Мой проклятый Марс - Ксана М Страница 39

– Что тебе нужно? – видимо, без конфликта не обойтись.

– Мне нужно, чтобы ты свалила из Оза. И по-хорошему отдала мне Макстона.

– Он – не вещь, чтобы его отдавать.

Кайли усмехается и чувствую, как до синяка стискивает кожу.

– У тебя два дня, Митчелл. Если ровно через сорок восемь часов ты все еще будешь здесь, клянусь, я превращу жизнь твоего обожаемого папочки в ад. – шепчет, стреляя холостыми в упор, отправляя мое колотящееся сердце в пятки. – А ты ведь не хочешь расстраивать своего папочку, правда? Ты ведь папочку любишь?

– Не трогай его, – сглатываю.

– Не трону, если будешь послушной девочкой. – обещает.

И знаю, что не блефует.

У Кайли – связи. У ее семьи… связи. Причем огромные. И это без утайки известно всем. Куинны способны уничтожить нас по одному лишь короткому щелчку, и для этого им даже не нужно стараться. Папа еще не сдал проект. Еще не получил за него всю оговоренную с Ридом сумму. И если не получит, то нам нечем будет платить за мою учебу и учебу Итана в новой школе, первого года в которой он так сильно ждет. А еще нам нечем будет погасить долги. Пускай и немногочисленные, но которые папа мечтает вот-вот отдать. Куинны могут лишить нас репутации. Могут сделать так, что отца с позором уволят из бюро и больше ни в одно уважаемое место не возьмут. Тогда мы лишимся ссуды на квартиру и фактически останемся ни с чем, ведь сбережений хватит разве только на то, чтобы снять на первое время комнату. А дальше? Что с нами будет дальше?

Я могла бы преувеличить, если бы не видела все это в довольных своей победой глазах Ведьмы. Кайли буквально наслаждалась моим падением, потому что понимала, что выбора у меня нет. Что она отыскала мое слабое место, надавила на него и что я ни за что не стану играть с ней в игры, потому что боюсь за брата и отца. За них. Не за себя.

– Хорошо, – произношу с болью.

И только после этого стерва отпускает мою руку.

– Смотри, ущербная, не обмани. А то все узнают не только о том, что твой папочка неудачник, но и о том, что ты законченная лгунья. А ты ведь этого не хочешь, верно?

Улыбается. А у меня ощущение, что в сердце проделали дыру размером с материк. Больно дышать. Больно глотать. Больно даже думать, потому что все, что мне остается – подчиниться.

– Ах да, и еще, – не забывает Кайли про напутствие, – будешь уезжать, забери, будь добра, свои убогие книжки. Этого клуба здесь точно больше не будет.

– Верно. А то устроила здесь школьную библиотеку.

– Фу. Противно стало по улицам ходить.

Смеются. Добивают. Хотя лежащих ведь не бьют? Но ни Ведьму, ни ее приспешниц это не волнует. Они радуются своей безоговорочной победе, которую я отдаю практически без боя. Вручаю им в руки. Зная, что эта победа изнутри разорвет меня в клочья.

Глава 21

Ри

Макстон так и не пришел.

Он пропустил Тайного Санту, и, если честно, так было даже лучше. Потому что вряд ли я могла бы говорить с ним, учитывая, что весь вечер, пока Чейз, выручая нас, раздавал подарки, я белугой ревела в кладовке. Больно. Дурно. Несправедливо. И страшно, потому что весь привычный мне мир моментально потерял краски. Рассыпался. Растворился. Умер. Я знала, что смогу через это пройти. То же говорила мне и Скай. После того, как трижды едва не сорвалась за Ведьмой, чтобы по одной выдрать с головы ее уродливые волосенки. Я переживу. Я смогу. Но не сейчас. Сейчас мне хотелось плакать без остановки, стучать кулаками в стену и орать во весь голос от сжигающей душу пытки. Но вместо этого, когда мы со Скай вернулись домой, по инерции достала все необходимое и начала замешивать тесто.

Папа не стал ничего узнавать. Итан молча заперся у себя наверху. Даже Скайлер оставила меня на время, потому что понимала, что мне это нужно. Я пекла кексы. Те самые, которые пекла только в одном случае – когда была чем-то расстроена. И об этом знали все.

А я – что утром мне вряд ли удастся избежать разговора.

А еще – что придется, наконец, обо всем рассказать.

– Привет, – знакомый голос выдергивает из уже засасывающих в свою воронку мыслей, и я поднимаю на звук взгляд. Чейз стоит в нашей кухне, немного неуверенно сунув руки в карманы брюк. И так же неуверенно, хоть и пристально, смотрит прямо на меня. – Скайлер сказала, что ты плохо себя почувствовала на празднике, – начинает издалека, но я уже догадываюсь, к чему клонит. – А на самом деле?

Оживший пульс с дьявольской силой бьет по грудной клетке, и, чтобы не задохнуться, с шумом втягиваю через ноздри воздух. От резкого удара кислорода в голову начинает штормить, но вовремя вцепляюсь пальцами в стол.

– Эй, малая, ты чего? – подлетает, готовый подхватить в любой момент. А я отстраняюсь, потому что любое прикосновение сейчас – боль. Особенно, не Его.

– Голова немного закружилась. Так бывает от резкой смены погоды. – Вранье, причем наглое. – Все нормально, не переживай. Хочешь кекс?

Не знаю, зачем поворачиваюсь, осознаю ведь, что опасно. Чейз – не дурак. И знает меня далеко не первый день. Понимает, что виновата не погода, как и то, что я не настроена откровенничать. А еще – что мне больно. Этого не заметит разве что слепой.

– Шоколадный? – подыгрывает, я знаю.

– С зефиром.

И, может быть, он вообще кексы не любит, но, несмотря на это, берет с тарелки целых два, один из которых уминает практически сразу. За два укуса, не больше.

– Серьезно с зефиром? – удивляется с набитым ртом.

И это так забавно со стороны, что я не выдерживаю, улыбаюсь.

– Это бабушкин рецепт. Когда-то мне досталась ее старая тетрадка с записями. В ней много чего было, но эти кексы запали мне в душу.

– И ясно почему. Они превосходны. – стонет и, кажется, искренне.

Телефон вибрирует, и я невольно бросаю на него взгляд.

Улыбка пропадает с лица, стоит только увидеть на экране любимое имя.

К последнему сообщению меня холодом продирает буквально до костей. Пытаюсь отвлечься, вслушаться в то,