Запретная одержимость (ЛП) - Джеймс М. Р. Страница 36

— О боже, Макс! — Я выкрикиваю его имя, мои бедра прижимаются к его лицу, каждый мускул в моем теле снова напрягается, когда он немедленно погружает меня в новый оргазм, моя киска глухо сжимается, когда я кончаю для него сильнее, чем в первый раз. Я чувствую, как будто теряю контроль, мой разум тает под напором наслаждения, которое снова и снова сотрясает мое тело, его язык ласкает мой клитор, когда он снова отправляет меня по спирали в рай.

Мне требуется мгновение, чтобы прийти в себя. Когда я прихожу в себя, я понимаю, что Макс лежит рядом со мной на кровати, осторожно перемещая меня так, чтобы я лежала на подушках.

— Не уходи, — хрипло шепчу я, и он колеблется, но мгновение спустя ложится лицом ко мне, тоже опираясь на подушки, и вытягивается рядом со мной. — Пожалуйста, не уходи…

— Я здесь, — бормочет он, и, прежде чем я успеваю остановиться, я придвигаюсь ближе, прижимаюсь к нему и беру его лицо в ладони.

Здесь, в своей постели, я прижимаюсь губами к его губам и молю Бога, чтобы он не попросил меня остановиться.

18

МАКС

Мне кажется, я умер и попал на небеса. И хотя я знаю, что это еще одна черта, которую мне не следовало переступать, и я на шаг ближе к тому, чтобы навсегда нарушить еще одну клятву, я мысленно оправдываю это, говоря себе, что это было для ее удовольствия, что это не имело ко мне никакого отношения.

Конечно, это неправда. Я получил от этого столько же удовольствия, сколько и она. У меня болит от ее вкуса на языке, я тверд как камень от ощущения ее спермы на своем лице. Я говорил правду, когда говорил, что мечтал об этом снова и снова. Больше всего, даже чем опыт отсасывания ею моего члена, больше, чем мысль о сексе, я жаждал узнать, каким будет ее вкус, каково это, лизать ее сладкую киску, исследовать ее, чувствовать, как она кончает под моими руками и языком. Это было лучше, чем я мечтал, как гребаный рай на земле, и теперь, когда я лежу рядом с ней, ее губы на моих, я знаю, что снова уйти будет в тысячу раз труднее.

Ее руки зарываются в мои волосы, притягивая мой рот ближе, ее тело выгибается навстречу моему. Я знаю, чего она хочет, и я хочу этого так же сильно, но я знаю, что эту черту мы не перейдем сегодня вечером, независимо от того, насколько близки мы будем. Я не могу этого допустить.

— Макс… — Саша стонет мое имя в поцелуе, ее руки скользят вниз, обхватывая мое лицо, когда она углубляет поцелуй. Ее бедра прижимаются к моим, ее стон переходит в судорожный вздох, когда она чувствует тяжесть моей эрекции, прижимающейся к ней. Мы прижимаемся друг к другу, как старшеклассники, наши руки ощупывают одежду, а рты лихорадочно прижимаются друг к другу, пытаясь быть как можно ближе друг к другу, не пересекая этой последней границы. — Я хочу тебя, — шепчет она, ее рука скользит вниз по моей груди, туда, где пульсирует мой член, я жажду ее прикосновений. — Пожалуйста, Макс…

— Не сегодня, — шепчу я ей в губы, как будто когда-нибудь настанет ночь, когда мы сможем пройти весь путь до конца, как будто я когда-нибудь смогу позволить себе зайти так далеко. Мои бедра выгибаются вперед, когда она прижимает ко мне руку, как будто у них есть собственное мнение, и Саша издает еще один тихий, задыхающийся стон, когда ее пальцы играют с моей молнией. — Саша…

— Позволь мне хотя бы прикоснуться к тебе. — Ее губы снова касаются моих, полные и мягкие, ее язык обводит мою нижнюю губу, посылая еще один толчок ощущений по моему позвоночнику. Она нужна мне так, как я никогда ни в чем не нуждался, и я не могу помешать ей расстегнуть молнию и вытащить мой член, обхватив теплой ладонью мою напрягшуюся плоть, когда она начинает поглаживать меня. — Я тоже хочу доставить тебе удовольствие.

— Боже… — я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, это слово наполовину проклятие, наполовину молитва, когда я снова завладеваю ее ртом, мой язык переплетается с ее языком, когда я провожу пальцами по ее волосам. — Это так приятно…

Любое ее прикосновение было бы для меня блаженством, даже простое поглаживание ее руки вверх и вниз по всей длине моего члена, игра со мной, когда она исследует меня. Она опускает мои штаны еще ниже, пока мы целуемся, ее пальцы слегка играют с моими яйцами, пока я не стону и не дергаюсь под ее рукой, так близко к краю.

— Такого школьного опыта у меня никогда не было, — тихо говорит она, смеясь, когда возвращается к поглаживанию меня, ее рука скользит вдоль моего члена, когда она проводит ладонью по моей влажной головке, наслаждаясь тем, как я дергаюсь и вздрагиваю от ее прикосновений. — Дурачимся, как подростки.

Я смеюсь, запечатлевая ее губы в очередном поцелуе, и толкаюсь в ее руку.

— Я подумал о том же, — шепчу я ей в губы. — Так приятно прикасаться к тебе. Пробовать тебя на вкус…

Саша улыбается мне в губы, другой рукой проводит по моей щеке, поддерживая устойчивый ритм другой руки, подталкивая меня к краю кульминации.

— Нам так хорошо вместе, Макс, — шепчет она, все еще поглаживая меня, ее тело выгибается навстречу моему, так что ее груди касаются моей груди, ее нога скользит по моей, чтобы я был ближе к ней. — Ты мой защитник, — ее рука сжимается, быстро-быстро поглаживая мой кончик, прежде чем снова соскользнуть к основанию, отпуская, чтобы на мгновение обхватить мои яйца ладонью. — Ты заставляешь меня улыбаться.

Ее губы снова касаются моих, когда она возвращается к поглаживанию, большим пальцем поглаживая набухшую головку. Я задыхаюсь напротив ее рта, напрягаясь, мои бедра снова толкаются, когда я изо всех сил пытаюсь сдержаться, чтобы это продлилось еще немного.

— Я хотела, чтобы это был ты с тех пор, как мы встретились, Макс, — шепчет она, крепче обнимая меня. — Только ты, и никто другой.

Она углубляет поцелуй, ускоряя движения.

— Кончи для меня, — шепчет она, и я не смог бы остановиться, даже если бы попытался. Ее язык переплетается с моим, заглушая мой стон, когда я чувствую, как содрогаюсь от удовольствия, которое пробирает меня до костей, мой член пульсирует в ее кулаке, когда я взрываюсь между нами. Я чувствую, как стекаю по ее руке, пачкая ее пальцы, ее платье и свою рубашку, когда кончаю сильнее, чем когда-либо, поглаживая свой собственный член. Она продолжает целовать меня, шепча, что хочет моей спермы. У меня внезапно возникает яростное, первобытное желание перевернуть ее на спину и вонзить в нее свой все еще бьющийся в судорогах член, вливая остатки своей спермы глубоко в ее лоно. Вместо этого я удерживаюсь там, прижимаясь лбом к ее лбу, и содрогаюсь в ее объятиях, со стоном произнося ее имя у ее губ.

Я быстро снимаю рубашку, приводя в порядок беспорядок, пока Саша переводит дыхание, ее бедра сжаты вместе таким образом, который говорит мне, что это возбудило ее так же сильно, как и меня.

— Вот, — тихо говорю я, потянувшись к ее молнии. — Давай я помогу тебе с платьем. — Я вздрагиваю, глядя на полосы на нем. — Прости, если я все испортил.

Саша смеется.

— Я уверена, что в химчистке точно будут знать, что произошло, — говорит она с ухмылкой. — И я уверена, что это не останется незамеченным. — Она сбрасывает рукава, когда я расстегиваю молнию, и когда в поле зрения появляется бледная линия ее спины, я чувствую, как мой член каким-то образом дергается, как будто я не кончил всего несколько секунд назад.

Единственная причина, по которой я вообще осмелился раздеть ее, это потому, что я был уверен, что у меня не получится снова так быстро возбудиться. Я не ставил на то, что у Саши не будет лифчика под платьем. В тот момент, когда я мельком замечаю мягкий изгиб ее груди и намек на розовый сосок, я быстро отворачиваюсь, застонав, когда мой член снова начинает твердеть.

— Что…о, — тихо говорит она, прижимая платье к груди. — Подожди, я возьму рубашку.

В ее голосе слышится нотка разочарования, и я хотел бы, чтобы она знала, как физически больно не смотреть, как отчаянно я хочу увидеть ее обнаженной, насладиться видом ее идеальной груди, ее идеального тела, каждым ее идеальным дюймом. Я знаю, что нет смысла отворачиваться от этого после того, как я увидел ее киску, прикоснулся к ней ртом и почувствовал вкус ее возбуждения, когда я лизал ее до двух оргазмов. И все же что-то подсказывает мне, что если я увижу ее обнаженной, я не смогу остановиться. У меня уже наполовину встал, и я знаю, что Саша нас не остановит.