Вскрытие покажет любовь - Марта Заозерная Страница 49

В комнате я и восемь мужчин. По моим ощущениям пяти живым не жаль троих мертвых. Скорее досадно, дело обещает быть громким. Убитые: судья городской, достаточно значимый бизнесмен и инструктор автошколы. Друзья с детства. Опять будет головомойка под названием – «здесь и сейчас». С одного взгляда определи, кто убил, чем и когда. Еще лучше, зачем и почему.

Если в конец всё надоест, сяду у папы в регистратуре, научусь миленько улыбаться…

- Макс, за окном всё проверили? – спрашиваю у криминалиста.

- Ты об этой несуразной дырке в стене? – скептически смотрит на узенькое окно. В ширину не больше двадцати пяти сантиметров, или и того меньше. – Преступник бы через него не ушел. Гуттаперчевый что – ли?

- Вылезти может и нет, но газ пустить вполне можно. Судя по состоянию стекловидного тела, - осматриваю его как раз у одного из мужчин, лежащих на полу. – Смерть была относительно быстрой. Слизистые повредить газ не успел.

Зато приход перед смертью – закачаешься.

Меняю перчатки, и лезу на подоконник.

- Буду падать, хватай меня за ногу, - говорю, высовываясь сквозь узкий проем.

Работа не совсем моя, но всегда увлекательно разнообразить процесс. Пока образцы собираю, Макс подходит и реально ногу мою обхватывает, чуть выше колена. Без сигнала. Просто каждый развлекается, как может.

Момент, когда атмосфера в помещении меняется, я ощущаю буквально своей пяткой, внутри помещения находящейся, и бедром. Кто зашел в комнату понятно без слов. За столько лет у меня маячок внутренний срабатывает.

- Свалили все, - произносит Артём раздражённо, стоит мне только усесться ровно на подоконнике. – Быстро.

Если бы можно было отрывать безнаказанно руки, Максим уже бы калекой был. На его руку, которую я так и чувствую на себе через штанину, обращен самый тяжелый из арсенала Артёма Михайловича взгляд. Но убирает её Макс, только когда я протягиваю ему образцы для проведения экспертизы. Всех остальных в помещении и след простыл.

- Макс, по – братски, - кивает Артём на дверь. Судя по раздутым ноздрям и гуляющим желвакам брат он так себе. Ему трудно себя контролировать. Но положение обязывает.

Я киваю Максиму, мол, можешь идти, все в порядке. Он выходит.

Остаюсь сидеть, свесив вниз ножки. Немного до пола не достаю. Удобно. Туда – сюда ими вожу.

«Что надо?» - немой вопрос Артёму задаю, глядя в глаза. Кто бы знал, как я устала от этого хождения по кругу. Счастье так близко, но мы не даем друг другу его заполучить.

- Я звонил, - произносит на выдохе. Руки убраны в карманы, чтоб я не видела, как он костяшки сжимает. – И писал.

- Впечатляет, - губы сами собой изгибаются в кривую линию. – Жаль, что мне все равно.

Зрительный контакт не разрываю, хочу чтоб он понял – я не шучу.

- Алён, это не так, - его спокойствие очень обманчиво.

- Артём Михайлович, Вам хочется, чтоб было не так. Но уже поздно. Смиритесь. В рамках работы общение – пожалуйста. Но не более. Дело вызовет общественный резонанс, заместитель начальника управы покажет, как надо работать. Похвально, - спрыгиваю с подоконника.

Общение очень душевное, но надо мужчин увозить. Коллеги мои уже ждутъ.

- Не будь сукой, - вот, теперь верю. Начинает заводиться. Голос звучит пробирающе.

Да пошёл ты. Голову вскидываю. Капец как опрометчиво. На толстовке есть воротник, но не большой. Сейчас же я обзор на шею открыла больше необходимого. Артём тут же след от чужих губ замучает. Глаза вспыхивают и тут же чернеют.

- Скажи, чтоб забирали, - произношу ровным голосом, собираясь уйти.

- Как же ты бесишь! – ему хватает двух шагов, чтоб добраться до меня. Первое же касание- хватка на шее, давящая.

- Кирюша нежнее, - произношу еле слышно, но этого достаточно.

Не оттолкни я его, головой бы меня в стену впечатали, затылком ее за своей спиной ощущаю.

Наши лица несколько десятков сантиметров разделяет. Раньше такой болезненный его взгляд меня волновал, всё что угодно готова была сделать, лишь бы он боли не чувствовал. Время не только лечит, но и проветривает. Сейчас мне его жаль только как человека, который портит свою жизнь, и мою заодно.

- Не будь дурой, Алён. Знаешь же, что не отпущу. Своими провокациями только хуже делаешь, - его голос хрипло звучит. Рука всё также на шее моей. Подрагивает, хватка то сильнее, то слабее становится.

- Не бери на себя слишком много. Мне не нужно твоё разрешение, чтобы начать отношения. Ты меня тоже не спрашивал, когда женился. Как там у тебя было, заявление в ЗАГС подал сразу после секса со мной? Или просто месяц не ждали?

Есть любовь - нет её, это вторично. Сама ситуация неприятная. Для любой девушки. Случись со мной такое десяток лет назад – меня бы уже не было. Не выдержала бы. Если не в окно, то сердце бы остановилось. Сейчас же дыхание останавливается. Он давит, я не мешаю. Где та грань, когда человек осознает?

- Я хотел, чтобы ты поняла, что не права. Хочу тебя любую. Двадцать четыре на семь. Будут дети или нет, мне не важно…

Зря. Это он очень зря.

- Это мне важно! Понял? Не от тебя. Я с нормальным человеком семью хочу, а не с эгоистом законченным. Задолбал. Мир вокруг тебя не вертится. Разлюбила, смирись. Для разнообразия может на жену внимание обратишь?

- Чтобы ты успела с малолеткой потрахаться?

- А – то я разрешения твоего стала бы ждать, - он мне не верит, по глазам понимаю.

Ногами от безысходности хочется топать. Неужели так будет всегда?

Глава 42

Глава 42

Жена, любовница, девушка, содержанка – это все просто слова. Сути происходящего в жизни девушки они не раскрывают. Всё зависит от