Мой ненавистный футболист - Лада Шведова Страница 42

– Напомни, не ты ли выдала ключ Колену, чтобы Роман устроил сюрприз и мы «помирились»? Определись, в кого мне стоит незамедлительно влюбиться. И вряд ли Вик отправится в Рускеалу с дзюдоистом, так что… выбирай с умом, подруга. Одно твое слово – и побегу влюбляться. Хотя зачем бежать? Вот прямо с лавочки и влюблюсь.

Лерка покачала головой:

– Да ну тебя, Лебедева. Я же без злого умысла… просто хочу, чтобы ты повеселилась. Не все же с Жанной воевать.

– Если ты не против, я сначала одержу победу.

– Ой, даже не начинай! За победой начнется новая битва, и так до бесконечности – знаем, проходили множество раз… И сегодня, кстати, лучше бы нам не спать ночью. Колено… то есть Коля, намекнул, что дзюдоисты что-то готовят. Футболисты им без конца гадят, тоже подбросили рыбу или что-то типа того… я не особо внимательно слушала. Но сегодня ночью будет ответ, и дзюдоисты могут и нас захватить, потому что Роман на тебя затаил обиду – так Колено считает.

Обиду Романа можно понять: сначала я предложила дружить против Вика, а потом конкретно кинула. Его озлобленность и союз с вовремя подсуетившейся Жанной неудивительны. Но это не означало, что я прощу ему выверт с моим бельем, и неважно, что за этим стоял другой человек. Роман план одобрил, согласился. Отправил дюдиков делать грязную работу, выложил снимки – все он. Жанна лишь нашептывала ему, руководила, но не под гипнозом же он находился.

– Думаю, девчонки скоро с тобой заговорят, – продолжила Лерка. – На самом деле никому не понравился поступок Жанны. Она ведь и про твои месячные в семнадцать Роману доложила, но он этого не опубликовал… Ты же знаешь парней – у них от одного этого слова ступор и неловкость. А тут бы напечатать пришлось – эдак и в кому можно впасть.

– Месячные пришли в шестнадцать с половиной! Не в семнадцать!

– Да? Вроде это недавно случилось, Жанна сказала… – Поймав мой взгляд, подруга виновато улыбнулась: – Тебе виднее, конечно. Да и неважно это. Главное, что девчонки ситуацию не оценили – ты же знаешь, у всех нас есть похожие секретики. Сегодня Жанна сливает твой, а завтра чей-то еще. Она вообще в этот раз злее обычного, Улька считает, это из-за Вика. Что Жанна хотела его себе как трофей. Ну и удар ее со всеми этими сплетнями и намеками… По Вику же видно, что девчонок у него пруд пруди и он… как бы опытный, такие парни всегда нарасхват. Поэтому Жанна и выставила тебя малолеткой, с которой до скончания веков только за руки и можно держаться. Парней такое отпугивает.

– Поэтому было бы здорово, расскажи ты мне о планах Жанны раньше. Почему я узнала обо всем последней?

Лерка смутилась:

– Так и я сама того… только перед ужином, когда уже поздно было. И сразу хотела все тебе рассказать, честно! Но Жанна меня припугнула ключом, мол, Лебедева сейчас злая как черт, если все узнает, тебе несдобровать. Гонцов всегда обезглавливают и все такое. Я хотела с тобой поговорить, но позже, когда ты остынешь, поэтому и избегала. Но теперь рассказала все, честное слово!

– Не помню, чтобы я хоть раз кого-то обезглавливала, – проворчала я.

– Ты один раз оторвала голову Катькиной кукле.

– Это было лет десять назад, если не больше.

– Но она до сих пор помнит. Детская травма, все дела. Такое остается с человеком на всю жизнь.

– Тогда пусть вспомнит, что перед этим она украла мою юбку и утверждала, что это ее юбка. А она была розовой и моей любимой, само собой, я разозлилась из-за такой несправедливости! Как вообще можно было до такого додуматься?!

– Память не так работает, – заметила Лерка. – Зачем Семеновой помнить несущественные детали, когда ее прекрасная кукла лишилась головы?

– Удобная позиция.

Мне пришло сообщение от Маши, она волновалась о нашем вечернем «свидании», на которое мне ужас как не хотелось. Сидеть и болтать с Леркой намного веселее, чем наблюдать за неловкими попытками Крытовой заговорить с парнем, в это время точно так же умирая от неловкости из-за присутствия Вика. Который видел мое белье и чудо, если до сих пор не в курсе всех подробностей месячных. Вроде ничего сверхъестественного и запрещенного, но это не та информация, которую хочется докладывать парню, который… в общем, Вику.

Это болезненная для меня тема.

Надеюсь, Жанна не вспомнит про тот случай, когда я забыла сделать депиляцию и вышла на соревнования в шортах, а потом Труха отчитывала меня целую неделю за безалаберность и глупости в голове. Или прием у гинеколога в тринадцать, когда я гордо рассказала врачу, что веду активную половую жизнь, что закончилось вызовом сначала Трухи, а потом и мамы, чтобы выяснить, что я имела ввиду, что хожу по полу – чем не активная половая жизнь? Других определений в моей голове не оказалось, все выветрилось, хотя мы с девчонками уже и в тринадцать прекрасно знали, что к чему. Но просто… оплошала я, короче. Если уж мы идем по мерзким интимным подробностям, то эти две тоже вполне могли всплыть.

Я попрощалась с Леркой и поплелась к причалу, внутри буквально погибая от нежелания туда идти и видеть Вика. Раньше я еще худо-бедно, но могла расслабиться в его компании, а теперь наверняка буду анализировать каждый взгляд. А Вик еще и поцеловал меня! Боже… в пылу разборок я смогла отвлечься от этого факта, но теперь вспомнила. Как его губы прижались к моим, как это чувствовалось, как я поначалу аж застыла от шока, но потом… потом что-то переломилось внутри. Как будто обрушилась моя защитная стена, и я осталась совсем одна. И Вик рядом.

Надеюсь, эта пытка не продлится долго.

И больше никаких поцелуев! Никогда в жизни.

Мне бы только со всеми помириться и заткнуть Жанну, у которой голова кругом от власти и безнаказанности. Сколько бы мы с ней ни враждовали, я ни разу не выбалтывала посторонним ее интимные секреты.

Глава 37

Когда я подходила к причалу, остальные уже собрались.

Маша вырядилась в белый сарафан и распустила волосы – свою гордость. Если бы на вольные упражнения можно было выходить не зализав волосы в хвост, Маша всегда бы получала оценку выше пятнашки