В его нежных руках - Беликов Страница 36

Когда Лиля почувствовала себя плохо, он не стал сразу звонить им, решив позже поговорить с отцом. Как только они поняли, что температура не только не падает, но и растет, он решил, что отменить ужин будет лучшим решением, но Лиля настояла, чтобы он доехал к ним.

Уложив ее, он уехал, а когда вошел, обалдел. В гостиной, на почетном месте невесты сидела Мадина, его навязанная невеста с детства.

Когда они были маленькими, ему это все казалось таким простым, и он не сомневался в том, что возьмет ее в жены, потому что родители так хотели, а он не хотел их расстраивать. Но когда он подрос, понял, она не вызывает у него никаких чувств.

Он сразу сказал, что не возьмет ее в жены, но мать решила оставить его в покое, а после, еще раз поговорить. И говорила она об этом при каждом удобном случае, заставляя его злиться и ненавидеть девчонку.

— Сынок, добрый вечер, — улыбается мать, а его рвет от злости. — Смотри, кто к нам заехал? Мадиночка только вернулась из Европы, и решила навестить нас.

— Как удачно, правда? Просто чудеса какие-то. Стоило пригласить к нам Лилю, и она тут как тут.

— Сынок, что за муха тебя укусила? Мадина друг детства, а твоя Лиля… Кстати где она? Передумала? — с улыбкой спросила она, и он сжал кулаки, не понимая, почему она не видит, что он не любит Мадину.

— Нет. Я передумал. Вот приехал сообщить об этом.

Он разворачивается, чтобы уйти, но мать просит его остаться. Он игнорирует ее просьбу, идя на выход, но из кабинета выходит отец с Кемалем, и он тормозит почти у самого выхода.

— Сынок, что случилось?

— Ничего. Лиля заболела, и я приехал сказать, чтобы перенесли ужин, и как выяснилось, мама позвала не только нас.

— Ты про Мадину? — спрашивает Кемаль и он кивает.

— Разве она не поздороваться заехала? — удивляется отец.

— Видимо нет. В общем, я уехал. А вы тут сами разбирайтесь.

— Скорейшего выздоровления, — кричит Кемаль.

Он уходит, кляня все на свете. Во дворе он сталкивается с Динарой и она, узнав о том, что Лиля заболела, просит взять ее с собой, но Дамир отказывает, сославшись на то, что это может быть заразно.

Кемаль, увидев их во дворе, вышел к ним в пиджаке.

— Дина? Ты чего здесь?

— Привет Кемаль. Папа просил завести документы твоему отцу, — говорит она, не смотря ему в глаза, и он кивает, пропуская ее вперед, на что Дамир тихонько посмеивается.

И теперь, вернувшись, домой, он сидит на кухне и глотает виски, заставляя себя остыть.

Немыслимо.

Мать еще даже не видела Лилю, но так упорно противится их чувствам.

28

Болезнь Лили затянулась на две недели, из-за чего ей было запрещено навещать бабушку, чтобы не было осложнений. Дамир мотался между домом, больницей и работой, крутясь как белка в колесе, и иногда жалея, что Лиля больше не его помощница.

Он попросил Динару найти ему толковую помощницу, и уехал на встречу, а спустя час, его телефон разрывался от входящих.

Лиля.

— Малышка, что-то случилось? — спросил он озабоченно.

— Случилось. Почему ты ищешь мне замену? — ее голос вздрагивает.

— Разве мы не договорились, что больше ты не будешь работать?

— Нет, это ты так решил. Я хочу работать. По крайней мере, до свадьбы точно.

— Лиля, у меня сейчас важная встреча. Поговорим дома?

— Хорошо.

Вернулся он поздно, и Лиля его не дождалась, а он не захотел будить ее. Но утром, стоило ему открыть глаза, она уже сидела в брючном костюме с укладкой и легким макияжем.

— Не понял, ты куда?

— Доброе утро, Дамир Маратович, — улыбнулась Лиля. — Я на работу. Вы тоже слегка опаздываете.

— Лиля, ты еще толком не выздоровела. Живо раздевайся и в постель, — рычит он, но она встает, качая отрицательно головой и его это злит.

— Температуры нет. Таблетки со мной. А я хочу быть с тобой не только по ночам.

— Лиля, нельзя так халатно относиться к своему здоровью. Я детей хочу!

— Причем здесь это, Дамир? Простудой болеют все, даже взрослые. Это нормально.

— Лиля, я не хочу, чтобы ты нагружала себя.

— Я уже давно себя не нагружаю по твоей милости. Не хватало еще, чтобы твои родители подумали, что я лентяйка.

— Ну, причем здесь это? — злится он, вставая с постели рывком, в чем мать родила, и на миг у Лили пропадает дар речи, и она краснеет.

— Дамир⁈

— Да, Лиличка? — улыбается он дьявольской улыбкой.

— Почему ты голый?

— Потому что думал, что мы займемся более приятными вещами, чем ссора.

— Прости, — смущенно улыбнулась она. — Мне нельзя.

— Как не вовремя, — нахмурился он и, посмотрев на нее еще раз, ушел в душ.

В машине он молчал, и Лиля не понимая, на что он обиделся, тоже молчала.

— Если вдруг почувствуешь себя плохо, сразу мне говори, хорошо? — просит он, выходя вместе с ней из лифта и встречаясь с Маратом Фаритовичем.

— Доброе утро, дети, — улыбается он. — Как себя чувствуешь дочка? Лучше?

— Доброе утро Марат Фаритович, — густо покраснела Лиля, не привыкнув до конца к его манере обращения. — Все хорошо. Спасибо. А вы? Как себя чувствуете?

— Твоими молитвами дочка.

— Отец, поговорим в кабинете? — прерывает их Дамир, и Лиля, закусив губу, видит его напряженный взгляд и пожимает плечами.

— Приготовлю пока кофе.

Лиля уходит на кухню, а когда подходит к своему столу, чтобы включить лептоп, видит красивую женщину в бордовом платке, сканируя ее пристальным взглядом.

— Добрый день, вы к Дамиру Маратовичу?

— А ты видимо, та самая Лиля, — бросает она, скривив улыбку, и Лиля шестым чувством понимает, что перед ней Фарида Зариповна — мама Дамира.

— Здравствуйте.

— Сколько тебе? — спрашивает она грубо, осматривая ее с ног до головы, и Лиля без задней мысли называет свой возраст, а после слышит смех. — Совсем девочка, неопытная, глупая. Что ты умеешь?

Она молчит, краснея от ее слов и не понимая, почему позволяет так с собой разговаривать. Она пожимает плечами, предложив присесть, но та отказывается.

— Может кофе?

— А ты умеешь варить кофе? — усмехается она. — Неси, я буду в кабинете.

Стоило ей закрыть дверь, как Лиля поняла, что спина взмокла, а руки дрожат от того напряжения, в котором она прибывала. Присев на стул, пока кофемашина выдавала порции, она обмахивала себя рукой, надеясь, что ее не бросит в жар, иначе Дамир начнет суетиться, а ей этого очень не хочется.