Порочный рыцарь - Милена Янг Страница 5

Равнодушно пожав плечами на немой вопрос в глазах Алекса «Что ты делаешь?», Агнес вышла к старой доске в разводах от многочисленных следов мела. Ну вот, сама напросилась. Теперь она чувствовала себя неуютно под пытливыми взглядами учеников, смотрящих так, будто она вовсе и не человек, а какой-то диковинный зверек.

— Реши логарифмическое уравнение.

Агнес вручили учебник с заданием повышенного уровня. Классика.

Она вздохнула. Со скуки Агнес самостоятельно прошла эту тему наперед еще две недели назад.

Девушка взяла в руки мел, который немедленно стал крошиться, и начала расписывать решение.

— Объясняй, что ты делаешь, — не унималась женщина.

— Данный вид уравнений требует метода умножения на единицу, так как потенцирование неприменимо из-за переменности основания логарифма. Используем формулу разности квадратов…

Остаток урока прошел мирно, за исключением того, что шумно на этот раз в классе не было. За работу у доски Агнес, конечно, получила заслуженное «отлично» и, хотя ее целью была не оценка, добилась желаемого — женщина перестала смотреть на нее снисходительно и даже, кажется, немного прониклась уважением.

С одноклассниками было сложнее.

На всех уроках она сидела со своим новым знакомым и к концу занятий Агнес уже могла общаться с ним не так скованно. Парень оказался хорошим собеседником, правда, мало говорил о себе, в основном о Данверсе, расспрашивал Агнес об ее семье, интересах, проблемах. Она без утайки делилась с ним подробностями, увлеченно описывая то, что накопилось у нее за последнее время.

— Он крупно облажался, когда упустил такую девушку, — заговорщически подмигнул парень, кладя руку на спинку ее стула.

Агнес одарила его насмешливой улыбкой.

— Это флирт?

— Всего лишь правда.

Прежде чем пойти домой, Агнес решила подойти к учителю литературы и изъявить о своем желании стать редактором школьной газеты.

Только в кабинете она оказалась не одна. Рыжая девушка с колючим, надменным взглядом сидела прямо на учительском столе, закинув ногу на ногу и пролистывая какие-то бумаги. Это была одна из девчонок из класса — кажется, Ева. Ева Фрэй.

— Зачем тебе мисс Эванс? Только не говори, что решила и здесь показать, что ты лучше всех. Ты предпочитаешь всюду совать свой нос, Уокер? — напала она сразу, не дав девушке открыть и рта.

— Я раньше вела колонку в газете, поэтому решила, что было бы неплохо…

— Мне плевать, что ты там решила. То, что ты была лучшей в своем гребаном Уиндермире, не значит, что и здесь удастся. Я отвечаю за все, связанное со школьный газетой, так что не суйся сюда, — сверкнула она глазами.

— Моя помощь будет полезна.

— Без тебя обойдусь, поняла? — Девушка демонстративно закатила глаза. — А теперь проваливай.

Агнес стиснула зубы, не желая продолжать бессмысленный конфликт.

— Чего стоишь? Иди отсюда, — без лишних церемоний произнесла рыжая, указав на дверь.

— Набор людей не входит в твои полномочия. Не тебе решать… — попыталась возразить Агнес, но Ева ее тут же уверенно ее заткнула:

— Я возглавляю школьный совет и являюсь старостой класса, так что очень даже имею. Я, — сделала она акцент, — ответственна за колонку и только я вправе выбирать себе помощников в редакцию. Однако повторюсь, я в этом не нуждаюсь. Особенно в таком… уличном сброде.

— Что я тебе сделала? — задохнулась Агнес от возмущения. — Если у тебя проблемы…

Ева вновь не дала ей договорить.

— Серьезно, строишь из себя святую? Не ты ли писала гадкие статьи в своей прошлой газетке о Данверсе, а? — Она самодовольно посмотрела на опешившую Агнес и продолжила: — Я читала все до одной. Вначале поливала южных грязью, а сейчас уже перешла на нашу сторону? Лицемерка.

Черт. А вот это было неожиданно.

— Я не писала ничего подобного, — попыталась возразить Агнес. — Некоторые статьи пишет моя мать, все работы районного масштаба лежат на ней…

— Без разницы. Я знаю правду. Там, на севере, вы ненавидите нас. И даже если перейдешь на юг, ты не заставишь нас забыть твои старые предпочтения. Ты навсегда останешься здесь чужой, слышишь? Даже не пытайся влиться. Ты лишняя, Уокер.

— Еще посмотрим! — воскликнула Агнес, смерив девушку раздраженным взглядом, и вышла из кабинета.

Уже на улице девушка прокрутила в голове все события сегодняшнего дня: все было не так плохо, как могло случиться. У нее появился знакомый, учебная программа оказалась вполне доступной. Осталось добиться редакторской должности. Агнес нахмурилась, отметив про себя, что в понедельник обязательно это сделает.

Чтобы сократить путь, порядком измотанная, Агнес завернула за угол.

* * *

На стуле сидел избитый до крови парень. Он лихорадочно оглядывался по сторонам, осматривая место, куда его приволокли силой. Полуразрушенная пристройка на заднем дворе школы.

Шаги. Мерные, тяжелые шаги. Парень поднял голову и испуганно вжал ее в плечи, когда заметил холодный взгляд голубых глаз, испепеляющих его. Человек приближался, пока он трясся от животного страха, понимая, что целым и невредимым отсюда точно не выйдет. Он был настолько напуган, что обреченно молчал, не моля о пощаде, потому что знал, что это бесполезно. Его не отпустят. Только не Марк. Ему бы повезло, если бы Стаймест отправил вместо себя кого-то из своей шайки, но на этот раз судьба отвернулась от парня, беспощадно кинув в лапы лидеру «Черных драконов».

Марк опустился на высокий стул, со скрежетом перетащив его и поставив прямо напротив жертвы. Чиркнув зажигалкой, он взял сигарету и поджег, втянув в себя едкий дым.

Марк выглядел невозмутимо, словно перед ним никого не было. Будто избитый до полусмерти мальчишка — совершенно обыденное дело.

Пленник дернулся — стул снова издал противный скрежет.

— Отпустите меня, — наконец тихо попросил он.

Пора было заканчивать.

— Заткнись, иначе вскрою тебе глотку прямо сейчас, — холодно сообщил он. От его уверенного властного тона сердце парня куда-то грохнуло, забилось жалостно в горле. Он зажмурился.

— Умоляю…

— Закрой пасть! — раздраженно приказал Марк. — Не заставляй меня выбивать тебе зубы. Я не хочу пачкать руки сейчас.

Юноша послушно умолк. Он понимал, что сейчас лучше не злить этого психа. Иначе все станет только хуже. У этого подонка отсутствует сердце, и все чувства, присущие обычным людям, — тоже.

Марк стряхнул пепел с сигареты.

— Знаешь, кого я ненавижу больше всего? — Его бархатный голос мог бы показаться приятным, если бы не сквозящие нотки угрозы.

— Кого? — срывающимся голосом переспросила жертва.

— Трусов, — оскалился он. — Предпочитаю, чтобы мне говорили в лицо, что думают. А не мелочно пакостили, полагая, что все сойдет с рук.

— Я ничего не сделал…

— Да неужели? — Марк улыбнулся, снисходительно и едко. — А знаешь что я ненавижу