Его маленькая заложница - Софи Росс Страница 43

— Об этой девушке я вообще ничего не знаю. Не так уж и близко мы с Максимом общались, чтобы он мне рассказывал подробности своей личной жизни. Тем более такие. Но…

Ринат снова заставляет запрокинуть голову.

— Интерьер на фотографиях больше похож на гостиницу или отель, чем на квартиру. Можно попробовать так поискать. Вдруг управляющий может быть в курсе ситуации? — хватаюсь за очень тоненькую соломинку.

— Вряд ли это приведет к чему-то. Надо мужика ее трясти, но для начала хотя бы узнать его фамилию.

— Мне в душ хочется… — выдаю невпопад.

Кожа действительно липкая вся, даже удивительно, что Ринат не брезгует ко мне прикасаться после всего. Сначала настойка, потом целая ночь, в течение которой я, скорее всего, потела из-за остаточной температуры, и в заключение всего секс, с которым связаны всякие там жидкости.

Мне казалось, такие мужчины, как Ринат, предпочитают иметь любовниц из высшего общества. Ухоженных, с идеальной прической и свежим маникюром. А у меня на голове гнездо, и ногти я грызу. Из пяти баллов едва до тройки дотягиваю по этой шкале, и это еще в своем нормальном состоянии.

— Воду бы погреть. Я с тобой схожу, чтобы больше не смущать твой нос чужими духами.

Моментально сникаю и пытаюсь выкарабкаться из кольца мужских рук.

Жаль, что под рукой нет ноутбука, и у меня отсутствует возможность погрузиться хотя бы в работу. Это бы помогло отвлечься. Переключиться.

В бане я моюсь, повернувшись к Ринату спиной. Наконец-то распутываю волосы, вспениваю шампунь, смывая всю грязь. Даже будто легче становится. Слабость во всем теле по-прежнему присутствует, но ощущение чистоты немного поднимает настроение.

После обеда Ринат куда-то уезжает. Ничего мне не объясняет, просто велит сидеть дома и не высовываться. Не открывать, если вдруг кто-то постучит в дверь.

Единственное мое занятие здесь — книга, которую при любой другой ситуации читать я бы не стала. Но альтернатив нет, и я погружаюсь в горячую историю, краснея на некоторых особенно откровенных моментах, припоминая, что мне велели учиться по ней.

Ни за что я не буду делать все эти жуткие вещи. Ремня хватило за глаза.

Где-то через час раздается настойчивый стук в дверь. Сначала мне кажется, что это проверка от Рината и он сейчас войдет, но незваный гость не сдается, продолжая активно напрашиваться на разговор.

Отодвинув шторку, пытаюсь понять, кто стоит на пороге, но ничего у меня не получается. Угол обзора не тот. Накидываю на себя огромную куртку, чтобы не продуло ослабший организм, и все же отпираю дверь, вооружившись предварительно грязной кочергой.

— Ой, а ты та самая знакомая Рината? Я к нему пришла, — с неподдельным удивлением спрашивает какая-то девушка, держащая в руках большую тарелку, накрытую вафельным полотенцем.

— Его нет, — сухо выдавливаю из себя, делая шаг вперед.

Не показалось. Одинаковый запах.

— Ну, ты тогда передашь ему? — протягивает блюдо мне. — Пирожки, домашние. Моя благодарность за сегодняшнюю ночь.

Ловлю себя на том, что очень хочется вытолкать ее за порог и захлопнуть дверь. Жалею, что открыла.

— Я передам, — деваться некуда. — Мне нездоровится, так что не могу долго стоять…

— Да, извини. Ринат говорил, что ты болеешь. Выздоравливай.

— Спасибо.

Еще раз смерив меня липким взглядом, девушка разворачивается и идет к открытой калитке, пока я борюсь с желанием бросить пирожки вместе с тарелкой в дырку, предназначенную для справления естественных нужд. Им там самое место.

Злюсь очень, хоть и не имею права испытывать такие эмоции. Блюдо ставлю на стол, забираюсь обратно на диван и утыкаюсь в книгу, фантазируя о том, как Ринат после этих чертовых пирожков будет бегать в туалет каждые десять минут. Или лучше пять. Туда-обратно.

История на серых страницах начинает бесить сильнее. Даже здесь у героев есть любовь, которая меня ужасно раздражает. Что это вообще за чувство такое? Меня пугают настолько сильные эмоции. Особенно когда они связаны с другим человеком.

Это ведь никак нельзя контролировать. Прислушиваюсь к себе, стараясь понять хоть что-то, но вместо прояснения всей картины еще больше запутываюсь.

Почему меня вообще тянет к Ринату? Вдруг это обычный стокгольмский синдром? Психика жертвы подстраивается под ситуацию, и человек начинает испытывать странные вещи, лишь бы не сойти с ума.

Мой здравый рассудок, к которому я раньше старалась прислушиваться, уже давно бьется в истерике.

Глава 24

От книги и размышлений меня отвлекает вернувшийся в дом Ринат. Переворачиваюсь так, чтобы видеть его, замечаю большую дорожную сумку, которую он ставит на стул.

Ринат приподнимает полотенце над пирожками, склоняется над столом и принюхивается. Бросает в мою сторону вопросительный взгляд.

— У тебя внезапно прорезался скрытый талант?

— Их принесла твоя любовница. Приятного аппетита, — бросаю резче, чем задумывала.

— Началось. Мы пошли на второй круг, Ина? Какая еще, нахер, любовница?

— Та, которая благодарит тебя за прошедшую ночь. Надеюсь, готовит она лучше меня. Учти, оказывать первую помощь я не умею.

Разозлившись, Ринат сгребает все пирожки в мусорное ведро и кидает тарелку в раковину, где она разлетается на кусочки из-за силы удара. Прикусываю губу, чтобы не ляпнуть еще что-нибудь провокационное. Опасно это сейчас делать. Я, кажется, уже достаточно выбесила своего вынужденного соседа.

— Счастлива теперь?

— Мне все равно, — наблюдаю за тем, как Ринат дергает молнию и достает оттуда ноутбук.

У меня глаза загораются азартом. Выходит, он ездил именно за ним. Теперь интересно, что еще скрывается внутри потрепанной спортивной сумки.

— Даже не думай, котенок. Не заслужила. Плохие девочки не получают подарков, — несколькими фразами припечатывает меня Ринат.

Ну и пожалуйста, ну и не нужно. У меня от книги еще половина осталась, как-нибудь проживу без техники и интернета.

Настроив все для работы, Ринат ставит ноутбук на стол так, чтобы я