Развод. Искусство слать всех на... (СИ) - Шевцова Каролина Страница 35

- Рит, у меня нет будущего без тебя.

Стас выглядит да того жалко, а мне так страшно за него, за то что он никогда не вернется обратно, таким, каким мы его знаем, что я сдаюсь. И вру, давая человеку ложную надежду:

- Хорошо, сделай это ради нас. Только, ради Бога, сделай!

Глава 29

Есть такое понятие в литературе, как инверсия. Нарушение порядка слов в предложении, когда смысл остается прежним, но тон сообщения меняется полностью.

У нас случилась инверсия бытовая. Тот же дом, те же сборы в больницу, даже сумка на диване и та осталось прежней, но вот тон… тон совершенно иной.

Я не помогаю Стасу собирать его вещи. Справедливости ради, он меня об этом и не просит, а молча сгребает из шкафа то, что может ему пригодиться в клинике.

- Я жду на улице, - бросаю из-за плеча и выхожу на воздух.

Кошки, которые скребут на душе, такие огромные, что больше напоминают рысей. И царапины от их когтей до того глубокие, что вряд ли уже заживут. Как же все это неправильно. Вообще все. Неправильно и глупо. Ветер бьет в лицо, а осеннее пальто давно пора сменить на пуховик. Запахиваюсь посильнее и прижимаюсь спиной к стене, чтобы хоть так согреться.

Ждать на морозе невыносимо, но еще хуже вернуться обратно домой.

И уйти нельзя. Как там говорилось – мы в ответе за тех, кого приручили? Грубо конечно, но если правда? Если я сама виновата? Долгие годы я делала все, чтобы Стасу было хорошо. Я так крепко опутала его заботой и комфортом, что он не заметил, как стал зависеть от меня. Зависеть настолько, что тронулся умом, когда понял, что все это может потерять. А может, я просто ищу мужу оправдание. Я запуталась и не понимаю, что происходит.

Одно знаю точно, бросить его сейчас вот там, в той холодной грязной комнате, с выключенным телефоном, полным номеров равнодушных, чужих ему людей – выше моих сил. Я просто не смогу так сделать.

А потому ищу больницу, договариваюсь с врачом, прошу Юру отвезти нас в область на своей машине – чтобы никто посторонний не узнал, куда делся Стас. Я делаю все это, и убеждаю себя, что мной руководит не повернутая на опеке женщина, а порядочный человек.

Юра подъезжает к воротам и ждет, когда Стас проверит, закрыл ли он двери. Это занимает еще несколько минут. Стас делает все медленно, без спешки. И идет к машине так тяжело, будто у него на ногах две гигантские гири.

Всю дорогу до клиники мы молчим. Иногда я ловлю на себе задумчивый взгляд Шмелева, в зеркало перед собой он смотрит чуть ли не чаще чем на шоссе. И сверлит глазами меня и Стаса. Мы оба сидим сзади, но даже не касаемся друг друга.

Просто ждем, когда эта ужасная поездка закончится.

Первым не выдерживает Стас:

- Кажется, Коля последует нашему примеру и разведется вслед за нами. А говорили, что это год семьи. Накаркали, не иначе.

Горько усмехаюсь. Даже если у меня когда-нибудь возникнет мысль сохранить наш брак, Волков опередит ее на подлете и скажет очередную глупость. Теперь в нашем разводе виноваты чиновники, которые объявили этот год семейным. И Колин развод тоже на руку, всегда приятно, что у соседнего рыбака клюет еще хуже.

- Коля и Оля помирились, по крайней мере пока речь о разводе не идет. Сегодня Коля позвал ее на свидание.

- Красавчик, - кивает Стас. И добавляет: - Это твоя порода в нем играет. Будь он похож на меня, уже бы все испортил к херам.

От этих слов Юра еще сильнее сжимает руками руль. Так и вижу, как белеют костяшки на его пальцах. Ему, как и мне, не нравятся эти глупые, несвоевременные подкаты моего мужа. Они как пластырь, которым пытаюсь заклеить дыру в разрушенном доме.

- Вообще хорошо все это, Оля мне всегда нравилась. Славная девочка, - Стас кладет ладонь мне на колено, отчего я внутренне сжимаюсь. Его касания, когда то любимые и такие желанные, сейчас вызывают во мне брезгливый ужас.

Молча, чтобы Шмелев не слышал наши разборки, перекладываю руку мужа на сидение, а сама двигаюсь к окну.

Стас трактует мое поведение по-своему:

- Да понял я, понял. – И после небольшой паузы добавляет: - Рит, у меня с Эммой ничего не было. Давно уже не было.

Он сейчас серьезно? Думает, я от ревности в угол зажалась? Неужели Стасу не приходит в голову простая мысль – мне просто противно! Не хочу, чтобы меня касался человек, который столько раз предавал мое к нему доверие.

И снова ловлю на себе взгляд Юры. Внимательный и острый.

- Стас, мы обо всем этом потом поговорим, - цежу сквозь зубы я.

- И как же мы это сделаем, ты ведь меня заблокировала. Или я могу тебе иногда звонить?

- Иногда. И только по очень большим поводам.

На самом деле я вру. Позвонить мне Волков не сможет, потому что согласно программе, он сдаст телефон своему куратору и будет изолирован от всех новостей внешнего мира. Связь с ним я смогу поддерживать через персонал клиники, как мне объяснили, это лучший способ отвлечься и избавиться от зависимости. Не обязательно алкогольной, в это модное заведение едут все, у кого есть деньги и какая-нибудь губительная страсть. Игроманы, сладкоежки, богатенькие невротики. Один раз там лечилась известная дама, которая пыталась избавиться от созависимых отношений со своим молодым любовником. Помогло. Одна страсть сменилась на другую, и светская львица закрутила роман с охранником клиники, еще более юным, чем ее бывший. Все эти сплетни мне рассказала Карина. И вообще, о месте я узнала именно от подруги.

- Там будут дни посещений? - Спрашивает Стас.

- Мы узнаем это при оформлении, - уклончиво отвечаю я.

Потому что даже если нам разрешат навещать Волкова, делать я это не буду. Не хочу, чтобы он перепутал мое хорошее отношение со слабостью и решил, что я готова принять его обратно.

- Рит, - тихо произносит он, - на самом деле я рад, что все это с нами случилось. Не зря говорят, что чашки с щербинками, они самые прочные. Если бы не эти испытания, которые свалились на нас, мы бы и не узнали, что может выдержать наша семья.

Вот оно как. Свалились. Просто выпрыгнули из-за угла и окружили бедного Стаса. Он сопротивлялся, но испытания в виде молодой любовницы и пьянок с Саргсяном оказались сильнее.

Я уже киплю от возмущения и даже пытаюсь сформулировать, что такого сказать, чтобы меня поняли с первого раза, как вдруг мои мысли прерывает Юра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Приехали… наконец.

Он первым вылезает из машины и, пока Стас достает из багажника свои вещи, открывает мне дверь:

- Рит, - останавливает меня на полушаге. – может останешься в машине, я сам Стаса проведу, и сам обо всем поговорю с главным. Думаю, это не то зрелище, которое тебе нужно наблюдать.

С благодарностью улыбаюсь, глядя на Юру. Такого доброго, понимающего и немного нелепого. Даже сейчас, в наши московские морозы, он умудрился нацепить на шею какие-то странные бусы из разноцветных ракушек, и ярко красную рубаху. Как пират, ей Богу.

- Так что, - с надеждой в голосе спрашивает Шмелев.

Опираюсь на его руку и выхожу из машины.

- Спасибо, Юрочка, но я сама. Понимаешь, мне нужно знать, что я сделала все для того чтобы Стасу стало лучше.

Плечи Юры снова опускаются вниз. Он кивает, но на меня при этом старается не смотреть.

- Ну, все так все. Тогда занимайтесь там, а я здесь подожду, чтобы отвезти тебя обратно.

- Это может продлиться долго.

- Да хоть вечность, - рычит Шмелев и поворачивается к Стасу: - Давай, Волков, отдыхай там… и вообще… делай все, чтобы тебе наконец стало лучше.

Он пожимает Стасу руку. Тот хлопает Юру по ладони и просит:

- Не просри нашу фирму, пожалуйста.

Ну вот, в этом весь Волков. Прибавьте к картинке надменный взгляд свысока, и получится тот самый портрет.

- Вряд ли я смогу переплюнуть тебя в этом деле, - не остается в долгу Юра.

Стас довольно усмехается, и, прежде чем отпустить Юру, просит: