Его сладкая девочка - Аля Драгам Страница 42

— Короче, у Ксюни две мелкие сестры. Ну вы в курсе. В выходные их надо забирать из сада. А куда забирать? Я с врачом говорил — не выпишут и не отпустят. А рисковать больше я не дам. К подруге тоже не варик, у нее своих проблем по горло.

— К себе забирай, о чем думать?

— Понятно, что к себе. Они меня не знают, как отреагируют? Да и Ксюша как к этому отнесется? Всю ночь мониторил агентства, няню искал. Но снова уперся — незнакомый дом, незнакомый человек.

— Слушай, а к отцу? Ну пригрозить, чтоб не бухал? — Арт думает, а потом качает головой: — Не тоже не вариант. Такой забудет и ищи потом малых.

— Бабка, у которой они были уже? Зина?

— Зоя. Ксюша звонила, бабулька в больнице. Кстати, хорошо напомнил. Есть бригада у тебя свободная? Ключи от дома есть у моей, хочу скважину и станцию поставить. Прикинь, она воду таскает до сих пор ведрами. Прошлый век просто.

Давид приподнимает брови, и я прекрасно понимаю, на какую часть фразы он так среагировал. Но да, я так думаю и чувствую. И буду так говорить. Меня самого распирает поделиться с друзьями. Но я не сопливая девчонка, поэтому транслирую свои эмоции скупыми мужскими способами.

— Егорушка, я тебе тайну, наверное, открою. Треть страны так живет. Но то, что хоть одному человеку хочешь помочь, это правильно. Я в деле.

— Спасибо, мамочка.

— Стервец, а? Со Светулей разобрался? Я вчера звонить не стал, когда осколки собирал под столом.

— Черт, мама вроде убрала же.

— Маргарита Алексеевна бушевать изволили—с?

— Арт, бляха, ты—то куда?

— Спроси еще его, откуда. Вы, Егор Саныч, от темы не уходите. Разрулил со Светкой?

— Скажем так, я поставил точку, а ей не понравилось. Обещала мстить.

— Зайду на пункт сегодня, чтоб ее в черный лист внесли.

— Давай. Я вчера не вспомнил даже.

***

Ксюша задумчиво смотрит в окно, а я разглядываю её. Не просто рассматриваю, глазами поедаю. Внешне нежная, хрупкая, а какая сильная внутри! Восхищаюсь характером своей малышки. Узнавая новые и новые подробности ксюшиной жизни, сокрушаюсь об одном: почему раньше меня не было рядом? Нет, безусловно, я отдаю себе отчет в том, что знакомы мы не так и давно, а вместе — по пальцам дни пересчитать можно. Но душа приняла ее сразу. Словно всю жизнь знакомы. Не нужны ни притирка, ни уступки друг другу. Мы вместе и этим все сказано.

Интересно, насколько уместно сделать ей предложение уже сейчас?

Понятное дело, не сию минуту, надо кольцо купить, обстановку сообразить, чтобы поатмосфернее. Чтобы понравилось.

Как—то у меня сомнений никаких не возникло, когда задал Арт сегодня вопрос. Серьезно все. Хочу всю жизнь с ней? — Хочу. Засыпать вместе, просыпаться рядом.

— О чем задумалась, Ксюш?

— Не знаю. Обо всем, наверное. Что дальше будет, Егор? Ну совсем дальше. Не после больницы, а потом?

— Потом животик расти начнет. Будешь кругленькая ходить, а я пузико целовать. А потом родим крепыша, чтобы твоя мелочь его нянчила. Я буду ходить в парке с коляской, и гордиться вами.

Ксюша задумчиво прикусывает губу, а потом выдает то, от чего мое сердце проваливается вниз.

— Ты будешь хорошим папой, Егор. Хорошим. Любящим. Знаешь, это так важно. Это, наверное, самое главное. Мама любит ребенка всегда. Я верю, что даже у тех, кто отказывается, душа болит. А папы… Маруська за свои года ни разу, — Ксюня стирает слезинки, а я подрываюсь к ней, — Ивана папой не назвала. Она еще плохо говорит, меня то «Ксю» зовут, то «мама». Не понимает. А Ивана боится. Дашка тоже боится, но тянется к нему. Редко, но тянется. Хочет папу. Чтобы защитник был. Понимаешь?

— Понимаю, моя хорошая. Понимаю.

И не лукавлю. Через суть свою все ее слова пропускаю и действительно ощущаю и пустоту, и боль, и горечь. Сам не могу объяснить, как так получается.

— Тут—тук. А Егорка выйдет гулять?

В дверях показывается небритая рожа Давида. Ах, пардон—пардон, модная щетина. Девки пищат от его брутального образа. Хрен знает, что это слово значит, но мама постоянно про это твердит своим подругам. Любую же очарует гад.

— Если что, я за ним присмотрю.

— Я смотрю, мы с Тамарой ходим парой?

— Ну и дуры мы с Тамарой. — Тимур входит в палату, протягивая Ксю букет. — Я Тимур, друг этого счастливого отца. Ну а Давида ты знаешь.

Дейв в это время расставляет коробки какие—то на тумбе. Ксюша сидит, застыв от неожиданности. Ну да, к этим двоим привыкнуть надо. Арт и Игорь поспокойнее себя ведут.

— Ксюш, я тебе про них рассказывал. А Дейва ты видела уже несколько раз.

— Угу. Очень приятно. — И улыбается. Так ласково, что два болвана плывут, по физиономиям нахальным вижу.

— Ничего, что сразу на «ты»?

— Я только за. Если Егор не против.

О как! Я и сам брови приподнимаю, ловя удивленный взгляд Тима.

Да—да, учитесь парни. Моя девочка.

— Егор подумает.

— Ксюша, пока Егор думает, позвольте предложить десерты ведущих поваров нашего города. Какие предпочитаете?

— Тебя в лесу прикопали, ты какого лешего оттуда так быстро выбрался? Выключай давай режим ловеласа.

Парни ржут, а Ксюша широко улыбается, наблюдая за нашими перепалками.

Наконец, Давид становится серьезным, и, пока все пробуют его новинки, обсуждаем вопрос мелких. Ксюша мало про выходные говорит, но я—то вижу, как она напряжена. Не зря же уже звонила своей соседке и подруге.

— Ксюш, вообще, если девочки нормально останутся со мной, могу побыть с ними. Опыт есть, у маминой подруги младенца нянькал. Тим поможет, его вообще дети любят. Вопрос только в том, как нас познакомить и чтобы не боялись.

Охренеть. Он не мог сначала мне это бредовое предложение озвучить? Няньки нашлись. Их самих еще воспитывать надо.

Глава 29

Ксюша.

Сердце сжимается, как я переживаю за своих сестричек. Чем ближе выходные, тем выше растет напряжение. А выхода пока не вижу. Обращалась к врачу с просьбой отпустить на выходные. Но получила такую отповедь, что потом в душевой плакала минут двадцать. Егору, едва не выбившему дверь, когда услышал всхлипы,