Дженис Линн - Излечи моё сердце Страница 4

– Нет, я занята только работой, она для меня важнее всего, – ответила она Вейлу и в доказательство тотчас же сделала замечание о неправильной регистрации сигналов от основных ганглий до моторной коры. Пусть не думает, что ее голова занята проблемой проведения уик-энда в доме его семьи! – Я еще не упаковала вещи для поездки, но это не имеет никакого значения!

Фейт не собиралась посвящать его в свои планы посещения магазинов, прогулки с Йодой, чтобы отдохнуть от общения с ним и набраться сил для предстоящего ей испытания свадьбой.

Машинально взяв чернильную авторучку, Вейл продолжал изучать свою подчиненную так, словно на ее лице вырос еще один нос.

– Ты действительно получила от Кей программу праздника?

– Да, твоя помощница работает очень эффективно!

Фейт очень любила Кей, считая ее более ценным сотрудником клиники, чем некоторые невропатологи или хирурги.

– Программа довольно стандартная. Завтра ночью репетиция, потом обед, в субботу свадебная церемония, после нее прием с шампанским, танцами и любованием закатом на берегу залива. – Он фыркнул. – Чтобы не вводить тебя в заблуждение, предупреждаю: у меня совершенно необычная семья.

– Иного я и не ожидала.

Вейл редко рассказывал о своей семье, но о них невозможно было не знать, потому что их имена постоянно мелькали в прессе. Его кузина Шерон несколько лет назад стала мисс Пенсильвания, приобрела скандальную славу, позируя топлес за баснословную сумму, которую потом передала в Нью-Йоркский фонд помощи вдовам и сиротам пожарных, а затем быстро лишилась своего титула. Один кузен был конгрессменом. Другой – сенатором. Мать Вейла возглавляла такое количество благотворительных фондов, что Фейт просто не могла все их запомнить.

Отец, умерший, когда Вейл был еще подростком, основал настоящую государственную империю. По-видимому, все Уэйкфилды были в высшей степени успешными людьми, и тот, что сейчас улыбался ей, не являлся исключением.

– Да? – Его глаза удивленно блеснули. – Тебя что-то смущает?

Ах, эта вечная болтовня!

– Да в общем-то ничего, я просто хотела сказать, что ты очень успешный человек с хорошими генами, – прошептала она, бросив подозрительный взгляд на молчаливую группу за столом. Опять Маркус наблюдает за ними! Она посмотрела на Вейла: – Эта черта у вас, конечно, преобладающая?

– Об этом я предоставлю судить тебе завтра вечером. – Наклонившись к ней, он озорно и опасно улыбнулся: – Так у меня хорошие гены?

Она сделала большие глаза.

– Почему ты спрашиваешь? Ты же сам знаешь, что это так.

– Верно. – Он улыбнулся еще шире.

Лицо у нее горело, в ушах звенело. Фейт продолжила изучать данные электроэнцефалограммы, которую держала в руках, сопротивляясь желанию снова посмотреть на часы или украдкой взглянуть на сидящего рядом с ней человека. Она чувствовала, как его взгляд пронзает ее, проникает в нее до глубины души.

Два часа спустя, выпив несколько чашек кофе, Фейт вертела шеей, пытаясь избавиться от растяжения мышц, которое получила, когда они изучали снимок последнего пациента на предмет недостающих деталей и пытались решить, имплантировать ли ему устройство.

Да, пробежку по магазинам по дороге домой придется отложить.

Ах, бедный Йода! Еще один поздний вечер с миссис Бисли.

Ее малыш, наверное, уже давно думает, что живет у пожилой соседки, а не у Фейт.

А теперь еще и выходные кремовому пуделю придется провести у миссис Бисли.

Наконец Вейл отодвинул от себя груду снимков головного мозга, и Фейт удивилась, ведь им еще немало осталось просмотреть. Хотя все остальные ушли в начале десятого, она уже поняла, что они с Вейлом уйдут не раньше полуночи.

– С меня довольно. – Он вытянул руки над головой. Рубашка плотно облегала его грудь.

Она быстро отвела взгляд и посмотрела на часы.

Может быть, она еще успеет пробежаться по магазинам?

Фейт вздохнула.

А может быть, нет.

Самые лучшие магазины одежды будут уже закрыты.

Прекрасно.

Значит, она наденет черное платье для коктейлей, купленное в прошлом году к Рождеству. Ей не слишком улыбалась мысль прийти на свадьбу в черном, но именно это черное платье с расклешенной внизу юбкой на худой конец подойдет для роскошной свадьбы избалованной прессой Шерон Уэйкфилд. Что касается приема, то и для этого случая она что-нибудь подыщет себе в своем скучном гардеробе.

– Он все еще ждет тебя?

Она, заморгав, посмотрела на Вейла:

– Кто?

Его голубые глаза потемнели.

– Ну, тот, от которого я тебя оторвал.

Он говорил так, словно нарочно задержал ее в офисе. Уже когда все ушли и она тоже стала подниматься, он спросил ее мнение по поводу истории болезни, которую только что прочел, вынудив ее остаться и изучить снимок.

Нарочно ли он задержал ее? Какие у него для этого были причины?

Она глубоко вздохнула, говоря себе, что устала, воображая все что угодно, но легкомысленно ответила боссу:

– Как бы долго ты меня ни задержал, он всегда рад меня видеть.

Она не лгала. Совсем не лгала. Но, если серьезно, она опасалась, что Йода перестанет признавать ее хозяйкой, если она не станет проводить с ним больше времени. Еще спасибо за их вечерние уютные посиделки и утренние прогулки.

– Ты, пожалуй, иди, – предложил он. Прочитать выражение его голубых глаз было невозможно. – Я сам закончу.

Неужели он останется? А ее отпускает? Может быть, он ее проверяет? Хочет видеть, насколько она предана своей работе?

– Когда ты сказал, что мы должны остаться на ночь, я подумала, что ты имеешь в виду нас обоих. Мне не хочется оставлять тебя одного.

Откинувшись на спинку кресла, он засмеялся:

– Думаешь, я не смогу позаботиться о себе?

Как бы Фейт ни старалась, она не могла оторвать взгляд от очертаний его крепкой шеи, широких плеч, подчеркнутых сшитой на заказ рубашкой с засученными рукавами и расстегнутым воротом, обнажившим треугольник загорелой кожи. И от его рук.

Господи, как же она любила эти талантливые руки!

Загорелые, сильные, с длинными пальцами, без колец. Особенно ей нравилось последнее, хотя в конце концов он женится на одной из тех красавиц, с которыми спит. А что потом? Сможет ли она продолжать работать с ним, зная, что мечтает о нем, и зная, что он принадлежит другой?

Этот вопрос время от времени закрадывался ей в душу, внушая панику и страх оттого, что когда-нибудь она должна будет покинуть «Уэйкфилд и Фиш».

Она снова посмотрела в его ясные голубые глаза, и вдруг ее осенило.

Осенило, что она смотрит на него не как его подчиненная, не как коллега-врач, а как женщина, которая его хочет.

Да что это с ней? Она сглотнула, пытаясь прочистить горло, пытаясь выиграть время, чтобы придумать, как бы разрядить ситуацию.