По обстоятельствам, без обязательств (СИ) - Винд Дасти Страница 37

- Уже лучше. Сможешь организовать три последних номера вашего журнала за подписью главного? С наилучшими пожеланиями, бла-бла.

- Конечно. Запросто. По одному?

- По два.

- Хм... Ладно, постараюсь. Завтра позвоню, как будет готово, окей?

- Отлично. Место пересечения?

- Без разницы.

- Я могу заехать к тебе на работу.

- Как тебе удобно.

- Огромное спасибо. Ты настоящий друг.

- Да я так и поняла. Ты теперь мой должник.

- Без вопросов. До завтра.

Вздохнув, жму "Отбой", смотрю на экран. Мне хочется плакать. А когда хочется плакать - начинает тошнить.

Я ещё никогда в жизни так себя не жалела.

И эта смена настроений меня невероятно бесит.

Захожу в what's app. Алексей онлайн. Набираю ему сообщение. Ничего особенного: "Привет. Как дела? " Набираю - и не отправляю. Отправлю - будет разговор, мне придется сказать о ребенке. И тогда начнется настоящая война. А когда он напишет сам и захочет прийти, он будет готов остаться со мной искренне, без принуждений и навязанных обязательств.

Ночью я совершенно спокойна. Даже счастлива. На меня будто снисходит умиротворение. И даже утренняя тошнота не воспринимается как что-то ужасное. А на работе - сплошная беготня. От одного кабинета до другого и обратно, опросы, звонки, в обед - встреча. Я подписываю Максу журналы, кидаю их в машину и... вспоминаю о них только вечером, когда еду домой и в зеркале замечаю на заднем сидении блик от обложки.

- Молодец, растяпа, - шепчу себе под нос и, встряв в пробке, звоню Максу.

- Забыла?

- Да! Уже еду домой. Журналы со мной. Заберешь?

- Нет проблем. Откуда?

- Со стоянки, перед офисным зданием. Сейчас точный адрес скажу...

- Не нужно. Я помню.

Через пятнадцать минут я добираюсь до места встречи, и меня вдруг озаряет мысль. А ведь за всю неделю нашего перерыва я здесь ни разу не столкнулась с Алексеем. Вряд ли он избегает меня, но всё же... А что, если, как и говорила Анастасия, он пошёл по легкому пути? Вернулся туда, где давно постелено...

Что ж, наверное, в этом отчасти виновата я сама. Надо было держать, надо было тянуть, а я не захотела.

Макс стоит у своей машины, опершись бедром о капот. Место для встречи выбрал неудобное - прямо на въезде - ему же парковаться не надо, а думает он только о себе.

Останавливаюсь рядом - так, чтобы никому не мешать. Леплю на лицо улыбку, выскакиваю навстречу.

- Привет.

- Здравствуй. Ты бледная.

- Знаю, устала, - открываю дверь заднего сидения, беру журналы, выпрямляюсь и вижу, как мимо моей машины, к выезду со стоянки, вальяжно катится черный пикап.

Резко отворачиваюсь.

Алексей не тормозит. Не останавливается. Не подъезжает.

Я, наверное, впервые оказалась права. И эта правда бьет наотмашь.

Прижимая к груди журналы, на каблуках поворачиваюсь к Максу. Тот протягивает руку.

- Отлично! Спасибо.

- Поцелуй меня, - с дрожью в голосе прошу я. - Максим, поцелуй меня.

- Что?

Я роняю журналы, я делаю шаг вперед и, схватив обескураженного собеседника за запястье, тяну его к себе. Наш поцелуй похож на удар - резкий, болезненный, отчаянный. Макс обнимает меня, отвечает не в тон - хищно и жадно. Почти зло.

У меня закладывает уши, и я будто издалека слышу пронзительный визг шин, истерично долгий гул клаксона и громкий, злобный крик:

- Куда, блять, прешься, козлина?! Глаза протри, фермер, твою мать!!!

Макс отпускает меня. Оглядывает, поджав губы.

- Что-то исправили или сломали? - спрашивает мягко, с пониманием.

Я оборачиваюсь. Пикап на всех парах выскакивает на главную, едва не влетев под грузовик. Сердце замирает. И бьется снова.

- Я не знаю, Максим, - тихо отвечаю я, взглядом провожая черную тойоту. - Но так будет лучше.

- Не люблю эти слова, - Макс поднимает с земли журналы, отряхивает их. - Они несвойственны такой умной женщине, как ты.

- Спасибо. Испачкались?

- Чуть-чуть. Не беспокойся.

У меня горят щеки. Я не могу прийти в себя. Я себя не понимаю.

Макс тормошит меня за плечо.

- Али-и-ина.

- Да? Что? - поднимаю глаза и вижу у Макса кровь на губе. - Боже, Максим, прости! У тебя тут...

Он ловит меня за руку и осторожно, но решительно пресекает мои жалкие попытки исправить ситуацию:

- Все нормально. Заживет. Но, послушай, дорогая...

Никаких угроз, но я отступаю. Макс продолжает, сухо и по-деловому:

- Если меня спросят, кто мы друг для друга, я отвечу, что никто. Прости, но мне твои личные проблемы не нужны.

- Я понимаю. Это очень глупо.

- Береги себя.

Макс уезжает, а я остаюсь наедине со своими ошибками.

Мужчины поступают так, как им удобно. Женщины поступают обратно тому, к чему их принуждают.

И вместе мы рушим жизни друг друга.

Алексей

Я смотрю из окна, как она рано утром идет к машине. Смотрю поздно вечером, когда приезжает. Не поднимает головы, как раньше, не ищет светлый квадрат окна. Я хочу спуститься к ней, идти рядом, до подъезда, а вижу только, как она уходит в вечер.

Я не имею права её тревожить, пока не решу проблемы своей жизни. На тишину у меня неделя, не больше.

- Шеф, документы завернули.

Оборачиваюсь, отрывая взгляд от её машины.

- С какого?

Сергей мнется, опускает глаза:

- Со всех.

- Ладно, - снова отворачиваюсь к окну. - Идите домой.

- Завтра платежи по кредитам...

- Знаю. Иди, Сергей. И девчонкам скажи, пусть убегают.

- Ты не думаешь, что нас кто-то сливает?

- Это очевидно.

- Но как?

- Не знаю. Может, у нас завелся крот? - мне самому смешно от этого вопроса. Ларионов платит моей же монетой. Крота на крота. Сколько я в свое время на него нарыл дерьмовой мелочи - да все впустую. Посадили замов, шестерок, даже его счетовода. А он вышел чистым.

У меня странное ощущение, что главный козырь у него ещё в рукаве.

- Иди, Сергей.

В конторе тишина. Я сижу за компом и смотрю на яркий экран. Перевожу взгляд на мобильный. Пишу сообщение.

"Привет. Как ты? " - слишком просто. Удаляю.

"Спокойной ночи" - да ну, нет.

Нахожу песню, нашу, ностальгическую. Оказалось, по молодости оба гоняли её на репите на волкмане, про криптонит и Супермена. Алина под неё прыгала, как сумасшедшая.

Отправляю.

Молчание.

А она онлайн.

У меня в глазах двоится. От компьютера, от мобильного, от всей этой херни.

Тишина кабинета какая-то слишком громкая. От неё уже голова болит.

Вчера с Лидой были на приеме у психолога. Настя тоже приехала. После нашего совместного сеанса, психолог назначила время отдельно для меня. Будем обсуждать мою бывшую жену, в этом я уверен.

- Поедем к нам, - зовет Настя, выходя из кабинета психолога отчего-то очень довольная собой. - Поужинаем, все вместе. Как семья.

Садится вплотную, цепляется за локоть.

Снимаю её руку с моей.

- Мы с тобой не семья, Насть.

- Что у тебя опять не так? Любовница не дала?

- Ты говоришь о женщине, которую я люблю. И я тебе в сотый раз повторяю - не лезь. Просто не лезь к нам.

Подтягивается и шипит мне в ухо:

- А я в сотый раз отвечаю: ещё попросишься обратно.

Лида выбегает последней. Бежит ко мне, не к матери.

- Я тебя люблю, пап!

- И я тебя, дочь.

- Мороженое купишь?

- Я же обещал.

Все будет лучше.

Завтра ещё один сеанс. И завтра же встреча с Ларионовым. По его просьбе. Хотя, скорее, по требованию.

Откидываюсь на спинку стула. Закрываю глаза. Открываю - утро.

Мое сообщение Алине до сих пор не прочитано. Значит, пока молчим. Пока не время.

И снова смотрю на неё из окна.

Может, это конец? Может, и не нужен уже? Она всегда уверена в себе, всегда знает, что хочет. У неё - всё налажено. А я с кучей своих проблем, из которых по щелчку и не вылезешь.