Секс. Любовь. Свадьба (СИ) - Шталь Шей Страница 39

— Что значит отжигает? В смысле она под кайфом?

Боннер толкает Стива в грудь.

— Пожалуйста, постарайся следить за базаром, Стив. — А потом он наклоняется. — Так, а теперь самое интересное. Мы насрем на ее лужайку.

— Не думаю, что хочу это делать, — добавляет Стив. — Звучит невесело.

Боннер фыркает и открывает еще одно пиво.

— Я шучу. Мы не станем этого делать. Но у меня есть план.

— Звучит невесело, — теперь это произношу я, но только для того, чтобы привлечь внимание Боннера. — Ну ладно. И в чем, черт возьми, заключается этот твой блестящий план?

Боннер усмехается, и становится ясно, что в семье он был проблемным ребенком, потому что в руке у него зажат паяльник.

— Мы выжжем член на ее лужайке.

— Чей член?

Ага. Это спрашивает Стив. Как будто вас это удивляет.

— Мой, — ворчит Боннер, обхватывая рукой свой член, и идет по улице с паяльником.

Джейсон кивает, закатывая глаза.

— Похоже, мы должны пойти с ним.

Итак, мы следуем за Боннером. И это он, а не я, с помощью паяльника выжигает огромный член на лужайке во дворе леди из ТСЖ. У меня такое чувство, что все это не закончится ничем хорошим, но после двух съеденных пирожных мне тоже на все плевать. Меня волнует только то, как найти мою жену.

Уже час я не могу ее нигде отыскать. Вместо этого я хожу от двери к двери с Хейзел и Фин, которая позволила мне взять себя на руки (можете в это поверить?). Полагаю, подобное случилось третий раз за ее недолгую жизнь.

— Ты все еще ненавидишь меня? — спрашиваю я дочь, мысленно задаваясь вопросом: а можно ли мне вообще держать ребенка на руках? Возможно, нет. Прежде чем вы позвоните в службу защиты детей, спешу заверить: она в полном порядке. И я тоже. Просто пирожные помогли мне расслабиться.

Нахмурившись, Фин смотрит на меня, поднимает маленькую ручку вместе с желтыми перьями костюма и хлопает меня по губам. Думаю, таким способом она просит меня заткнуться. Так я и делаю.

— Папа! — Хейзел сияет, показывая мне пакет SourPatchKids. — Смотри, твои любимые. Мара тоже их любила, правда?

У меня в горле тут же образуется ком. Хейзел права. Мара любила эти мармеладки. Я киваю, не в силах вымолвить ни слова. Боюсь, если я это сделаю, то голос прозвучит неуверенно, а потом дочь спросит, расстроен ли я, и это вызовет новые вопросы.

Обернувшись, я спускаюсь по дорожке от дома, в котором мы были, то и дело уклоняясь от детей, встречающихся нам на тротуаре. Когда я добираюсь до конца дорожки, то оглядываюсь через плечо на Хейзел, которая с любопытством наблюдает за мной. Она вздыхает, огненные пряди парика падают на ее лицо.

— Прости, папочка. Я не хотела тебя расстраивать.

Я опускаюсь на колени и ставлю Фин на ноги. Видимо, она достаточно долго терпела, что я держал ее, и начинает извиваться, пока я не выпускаю ее из рук. Дотянувшись до Хейзел, я обнимаю ее.

— Ты меня не расстроила, милая. Я просто скучаю по ней, вот и все.

Это чувство — нечто большее, и дочь это знает. Хейзел выскальзывает из моих объятий и ласково дотрагивается ручками до моего лица.

— Она говорит, что теперь здорова и больше не грустит.

Хотя мои глаза горят, и я думаю, что из них вот-вот прольются слезы, этого не происходит. Меня переполняет лишь гнев оттого, что моя дочь умерла, а я ничего не мог с этим поделать. Я понимаю, что ей теперь лучше и больше не больно, но это никогда не избавит меня от сомнений. Глубоко вздохнув, я встаю и тяну Хейзел за руку.

— Давай найдем мамочку.

* * *

Примерно через двадцать минут Хейзел с Фин бросают меня ради Эллы. До сегодняшнего вечера я никогда не встречал Эллу и рад сообщить, что она больше похожа на свою мать, чем на отца. Я не имею в виду, что со Стивом что-то не так, но вы же понимаете… Он… малость не в себе.

Элла держит Севи на руках и смеется.

— Он такой милый, — говорит она. — И считает себя собакой.

— Да, сейчас это кажется милым, но уже начинает надоедать, — бормочу я, оставляя с ней детей.

При других обстоятельствах я бы не доверил детей незнакомому человеку, но, очевидно, сейчас Элла стала няней для всей ребятни, в то время как взрослые бродят по дому с привидениями. Не я устанавливаю правила. Я просто вынужден им следовать.

В одиночестве я отправляюсь на поиски Келли. В последний раз, когда я ее видел, она была с Кейт и Эшлинн. Помните, я говорил, что иногда бываю немного ревнивым? Может быть, я этого и не говорил, но такое случается. Как сейчас. Просто чуть-чуть подождите.

Я нахожу Келли в компании Джейдена, сына Гретхен, и его шайки. Все они пускают слюни на Эшлинн, но проблема возникает из-за одного мальчишки, внимание которого полностью сосредоточено на Женщине-кошке. Он обнимает мою жену и что-то шепчет ей на ухо.

Ага, ничего хорошего.

Судя по покрасневшим щекам и блестящим глазам, которые я вижу через прорези маски, моя жена пьяна. Опираясь на ближайшую стену дома, я некоторое время наблюдаю за ними. Нет ничего плохого в легком флирте, верно? Келли не помешало бы привлечь внимание молодого парня, чтобы он убедился, насколько она горячая.

В теории все звучит хорошо. В моей реальности… это вовсе не так. Мне это не нравится, и чем дольше мелкий говнюк касается моей жены, тем сильнее я испытываю собственническое желание оторвать от нее его руки.

Спустя несколько мгновений Келли прищуривается и замечает меня. В тени я едва заметен, но она видит меня. Жена улыбается, но не отходит от мальчишки.

Я скрещиваю руки на груди и улыбаюсь в ответ. А затем киваю на дом с привидениями. Келли их ненавидит, но думаю, сейчас она достаточно пьяна, чтобы войти со мной внутрь.

Улыбнувшись парню, обнимающему ее, она отходит от него. Он недоволен и тянется к ее руке.

— Куда это ты собралась? — осмелившись, спрашивает он.

Джейден делает шаг вперед, что-то говорит мальчишке и кивает на меня. Нахмурившись, он переводит взгляд в мою сторону и отпускает руку Келли, поднимая ладони вверх в извиняющемся жесте.

Правильно, мелкий придурок. Она занята.

Келли подходит ко мне с улыбкой на губах и смеется, когда обнимает меня за шею. В мгновение ока ее язык касается моего рта, молча спрашивая разрешения. На вкус Келли как конфета и вино. Какое-то время мы просто целуемся.

Пока я не замечаю мрачный взгляд парня, устремленный на меня. Он хочет того, что есть у меня, и мысль об этом почему-то побуждает меня к действию. Намотав волосы жены на кулак, я притягиваю ее к себе, словно дикарь. Если бы не мой гипс, я бы обхватил ее упругую попку, затянутую в этот кожаный комбинезон. Просто из гребаного принципа.

Ее тело реагирует на мою грубость. Келли извивается и тает от моих прикосновений. Я целую ее до тех пор, пока не замечаю, как распухли ее губы, а дыхание стало затрудненным. Я засасываю ее язык в свой рот, а затем мы соприкасаемся лбами.

— Готова испугаться? — спрашиваю я, едва способный оторваться от нее.

Посмотрев за плечо Келли, я вижу Боннера с Эшлинн, держащихся за руки и направляющихся к нам. Прочистив горло, я отступаю от Келли и мысленно благодарю наступившую темноту, потому что сейчас выгляжу так, словно опять принял «Виагру».

Боннер ухмыляется, когда проходит мимо нас за дверь. Джейсон с Кейт следуют за ними вместе с Чарли и Стивом. Келли и я заходим в дом последними, и она так крепко сжимает мою руку, что можно подумать, будто она падает с обрыва, а я тот, кто ее спасает.

— Почему ты так боишься? Все здесь — сплошная бутафория.

— Потому что я ненавижу, когда меня кто-то пугает. — Келли прячет голову на моем плече. — Я же говорила, что не хочу сюда идти.

Я смеюсь и обнимаю ее за плечи.

— Какая жалость.

Мы бродим по дому с привидениями, где повсюду разбрызгана фальшивая кровь и полно мумий, которые неожиданно выскакивают, чтобы напугать нас. Мужчина в костюме Фредди Крюгера, увязавшийся за Кейт, в итоге получил от нее удар по горлу. Бешеный кролик схватил Келли сзади, и от ее крика едва не лопнули мои барабанные перепонки. Затем она пнула бедного засранца прямо по яйцам. Я почти уверен, что слышал, как они лопнули.