Бог возмездия - Мишель Хёрд Страница 45

Карло делает шаг вперед, протягивая атласную подушечку, на которой лежат два обручальных кольца.

Я беру то, что побольше, а Дамиано берет то, что поменьше.

Он берет меня за левую руку, затем приказывает:

— Посмотри на меня.

Улыбка расплывается по моему лицу, когда я встречаю его взгляд.

— Габриэлла, прими это кольцо в знак моей любви и верности, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Я чувствую, как он надевает обручальное кольцо мне на палец, затем добавляет:

— Теперь мы с тобой вместе навсегда, mia regina.

Я киваю, опускаю взгляд, чтобы надеть обручальное кольцо на его безымянный палец, затем снова поднимаю глаза и говорю:

— Дамиано, прими это кольцо в знак моей любви и верности, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. — Я надеваю кольцо ему на палец. — Ты и я, до самого конца, mio re.

— Перед лицом Бога и этих свидетелей я объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту.

Дамиано поднимает руки и, обхватив мое лицо, запечатлевает нежный поцелуй на моих губах. Он отстраняется на дюйм, и когда наши глаза встречаются, говорит:

— Я люблю тебя, моя жена.

Я обвиваю руками его шею и шепчу:

— Я люблю тебя, мой муж. — Затем, притянув его к себе, я прижимаюсь к его губам.

Глава 32

Дамиано

С каждой секундой, пока гости пьют шампанское и наслаждаются торжеством, мне все больше и больше хочется, чтобы они ушли.

— Перестань хмуриться на всех, — шепчет Габриэлла, сидя рядом со мной.

— Сколько еще? — Бормочу я.

— В жизни бывает лишь одна свадьба, — говорит она, — постарайся насладиться ею.

— Да, но я также хочу побыть с тобой наедине.

Она похлопывает меня по груди и улыбается Саманте, проходящей мимо стола.

— Ты выглядишь сногсшибательно, Габриэлла, — говорит Саманта, даже не осмеливаясь посмотреть в мою сторону.

— Спасибо, — моя невеста принимает комплимент как истинная королева.

Тетя Грета подбегает к нам и говорит:

— Пора открывать танцпол.

— Танцпол? — Бормочу я. — Никто ничего не говорил о танцах.

— Сделай это ради меня, — шепчет Габриэлла, прежде чем встать.

Не в силах отказать ей, я поднимаюсь на ноги и иду за ней на середину зала.

Начинает играть песня, и, обнимая Габриэллу, я спрашиваю:

— Какую песню ты выбрала?

— Anyone от Tommee Profittt и Fluerie. — Она обнимает меня за шею. Ее пальцы играют с моими волосами, когда она улыбается мне. — В ней говорится обо всем, что я чувствую.

Не обращая внимания на то, что думают остальные, я стою на одном месте и раскачиваюсь из стороны в сторону, слушая слова.

Текст песни вызывает бурю эмоций в моей груди, и я крепче обнимаю ее.

Господи, я люблю Габриэллу всем своим существом.

Мои глаза встречаются с глазами жены, и, видя, как она счастлива, я убираю ее руки со своей шеи. Обхватив ее за спину, я прижимаю ее к себе, держа ее правую руку в своей.

Когда я начинаю вести ее, ее губы приоткрываются.

— Ты ведь говорил, что не умеешь танцевать, — отчитывает она меня.

— Нет. Я говорил, что мне не нравится танцевать, — поправляю я ее. — Но ради тебя я это сделаю.

Когда песня ускоряется, я отстраняю Габриэллу от себя, а затем снова крепко обнимаю.

Она заливается смехом, и от этого уголки моего рта приподнимаются.

Я делаю это снова, чтобы услышать ее смех, и когда она смотрит на меня с зелеными искорками, ярко сияющими в ее светло-карих глазах, я понимаю, что никогда никого не полюблю так сильно, как люблю ее.

Я так чертовски благодарен, что оставил ее себе.

Я замечаю, как Эмилио выводит маму на танцпол, и когда он начинает танцевать с ней, благодарно киваю ему.

Карло хватает тетю Грету, которая ни на секунду не прекращала бегать вокруг, и тащит ее протестующую задницу на танцпол.

Я смотрю на всех, кто веселится, и, желая остаться наедине с женой, беру Габриэллу за руку и приказываю:

— Идем.

Я вытаскиваю ее из комнаты и направляюсь к лифту.

— А как же гости? — Спрашивает она.

— Пусть наслаждаются ночью, — бормочу я.

Я затаскиваю ее в лифт и рычу из-за гребаной ткани ее платья, когда мы изо всех сил пытаемся втиснуть ее в маленькое пространство.

— Ты такой нетерпеливый, — хихикает она.

— Ты, блять, даже не представляешь.

Я обхватываю ладонями ее лицо и, не давая ей отстраниться, завладеваю ее ртом.

Я, блять, пожираю свою жену, пока мы поднимаемся на третий этаж, а когда двери открываются, я не останавливаюсь, и мы, спотыкаясь, выходим в коридор.

Мы каким-то образом преодолеваем лестничную площадку, прежде чем я прерываю поцелуй и расстегиваю ремень.

— На колени, мой маленький огонек.

Она опускается и помогает мне расстегнуть брюки. Когда она тягет молнию вниз, я высвобождаю свой член и приказываю:

— Открой рот.

Когда ее губы приоткрываются, я делаю шаг вперед. Почувствовав, как ее рот обхватывает мой член, я хватаю ее за волосы.

— Возьми меня глубже.

Она втягивает щеки, заглатывая меня, и, чувствуя, как ее язык касается моего члена, мои ноги немного немеют от того, насколько это приятно.

— Это впервые, когда женщина прикасается ртом к моему члену, — говорю я ей.

Габриэлла хватает меня за задницу и начинает сосать так, будто от этого зависит ее гребаная жизнь, а в ее глазах загорается собственнический огонек.

— Господи, — выдавливаю я из себя сквозь стиснутые зубы, наблюдая, как жена сотрясает мой гребаный мир.

Когда я вхожу слишком глубоко, она давится, и на ее глаза наворачиваются слезы. Это зрелище очень эротично, и через несколько секунд я кончаю.

Удовольствие проносится по моему телу подобно электрическому току, и Габриэлла проглатывает каждую каплю моей спермы.

Я отрываюсь от ее губ и, схватив ее, перекидываю через плечо. Я убираю ткань ее платья от своего лица и несу в свою спальню, задержавшись лишь на секунду, чтобы пинком захлопнуть за нами дверь.

Бросив Габриэллу на кровать, я бормочу:

— Как мне, блять, вытащить тебя из этого платья?

Она заливается смехом и, сев, поворачивается ко мне спиной.

— Помоги мне с молнией.

Я тяну ее вниз, а затем Габриэлла с удивительной легкостью стягивает платье с себя, обнажая белое кружевное белье, которое делает ее похожей на порнозвезду.

— Господи Иисусе, ты такая чертовски сексуальная, — говорю я, стягивая с шеи галстук-бабочку. Пока я раздеваюсь, мои глаза упиваются видом жены, лежащей на кровати.

Она наблюдает за мной, чуть опустив веки, и, когда я раздеваюсь, шепчет:

— Ты такой красивый.