Несовершенный - Уиллоу Винтерс Страница 35

Дом выглядит современно и элегантно, но немного по-женски, он определенно не в моем вкусе. Дом сохраняет свою классическую красоту, смесь современности и традиционности. Как и сама Джулс.

— Джулс, — зову я ее, кладу ключи в карман и вытираю туфли о коврик, прежде чем ступить на ковер в холле.

— Извини, — слышу я голос Джулс, прежде чем вижу ее. Она появляется из-за угла, пытаясь вставить сережку в ухо. Джулс идет ко мне босая, в темно-синем платье в белый горошек и с тонким поясом из белой кожи на талии. Она великолепна, как всегда, но что-то не так. Однозначно. Хотя не могу сказать, что именно.

— Все хорошо? — спрашиваю я, не двигаясь и наблюдая за тем, как она надевает синие туфли на каблуке.

— Отлично. Все прекрасно.

Она качает головой и выпрямляется, делая шаг ко мне, затем, развернувшись, направляется назад тем же путем, которым пришла.

Я следую за ней в темную столовую. Впрочем, это помещение ни черта не похоже на столовую. На столе валяется куча бумаг, а в буфете — ноутбук и принтер.

— Извини за беспорядок, — говорит она сдавленным голосом, оборачиваясь. — Сейчас найду сумочку, и мы можем идти.

Она проходит мимо, направляясь к двери, но я протягиваю руку, упираясь ладонью в дверной проем, и жду, пока она взглянет на меня.

Когда Джулс поднимает на меня взгляд, мое сердце опускается в желудок. Хотя ее макияж безупречен, он не может скрыть того факта, что она плакала. Только бы не из-за меня.

— Что случилось?

Это скорее не вопрос, а приказ.

Губы у нее такие же темно-красные, как и при нашей первой встрече, и когда она раскрывает их, мои глаза как магнитом притягиваются к ним. Она ничего не говорит, только облизывает их и отворачивается. Впервые сознательно ослушалась меня. Прячется от меня.

— Я не хочу говорить об этом, — произносит она и начинает отталкивать мою руку, чтобы отвергнуть меня и снова отрицать наши отношения, но я не дам этого сделать. Я так крепко хватаю ее за руку, что она останавливается и смотрит на меня.

— Это так не работает. Я уже говорил тебе. Если ты со мной, то ты со мной.

После моих слов жесткое выражение на ее лице исчезает, но теперь боль отражается в ее глазах.

— Ты не владеешь мной, — Джулс выплевывает слова, предназначенные для того, чтобы причинить мне боль, разрушить легкость между нами.

— Дело не в этом, Джулс.

Мой голос звучит тихо, когда я отпускаю ее, но она не сопротивляется, а стоит и ждет моего следующего шага. Джулс знает, как чертовски хорошо это работает между нами, знает, что бы это ни было, я возьму на себя это бремя.

— Мне не нравится видеть тебя расстроенной, — говорю я и приближаю свои губы к ее. Я слышу, как учащенно бьется ее сердце. — Скажи мне, что случилось, чтобы я мог все исправить.

Хочу привести ей довод, чтобы она не отталкивала меня, успокоить, что она может мне доверять, что я позабочусь о ней, сказать ей все, что я знаю, что она хочет услышать. Но не могу заставить себя сделать это. К счастью, мне это и не нужно.

Она лишь на мгновение подносит руки к лицу, выражение ее лица искажается, прежде чем она падает мне на грудь. Вот она, моя девочка, она так легко поддается мне. Я обнимаю ее, чувствуя, как трясутся ее плечи и вздрагивают от тихих рыданий.

— Я не хотела снова плакать, — выдыхает она мне в грудь, слова приглушены пиджаком. Она качает головой, когда я наклоняюсь, успокаивающе поглаживаю ее по спине, снова и снова целуя волосы.

— Все хорошо. Чтобы ни случилось, я позабочусь об этом.

Не знаю, почему я это говорю. Это глупо с моей стороны, и такая независимая женщина, как Джулс, реагирует именно так, как и должна. Она отстраняется от меня, вытирает глаза и судорожно вздыхает.

— Ничего… — Она закрывает глаза и пытается взять себя в руки. — Это невозможно исправить.

Она бросает взгляд на фотографию в серебряной гравированной рамке на стене, затем снова вытирает глаза и подходит к большому зеркалу в дальнем конце столовой.

Я лишь мельком бросаю взгляд на фотографию. Она со дня ее свадьбы, и он на ней. Очевидно. В конце концов, он был ее мужем.

Паника охватывает меня, тошнота зарождается в желудке.

— Это из-за твоего мужа? — спрашиваю я ее, пытаясь сдержать стыд и чувство вины.

Она оглядывается через плечо с виноватым видом. Чертова ирония.

— Мне очень жаль.

— Не стоит, — говорю я, подходя к ней, кладу руку на ее хрупкое плечо и смотрю на нее в зеркало. — Все в порядке?

— Нет, — быстро отвечает она и шмыгает носом.

Она уже поправила макияж и выглядит так, будто снова притворяется, что все в порядке, но потом ее глаза встречаются в зеркале с моими. Они полны гнева и неумолимого холода.

— У него была квартира, — уверенно произносит она. — Место для встреч с любовницей, или женщинами на одну ночь, или что-то в этом духе.

Я пытаюсь надеть на лицо маску шока, ведь для меня все это не новость. Я не был уверен, знает ли она. Впервые с тех пор, как мы встретились, я чувствую себя виноватым за то, что не сказал ей, как будто каким-то образом мог бы спасти ее от этой душевной боли, если бы поделился частью правды. Только кусочком.

Она смеется, но что-то злое и грустное слышится в этом смехе.

— Ты думаешь, что я жалкая, не так ли? Домохозяйка, которая понятия не имела, что делает муж за ее спиной, — она качает головой, голос хрипит, и силы покидают ее с каждым словом.

Мне больно от того, что она винит и принижает себя. Она сильнее, чем думает. И стоит гораздо больше.

— То, что он сделал, — это отражение его, а не тебя, — говорю я ей, делая еще один шаг вперед и становясь позади нее, так что ее спина слегка касается моей груди. — Ты вовсе не жалкая, Джулс.

Целую ее шею сбоку, глядя на нее в зеркало.

— Никогда бы не подумал, — добавляю я.

— Да, — признается она. — Однажды он изменил. Он был так расстроен, плакал и клялся, что больше никогда этого не сделает. И я ему поверила, а