Любовь на уме (ЛП) - Хейзелвуд Али Страница 49

— Подожди. — Я остановилась. — Би, какие у тебя планы, когда все закончится?

— Мои планы?

— Ты хочешь продолжать работать на Тревора? — Я поджимаю губы, чтобы сдержаться, но Борис не дурак. — Я общался с ним несколько раз. Кажется, у него сложилось впечатление, что мы делаем костюмы?

— Тревор — это… — вздыхаю я. — Да.

Он бросает на меня сочувствующий взгляд. — Если прототип будет успешным, NIH, вероятно, повысит тебя в должности, возможно, даст тебе собственную лабораторию. У тебя будут возможности. Но если вам не нравятся эти варианты…..приходи ко мне, пожалуйста.

Я уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Что?

— Я давно хотел создать специальную команду по нейронаукам. Это, — он показывает на шлем, — одна из многих вещей, которые мы можем сделать. Наше нейроподразделение разрознено и мало используется. Мне нужен кто-то, кто действительно сможет его возглавить. — Он устало улыбается. — В любом случае, я пойду расскажу Леви о демонстрации. Мне нравится, как он хмурится, когда я сообщаю ему плохие новости.

Я стою, как идиотка, и смотрю вдаль. Мне только что предложили работу? В NASA? Руководить лабораторией? У меня галлюцинации? В здании утечка угарного газа?

— Ты идешь праздновать? — спрашивает Гай, поражая меня.

Я качаю головой. Празднование кажется преждевременным. — Но вы, ребята, веселитесь.

— Конечно. — Его глаза поднимаются к точке над моей головой. — А ты?

Я оборачиваюсь. Леви стоит прямо за мной. — В другой раз.

— У тебя есть планы? — спрашиваю я, как только Гай уходит. Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что мы одни, как будто спрашиваю у Леви его секретный рецепт яблочного пирога. Я смешна.

— Я собирался провести немного времени со своим котом.

— Вечер экспрессии?

— Мы со Шредингером иногда общаемся без участия его прямой кишки, — замечает он. — Но нет. Есть ресторан. Веганский. — Его глаза блуждают по сторонам, как будто он стесняется спросить. — Я хотел попробовать. Мы могли бы…

Я смеюсь. — Не обязательно.

Он бросает на меня любопытный взгляд. — Что?

— Приглашать меня куда-нибудь. На свидание.

Он хмурится. — Я знаю, что не обязан.

— Я знаю, что это не… — Я начинаю говорить ему, что я знаю, что между нами все не так. Что ему не нужно меня вытаскивать. Что секс был превосходным, и хотя я устала, хочу спать и, возможно, вся в оргазме, я была бы счастлива получить еще. С ним. Если он заинтересован. Я знакома с концепцией друзей с выгодой. Постельные приятели. Френды. Друзья по траху. Но потом я вспоминаю выходные. Вместе смотрели «Звездные войны», пили «Сазерак». Наша дружба старше, чем выгода, пусть даже на несколько часов, и я буду рада провести время, общаясь с ним. К тому же, ему наверняка не с кем попробовать веганские рестораны. Я такая же в Бетесде. Да, вот почему он приглашает меня на свидание. — Вообще-то, это звучит потрясающе. Нужно ли нам заказывать столик?

Он приподнимает одну бровь. — Это веганский ресторан в Техасе. Мы справимся.

Я знаю, как все будет: Леви сможет выработать из своей системы все, что осталось от его многолетнего влечения ко мне; я наконец-то смогу заняться достойным сексом; мы оба сможем сделать это без давления отношений и катастрофической липкости, которая всегда случается, когда ты позволяешь себе слишком сильно заботиться о ком-то. Сегодняшний ужин не будет свиданием — это просто ужин двух озабоченных друзей, которые, как оказалось, разделяют диетические предпочтения. Тем не менее, я считаю, что уделяю своему внешнему виду больше внимания, чем обычно. Я выбираю тонкое розово-золотое кольцо для носовой перегородки, свой любимый пирсинг и классическую красную помаду. Я завиваю волосы, чтобы они волнами спадали на плечи. Я готова задолго до того, как Леви должен был заехать за мной, поэтому иду ждать на балкон.

Шмак наконец-то ответил мне, извиняясь за то, что был вне сети во время лучших, потом худших, потом лучших выходных в моей жизни.

Шмак: НТК хватается за дело. Все знают, что у тебя нет финансовых интересов, и ты поддерживаешь #FairGraduateAdmissions, потому что веришь в это.

Мари: Я ненавижу то, что они сказали о том, что справедливое зачисление непрактично. Кого это волнует? Мы можем и должны сделать лучше.

Шмак: Устно.

Мари:???

Шмак: *Точно.

Шмак: Извини, речь в текст. Я за рулем.

Мари: ЛОЛ!

Мари: Куда ты едешь? И связано ли это с твоими лучшими, потом худшими, потом лучшими выходными? И имеет ли это отношение к девушке?

Шмак: Я приглашаю ее на ужин.

Мари: джхсгасгаргайфгкуегрке

Мари: (Это был удар по клавиатуре, на случай, если у тебя не работает преобразование текста в речь)

Шмак: Так и было, спасибо.

Мари: Я так рада за тебя, Шмак!

Шмак: Я тоже. Хотя она все еще немного пуглива.

Мари: Пуглива?

Шмак: По уважительным причинам. Но я не думаю, что она готова признаться себе в этом.

Мари: В чем признаться?

Шмак: Что я серьезно отношусь к этому. Что я в этом надолго. Или, по крайней мере, до тех пор, пока она будет со мной.

Я хмурюсь. Подожди, разве девушка не состоит в отношениях? Ведь если она не разведется, то не будет никакой перспективы? Я хочу спросить, но не хочу, чтобы Шмак подумал, что я осуждаю его за то, что он встречается с замужней женщиной — я действительно не осуждаю, тем более что ее муж звучит как человек, которого я не прочь столкнуть с лестницы Эйфелевой башни. Я подумываю сказать ему, что тоже собираюсь на ужин — с Кэмелом Диком, не меньше, — но слышу тихий шум.

Маленький шарик красно-серого цвета парит в воздухе вокруг кормушки, симпатичные крылышки радостно бьются в ритме трепета. Первая колибри в этом году. — Привет, красавица. — Она просовывает свой тонкий клюв в одно отверстие и улетает, прежде чем я успеваю сделать снимок. Я смотрю, как она пролетает над парковкой, и замечаю подъезжающий грузовик Леви.

Я сбегаю вниз, как будто мне одиннадцать, и направляюсь на площадку для купания. — Я поймала свою первую колибри! — взволнованно говорю я, забираясь в грузовик. Леви едва закончил парковаться. — Красное горлышко! Я не успела сфотографировать, но они территориальны, так что она вернется. А я буду кокосово-имбирный суп из нута! Моя сестра говорит, что читать ресторанные меню онлайн — это не круто, но я полностью принимаю свою одержимость едой… — Я останавливаюсь. Леви смотрит на меня с открытым ртом. — У меня на лице дерьмо колибри, не так ли?

Он продолжает смотреть.

— У тебя есть салфетка? — Я оглядываю каюту. — Или хотя бы листок бумаги…

— Нет. Нет, у тебя нет… — Он качает головой, теряясь в словах.

— Что случилось?

— Ты… — Он сглатывает.

— …Я?

— Платье. На тебе… платье.

Я смотрю на себя. О. Да. Я надела свое платье из Target. — Я думала, ты сказал, что на самом деле не ненавидишь его?

— А я и не ненавижу. — Он сглотнул. — Действительно не ненавижу.

Я смотрю на него получше и понимаю, как он смотрит. Что… — О. — Мое сердцебиение учащается.

— Можно тебя поцеловать? — спрашивает он, и я могу влюбиться в эту нерешительную, застенчивую версию Леви Уорда — того самого мужчину, который проглотил мое горло, проснувшись в три часа ночи, чтобы сказать, что он умрет, если не сможет трахнуть меня снова. Я позволила ему, с энтузиазмом. Так же, как я позволяю ему целовать меня сейчас, как подростки, глубоко, пальцы держат мою шею, язык гладит, его вес вдавливает меня в сиденье, и он очень, очень хорош в этом, очаровательно напорист, восхитительно настойчив. Вот его рука на моем колене, под платьем и вверх по гладкой ноге, вверх и вверх, пока не обхватывает мою внутреннюю часть бедра. Легкое касание трусиков, и я хнычу ему в рот, когда он стонет. Кажется, я уже мокрая. И он знает, что я уже мокрая, потому что кончики его пальцев проскальзывают под резинку и зацепляют ее сбоку. Я задыхаюсь у него во рту, а его большой палец скользит по моей…

Кто-то сигналит на соседней улице, и мы оба отступаем назад. Ой.