Недетские игры - Мария Николаевна Высоцкая Страница 5

— На твоей? Моей? — спрашиваю, хотя сам уже сажусь за руль.

В нос ударяет запах Олькиных духов. Что-то совершенно не сладкое, но стойкое. Необычный аромат. Как и она сама. Честно говоря, думал, что давно уже перегорело, а только увидел ночью, и опять понесло. Перетряхнуло даже. Чертово дежавю. Перед глазами все еще ее заплаканное, но такое красивое лицо…

По адресу приезжаем не одни. Видимо, наш кабанчик просек, что его спалили, и вызвал подмогу. Правда, чисто юридическую.

— Это брательника твоего, что ли, тачка?

Ветров выходит на улицу, закладывая руки за голову. Делает несколько рывков локтями.

— Его, — смотрю на белоснежного немца с приблатненными номерами.

— Чувствую, будет весело.

— Обхохочешься. Ладно, пошли. Уверен, Олежа сейчас нам какой-нибудь бумажкой в морду ткнет и поедем мы обратно…

— Вечно проблемы с этими мажорами…

С ухмылкой смотрю на Жору. Я, когда в отдел пришел, каждая собака знала, чей я сын. Поэтому приемчик был так себе, если честно. Ветров вон больше и дольше всех тявкал, пока не дошло, что мой отец палец о палец не ударит, чтобы как-то мне помочь по службе.

Подъездная дверь открывается. Олег выходит первым. За ним Кабанов. Местный поставщик «радостей», по совместительству сынок окружной шишки.

Брат не мешкает. Сразу отдает Ветрову какие-то бумажки. Пока Жора догоняет, что к чему, во двор въезжает прокурорская тачка. В нее Кабанова и грузят.

Ну, чего-то подобного и следовало ожидать. Теперь данное дело вне нашей компетенции и должностных полномочий.

— Учись, как работать надо, папин сын, — ржет Жора, — тебе тридцаха через пару лет, а ты все еще летёха*. А брат вон — конторку адвокатскую открыл, напрямую с прокурорскими дела решает, важный человек, говорят.

— Нагло врут, — ухмыляюсь. — Он у нас просто идеальный сын, — смотрю на Олега, пока тот копошится у тачки. Ботинки влажными салфетками натирает.

—  Сильно запылились, видимо, — комментирует Ветров. — Так он бы по привычке, языком.

— Уймись уже, — закатываю глаза.

С братом у меня отношения натянутые. Мы встречаемся сугубо на семейных застольях пару раз в год. Теперь вот еще и по работе изредка пересекаемся.

— Бахилы в следующий раз надевай, — облокачиваюсь на капот бэхи.

— Отличная идея, — брезгливо косится на переполненную мусором урну и бросает салфетки прямо на дорогу. Поправляет пиджак. На улице сегодня градусов двадцать пять. Поджариться в таком прикиде можно.

— Вы с другом немного опоздали, — смотрит на Ветрова. — Мне очень жаль, — лыбится, как мартовский кот.

— Мы особо и не спешили.

— Да, точно, работа за такую зарплату предполагает нерасторопность. Забыл, — ухмыляется.  — Эта та, что на восемнадцатилетие тебе родители дарили? — пялится на мою тачку.

— Проблем со зрением у тебя нет. Она.

— Ценный подарок во взрослую жизнь. А главное — долголетний. Сам ты себе уже ни на какую не заработаешь.

— Только почему это так задевает тебя? — приподнимаю бровь. Олег сноб, каких поискать. Я все его подколки наизусть знаю. С фантазией у чувака всегда были проблемы.

— Захочешь что-то изменить, звони, возьму к себе на работу. Мне в суд пора, — смотрит на часы. — Не прощаюсь.

А я с тобой иногда так бы и попрощался. Жаль, рукоприкладство в нашей семье не одобряют. Хотя Олеже фейс подправить не помешает.

— Мы едем или…

— Едем, — прохожу мимо Ветрова.

Встречи с братом всегда бодрят. Он же у нас гордость. Батя его везде, где смог, спротежировал. На каждом семейном застолье только что в ноги ему не падает. Гордится. На меня же до сих пор в обиде. Не то дело я выбрал, по его мнению. Не то.

— Кстати, одному моему другу нужна помощь. Ты все равно еще в отдел зайдешь. Маякни нашим, что девочку надо найти, — показываю фотку на телефоне. — Ща перекину.

— Красивая.

— Дело неофициальное, но хорошо оплачиваемое.

— С этого и надо было начинать. Если она здесь, то найдем. Где-то должна была засветиться. Дело непыльное, а деньги лишними не бывают.

Высаживаю Жору рядом с ОВД. Сам заезжаю в бургерную на соседней улице.

Ставлю бумажный пакет на пассажирское. В глаза бросается серебристый блик на коврике там же.

Тянусь вниз, через седушку и поддеваю на палец браслет в виде гвоздя.

А вот это уже интересно.

Ох, Оля…Оля…ещё вчера обратил внимание на эту штуку у неё на левом запястье.

Время у нас как раз обеденное. Можно и домой заехать. Живем мы теперь рядом…

Припарковываюсь прямо перед подъездом, что большая удача. Чаще всего тачку приходится бросать в любом свободном углу. Иногда этот угол даже на соседний двор распространяется.

Днем попроще.

Засовываю браслет в карман. Пару секунд смотрю на пакет с едой. Ладно, потом.

На лавке у Олькиного подъезда замечаю баб Зою. Местная старушка энкавэдэшница. Все и про всех знает.

— Здрасьте, — убираю руки в карманы. — Баб Зой, у вас тут девушка поселилась недавно…

— Олька, что ли? А тебе зачем?

— По работе.

— Опять путана, — бабка плюется и активно трясет головой. — А я ее сразу приметила.

— Че сразу путана-то?

— А кто? Заехали вдвоем. Ребенок каждую ночь орет. Совесть бы хоть поимели. А то шляются черт-те где, а этот там надрывается.

— Ребенок?

А вот это уже интересно.

— Так вон, идет с коляской.

Оборачиваюсь. Грицай и правда чешет в сторону соседнего дома с коляской. На ней футболка и шорты. Короткие шорты, что важно. Залипаю на загорелых ножках, забывая о