Спецназ по соседству - Лана Вайн Страница 37

Внутри все скручивается в тугой узел из страха и дикого, пьянящего азарта. Я победила. Первый раунд – точно за мной!

– Не помешала? – выдыхаю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более невинно и беззаботно, даже чуть скучающим. – У тебя случайно не найдется шуруповерт? Или отвертка?

Сосед не отвечает. Просто смотрит. И в этом взгляде – целый ураган. Удивление, злость, недоумение и… желание. Такое неприкрытое, животное, что у меня по спине бежит холодок.

Я вижу, как желваки ходят на его скулах. Он явно приходит в себя, пытается взять под контроль вырвавшиеся на свободу эмоции.

– Есть, – наконец выдавливает он, и голос звучит глухо, как из бочки. – Сейчас принесу.

Глеб делает шаг назад, в свою комнату, но дверь не закрывает. Я остаюсь стоять в коридоре, чувствуя, как дрожат коленки. Но отступать сейчас – значит проиграть. А я настроена на победу. Поэтому, когда он возвращается с инструментом в руке, я делаю шаг ему навстречу и, заглядывая в потемневшие глаза, решаю сыграть на его нервах по-крупному.

– Спасибо, – выдыхаю я, специально понижая голос до интимного шепота. – Кстати, как тебе моя новая пижамка? Достаточно возбуждает?

Его ноздри раздуваются. Взгляд снова проходится по мне, но на этот раз быстрее, злее, голоднее. На губах появляется его фирменная, наглая ухмылка.

– Возбуждает, котенок, – рокочет он, делая шаг ко мне и сокращая расстояние до минимума. – Но знаешь, где бы она смотрелась еще лучше?

Я чувствую жар его тела, улавливаю терпкий мужской запах. Сердце ухает куда-то в пятки.

– Где? – пищу я, понимая, что попала в собственную ловушку.

– На полу у моей кровати.

От такой наглости у меня перехватывает дыхание. Воображение рисует вариации, благодаря которым я могла бы оказаться на его кровати без этой пижамы. И меня бросает в жар. На пару коротких мгновений я теряюсь. Но быстро беру себя в руки. Я не была бы дочерью генерала Виленского, если бы позволила какому-то самоуверенному спецназовцу так легко сбить меня с толку! Я делаю глубокий вдох, возвращаю на лицо самую милую улыбку и наношу ответный удар.

– Отлично, – щебечу я. – Значит, Вадику точно понравится.

Улыбка сползает с его лица моментально. Глаза превращаются в две ледяные щелки. Он смотрит на меня так, что по спине пробегает холодок. Я вижу, как сжимается его челюсть.

– Что ты сказала?

– Говорю, Вадику понравится. Это мой одногруппник, помнишь? Он мне сегодня с учебой помогал. Такой милый, – я специально тяну последнее слово, наблюдая за реакцией Глеба. – У меня, кстати, еще нижнее белье новое пришло, – добиваю я его, – но, думаю, на тебе его тестировать не стоит. Ты и так уже бешеный.

Я забираю из его ослабевших пальцев шуруповерт, стараясь случайно не коснуться мужчины. Разворачиваюсь и, чувствуя на своей спине его прожигающий взгляд, иду к себе в комнату. Дверь, конечно же, не закрываю. Пусть видит. Пусть бесится! Ха-ха!

Я вваливаюсь в свою комнату и только тогда позволяю себе выдохнуть. Сердце колотится, как сумасшедшее, грозя проломить грудную клетку. Ладони вспотели. Но на лице – улыбка победителя. Я сделала это! Я видела его глаза, когда упомянула Вадика. Видела, как в них на секунду полыхнула ревность. Ледяная, злая, собственническая.

А потом… Он, кажется, понял. Понял, что я играю. И в его взгляде промелькнуло что-то новое. Не просто желание, а… азарт. Одобрение. Словно он говорил: «А ты не так проста, котенок. Что ж, тем интереснее».

Эта мысль пьянит похлеще любого шампанского.

Так, ладно, Виленская, хватит витать в облаках. Война войной, а полку собирать кто будет?

Я с энтузиазмом подхожу к картонному саркофагу, который все еще занимает половину моей комнаты. Разрываю остатки скотча и начинаю вытаскивать детали. Разложив все это богатство на полу, беру в руки главный трофей – тяжелый, внушительный шуруповерт Глеба. Соединяю две доски, как показано в инструкции, вставляю в паз болт, приставляю к нему шуруповерт. Нажимаю на кнопку.

Ничего.

Жму сильнее.

Тишина. Только тихий щелчок.

– Да что с тобой не так, жужжащая тварь? – бормочу я, тряся инструмент, словно пытаясь выбить из него все внутренности.

Может, он сломался? Или сел аккумулятор?

Я снова и снова жму на кнопку, меняя угол, силу нажатия. Результат нулевой. Мой боевой пыл начинает стремительно угасать, сменяясь глухим раздражением. Ну вот как так? В самый ответственный момент!

Проходит минут двадцать. Я сижу на полу в окружении деревянных деталей. Все мои грандиозные планы по демонстрации независимости разбиваются о какой-то дурацкий шуруповерт.

– Проблемы, котенок?

Я вздрагиваю от его низкого голоса. Оглядываюсь. Глеб стоит, прислонившись к моему дверному косяку, со стаканом воды в руке. На нем все те же серые спортивные штаны, висящие на бедрах так преступно низко. Он смотрит на меня с откровенной насмешкой, и я готова поклясться, что он не за водой ходил! Он пришел насладиться моим провалом.

– Никаких проблем! – цежу я. – Не видишь, я занята?

– Вижу, – хмыкает этот индюк, делая глоток. Его кадык дергается, и я невольно сглатываю. – Увлекательное зрелище. Ты шуруповерт так доломаешь. Его с предохранителя снять надо, гений инженерной мысли.

Он лениво подходит, забирает у меня из рук инструмент и одним движением большого пальца щелкает маленьким переключателем у кнопки. Снова нажимает.

Шуруповерт оживает, завибрировав у него в руке, как разъярённый шмель. Я смотрю на него во все глаза, чувствуя, как щеки заливает краска стыда. Предохранитель. Конечно.

– Дай сюда, горе-мастер, – он не спрашивает, а просто забирает у меня болт и приставляет инструмент к доске. – Смотри и учись.

Глеб опускается на пол рядом со мной, и его близость мгновенно вышибает весь воздух из лёгких. Я наблюдаю, как под его сильными руками бесформенные доски превращаются в единую конструкцию. Мышцы на его предплечьях напрягаются при каждом движении. Он сосредоточен, серьёзен, и в этой сосредоточенности есть что-то завораживающее.

Я пытаюсь не пялиться, но это выше моих сил. Мой взгляд скользит по мужской широкой спине, по линии плеч, по мощной шее… Именно в этот момент мой телефон, лежащий на кровати, издает короткую трель. СМС. Я нехотя отрываюсь от созерцания и тянусь за ним. Неизвестный номер.

«Аврора, добрый день. Это Зоя Аркадьевна, спа-салон «La Fleur». Мы готовы предложить вам стажировку. Ждем вас послезавтра в десять утра».

Секунда. Две.

Я перечитываю сообщение, не веря своим глазам. А потом из моей груди вырывается победный визг.

– ДА! ДА! ДА! МЕНЯ ВЗЯЛИ!

Я вскакиваю на ноги, забыв обо всем на свете. О Глебе, о полке, о нашей войне.