас, ребята, но я не хотел, чтобы вы видели меня таким. Я не хотел, чтобы ты видела там других парней. Это не очень приятное место.

— Нам было все равно, — прошептала я, смахивая слезы. — Я устала от людей, которые что-то от нас скрывают, лишь бы защитить от боли. Мы могли бы с этим справиться. Мы могли бы ходить туда и поддерживать тебя, несмотря на окружающее уродство. Мы бы с радостью это сделали.

Папа грустно улыбнулся, вытирая слезы.

— Я понимаю. Простите меня. Не стоило мне исключать твою способность адаптироваться.

Я глубоко вздохнула и кивнула. Джонни приобнял меня за плечи и, наконец, включил на полную громкость один из каналов. Я закрыла глаза, когда услышала ясные голоса футбольных дикторов. Только на футбольных матчах так много кричали. Я не хотела поднимать голову, но потом услышала скандирование «Уор-Зон! Уор-Зон!» и ничего не смогла с собой поделать. Конечно, он был там.

На его лице было выражение полной сосредоточенности, когда он увел мяч за пределы досягаемости команды противника. Затем ударил и забил гол. Его команда торжествовала, комментаторы пришли в неистовство. Джонни вскочил на ноги, радостно вскинув руки, но, заметив, что по моим щекам катились слезы, быстро сел на место.

Я наблюдала, как Уоррен бежал по полю, чтобы обнять своих товарищей по команде: Феликса и Стивена. Надпись на его футболке гласила «Гонись за моментом». Я моргнула, сглотнула, снова моргнула, чтобы прогнать слезы, но не смогла сдержать их, и вскоре они покатились по моему лицу.

Уоррен встал перед камерой и одними губами произнес:

— Прости.

Я закрыла лицо руками и продолжила плакать. Джонни выключил телевизор. Я почувствовала, как он сел рядом со мной и обнял меня. анесса сделала то же самое. И я разрыдалась еще сильнее. Когда я услышала скрежет стула по деревянному полу и почувствовала, как отец подошел ко мне сзади и обнял нас, я стала реветь навзрыд.

— Все будет хорошо, — прошептала Ванесса в мои волосы.

Слезы покатились с удвоенной силой.

Все ослабили объятия, чтобы я взяла себя в руки.

— Прости, сестренка, — сказал Джонни, когда я вытерла лицо.

—У вас все наладится, — добавила мама.

Я улыбнулась и пожала плечами.

— Как будет, так и будет.

— Уверен, что сейчас он сам ненавидит себя. — Брат замолчал, когда я взглянула на него. — Я знаю, что немного на него наезжал, но, так или иначе, он вроде как на самом деле влюблен в тебя.

Я оторвала от него взгляд и посмотрела на недоеденный банан на своей тарелке.

— Я всего лишь бедная доминиканка из Вашингтон-Хайтс, забыл?

— Ах, я же засранец.

— Так и есть, — улыбнулась я. — Но ты все равно мой лучший брат.

— А ты все еще моя Пич.

— Но ты все еще не Марио, — добавила Ванесса, глядя на него.

Мы все рассмеялись и сменили тему. Несмотря на боль и слезы, в тот жаркий день я нашла исцеление в своей семье.

Глава 34

Уоррен

Я попросил больше времени, чтобы решить, хочу ли я переходить в «Барселону». Сезон уже начался, и менять команду в середине сезона не хотелось, но будь это необходимо, я бы это сделал. После скандала на вечеринке, пресса разорвала Елену на части, пронюхав о ее словах. Той даже пришлось бежать из страны. Увы, мне не было ее жаль. Она обидела Камилу и вынудила меня все ей рассказать (да, я должен был сказать ей это раньше, но ждал подходящего времени). К тому же, Елена вызвала раздор в команде, что неприемлемо. Но не из-за этого я все еще рассматривал «Барселону». Я действительно всё тщательно взвешивал. Не хотел торопиться, поэтому согласился встретиться с владельцем и менеджером клуба. Я был многим им обязан.

Серхио не мог понять, почему я воротил нос от их предложения. Мне предлагали практически вдвое больше, чем мне платили сейчас, а это сделало бы меня одним из пяти самых высокооплачиваемых футболистов в мире. Но на этот раз речь шла не о деньгах или славе. Речь шла о спокойствии. В Барселоне я мог бы жить рядом с любимыми бабушкой и дедушкой. Мог бы жить в сельской местности, вдали от вспышек камер и стай папарацци. Мог бы сбежать от фальшивых улыбок и притворства, к чему когда-то стремился. Когда-то. Я попытался вспомнить, когда изменилось мое мировоззрение. Когда я перестал желать славы? Когда перестал мечтать о тачках и спонсорах? Каждый вопрос приводил к одному и тому же ответу: когда одна бедная девушка из Вашингтон-Хайтс пришла на встречу в «Бельмонте» и украла мое дыхание.