Спецназ по соседству - Лана Вайн Страница 5

долго лежу без сна, глядя в темный потолок невидящими глазами. В ушах стоит звенящая тишина, которая кажется еще более оглушительной, чем недавние звуки. Унижение медленно отступает, уступая место чему-то другому. Холодной ярости. Он сделал это специально. Он знал, что я все услышу! Вот же… придурок!

До самого утра я так и не смогла сомкнуть глаз. Лежала и слушала тишину, которая теперь казалась оглушительной. А когда за окном забрезжил серый, безрадостный рассвет, в моей голове созрел план. Четкий. Дерзкий. Идеальный.

Он думает, что победил? Что я буду сидеть в своей комнате, как испуганная мышка?

Что ж, он очень сильно ошибается. Это была его первая и последняя победа. Война только начинается. И я в ней проигрывать не собираюсь!

Глава 3

Мозг плавится. Медленно, тягуче, будто сыр на пицце, которую забыли в микроволновке. Кто-то словно взял огромные наушники, надел их прямо на мою черепную коробку и включил на полную громкость саундтрек к персональному апокалипсису. Тяжелые гитарные риффы вгрызаются в подкорку, барабаны отбивают бешеный ритм прямо по вискам, а чей-то истошный, нечеловеческий вопль, который, видимо, считается вокалом, пытается вырвать мою душу из тела через ушные раковины.

Я резко распахиваю глаза. За окном беспросветная серость, достойная лучшего фильма о конце света. Сквозь щель в шторах сочится хмурый, безрадостный свет осеннего утра. Нащупываю телефон на тумбочке, экран обжигает сетчатку. Семь двадцать.

Семь. Двадцать. Утра!

Твою мать!

Я легла в пять. Поспала чуть больше двух часов. Двух жалких, несчастных часов! После ночи, которую я провела, слушая, как мой сосед устраивает в своей комнате филиал Содома и Гоморры.

Рычание, которое вырывается из моей груди, могло бы напугать стаю голодных волков. Все. Хватит. Предел моего ангельского терпения был достигнут еще вчера, когда этот полуголый Аполлон читал мне лекцию о правилах общежития. Сегодняшний утренний концерт – это уже объявление войны.

Я пулей вылетаю из кровати, на ходу натягивая шорты и футболку. Волосы спутаны, под глазами наверняка залегли огромные тени, но мне плевать. Сейчас я – фурия, богиня мщения, и моя единственная цель – заставить эту адскую шарманку замолчать. Навсегда.

Выскакиваю в коридор. Звук становится еще громче, он идет не из его комнаты, а… из ванной. И сквозь грохот металла я слышу шум воды. То есть это чудовище не просто решило разбудить весь дом, оно еще и наслаждается утренним душем под аккомпанемент группы, явно призывающей сатану.

Внутри меня все закипает. Подлетаю к двери ванной и со всей силы барабаню по ней кулаком. Дерево гулко отзывается, но на фоне музыки мой стук – что слону дробина.

– Эй! Тут занято! – раздается из-за двери его приглушенный, до омерзения спокойный голос.

– Я знаю, что занято! – ору я в ответ, срывая голос. – Выруби свою шарманку! Людям спать надо!

Секундная пауза. Я уже почти верю в чудо, в то, что в нем проснулась совесть. Но вместо тишины музыка просто продолжает звучать с той же наглой, монотонной громкостью. Для кого-то другого она, может, и не показалась бы оглушающей, но для моего невыспавшегося мозга и обостренного слуха – это настоящая пытка. Глухие басы проникают сквозь стену, будто ввинчиваясь мне прямо в виски.

– Ты издеваешься?! – кричу я, и мой голос тонет в очередном гитарном риффе.

Он издевается, точно вам говорю! Нагло, открыто, получая удовольствие от моей беспомощности. Со злости, уже не соображая, что делаю, я со всей дури пинаю дверь ногой.

– Ай! – шиплю сквозь зубы.

Боль простреливает от большого пальца до самого колена. Отличное начало дня: невыспавшаяся, злая и с ушибленным пальцем. Прихрамывая, отскакиваю от двери и в бессильной ярости смотрю на нее. Ноль реакции. Он просто игнорирует меня, продолжая поливаться водой и «наслаждаться» музыкой.

Я стою под дверью еще минут десять, чувствуя, как дергается глаз. Все, хватит. С этим животным нельзя по-человечески. Значит, будем действовать его же методами. Мой коварный план требует немедленных корректировок. В голове рождается идея. Дерзкая, мстительная и совершенно гениальная в своей простоте.

Разворачиваюсь и, хромая, иду в гостиную. Распахиваю настежь огромное окно, впуская в квартиру промозглый питерский ноябрь. Ледяной ветер тут же врывается внутрь, задирая шторы и пробегая по коже колючими мурашками. Отлично. Иду в его комнату – то же самое. Сквозняк гуляет по квартире, как у себя дома. Идеально. И жутко холодно. Ежась, я прошмыгнула в свою комнату, схватила с кровати толстый плед и, вернувшись в коридор, закуталась в него, как в кокон.

Теперь, когда он, распаренный после горячего душа, выйдет в этот ледник, его ждет незабываемый экспириенс. Может, хоть воспаление легких научит его уважать соседей.

С чувством глубокого удовлетворения я возвращаюсь к ванной. Сажусь на пол, прислонившись спиной к стене, обнимаю колени и жду. Я готова ждать сколько угодно. Теперь это дело принципа.

Минут через пятнадцать, которые кажутся вечностью, музыка в ванной наконец стихает. Еще через пять дверь со скрипом открывается, и на пороге появляется он. Снова в одном полотенце, небрежно обмотанном вокруг бедер. Мокрые темные волосы в беспорядке, на широкой груди и плечах блестят капли воды. И смотрит на меня сверху вниз с откровенной, неприкрытой насмешкой.

Ледяной сквозняк пробегает по его коже морозными иголками, но, кажется, совсем его не смущает. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Черт бы его побрал!

– Наслаждаешься утренней свежестью, котенок? – спрашивает он хриплым голосом, легко перешагивая через мои вытянутые ноги, будто я нелепое препятствие, мусор на его пути. – Впрочем, правильно, холод способствует сохранению упругости кожи. Морщин меньше будет.

– Мне двадцать, придурок! У меня нет морщин!

– Правда? А я думал, это чудодейственный ботокс и кровь девственниц.

Я молча провожаю его убийственным взглядом. Козел! Так и хочется вцепиться в это полотенце и сдернуть его к чертям. Накинуть на его мощную шею и душить, душить, душить! Но я сдерживаюсь. Сосед скрывается в своей комнате, и я слышу, как щелкает замок.

Поднимаюсь с холодного пола, ощущая, как затекло все тело. Закрываю окна, но воздух в квартире еще долго остается стылым и неуютным. Война войной, а замерзать самой в мои планы не входит.

Весь следующий час я собираюсь в институт как в тумане. Тело ломит от недосыпа, голова гудит. В зеркале на меня смотрит бледный зомби с красными глазами и клоком волос на голове. Кое-как приведя себя в подобие человека, я выхожу из квартиры, молясь всем богам, чтобы не столкнуться с соседом снова.

В деканате