Линда Ховард - Независимая жена Страница 34

Но что, если она забеременела? Мысль пришла из ниоткуда, она уронила авторучку, провела рукой по плоскому животу и задумалась. Подсчитав дни, она поняла, что это возможно, даже вероятно. Но теперь ситуация совсем другая: она не испугается, потому что стала самостоятельным человеком. И с радостью примет шанс родить ребенка только для себя. Часть ее очень хотела ребенка, жаждала баюкать маленькое извивающееся тельце в своих руках. Ей не дали возможность даже подержать сына: они немедленно убрали его, и она только мельком увидела синюшнее маленькое личико. Другой ребенок… еще один сын. Внезапно с неистовой безумной тоской она захотела этого ребенка. Пусть она не может иметь Риса, но может родить от него ребенка, и отдать малышу всю любовь, которая не нужна мужу.

Глава 8

Утром, в день благотворительного бала, Салли представляла собой комок нервов, частично в результате того, что два дня просидела взаперти в этой крошечной комнате, а частично потому, что ужасалась снова предстать перед Рисом. Она знала так же точно, как цвет собственных глаз, что он не покинул город — ждет, что она появится на балу. И наверняка в ярости, мягко говоря.

Салли надела лавандовое шелковое платье, которое привезла для бала, и отметила, что оно затемняет ее глаза до фиолетового цвета. Легкие сиреневые тени на веках сделали взгляд таинственным, и она подчеркнула эффект искушенности, подняв волосы вверх в строгий пучок, удерживаемый тремя крошечными бабочками из аметиста.

Вот-вот должно подъехать такси, так что она собрала чемодан, чтобы не возвращаться сюда после бала, и осторожно спустилась по узкой лестнице, не желая подвернуть лодыжки на высоких каблуках. Хозяин сидел справа от лестницы и поднялся на ноги, увидев, что она спускается. Пристальным взглядом пробежался по ней с головы до пят, и она почувствовала напряженность его мощных мускулов. У нее появилось неприятное ощущение, что этот сакарианец хотел бы завести гарем с ней в качестве первой наложницы!

Но он только сказал на примитивном французском:

— Вам опасно быть одной в этой части города. Хотите, провожу вас до такси?

— Да, спасибо, — серьезно ответила она и заметила, что на этот раз он не предложил ей донести чемодан, но была благодарна за эскорт даже на короткое расстояние до такси, ожидающего снаружи.

Водитель усмехнулся и вышел, чтобы открыть дверцу, когда они приблизились.

У ворот дворца ей пришлось отпустить такси, потому что водитель не имел права въезжать на дворцовую территорию. Ее имя было внесено в список гостей, и охранник с ястребиным лицом сопроводил ее ко дворцу, и даже поставил чемодан в маленький стенной шкаф, перед тем, как проводить ее к огромному залу, украшенному для бала.

Хотя она прибыла рано, там собралось уже немало людей, женщины оделись, как разноцветные бабочки, и обилие драгоценностей заставило поднять брови. К ее радости было много мусульманских гостей, и она не сомневалась, что не все смуглые мужчины — некоторые в традиционных головных уборах, некоторые в европейской одежде, — были сакарианцами; вероятно, Рис мог назвать имена большинства из них. И присутствовали несколько мусульманских женщин, тоже хорошо одетых, молчаливых, оглядывающихся вокруг огромными влажными темными глазами. Ей очень хотелось поговорить с ними, расспросить об их жизни, но она чувствовала, что любопытство не будет благожелательно встречено.

Внезапно Салли почувствовала покалывание на левой стороне лица и подняла руку, чтобы коснуться щеки. Наконец поняла и слегка повернула голову, чтобы буквально уткнуться в разъяренный пристальный взгляд Риса. Кремниевые глаза, челюсть, высеченная из гранита. Салли вздернула подбородок и вернула ему такой же взгляд, потом вся подобралась, пока он шагал к ней с подавленным бешенством в каждой линии мускулистого тела.

Она стояла как вкопанная, когда он дошел до нее, охватил тонкую талию твердыми пальцами и сжал, не причиняя боли, но показывая, как он мог бы переломить ее пополам. Раздраженный голос проскрежетал:

— Нужно показать тебе кто здесь босс, детка, и я именно тот мужчина, который сделает это. Где тебя черти носили?

— В другой гостинице, — небрежно сообщила она. — Я с самого начала сказала тебе, что не хочу возобновлять наш брак, и именно это имела в виду.

— Ты согласились на трехдневную попытку, — мрачно напомнил он.

— Согласилась. Я согласилась бы ограбить банк, чтобы помешать тебе следить за мной. Так что?

Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я лгала тебе, а ты лгал мне. Мы квиты.

— Когда я тебе лгал? — рявкнул он, ноздри раздувались от ярости, которую приходилось подавлять, потому что они находились в публичном месте.

— Насчет Корал. — Она подарила ему ледяную улыбку. — Кажется, ты не понимаешь, что я не возражаю, если у тебя другая женщина, меня действительно это не волнует. — Самая большая ложь, когда-либо произнесенная ею. — Но я не переношу людей, обманывающих меня. Итак, ты жил почти как монах, не так ли? И я должна поверить, что Корал последовала за тобой в Сакарию со слезами на красивых глазах исключительно из-за платонических отношений?

— Не знаю, как ты пронюхала о Корал… — нетерпеливо начал он, но она прервала его.

— Я проследила за тобой. У меня любознательная натура. Это помогает стать репортером. Так что, мой дорогой муж, я видела, как ты успокаивал свою любовницу и повел ее в номер, и вышел оттуда не сразу, иначе успел бы меня застигнуть!

— Это ты виновата, что я повел ее в номер, — зарычал он, пальцы сдавили ее запястье. — Я не просил ее следовать за мной и не лгал тебе. Она никогда не была моей любовницей. Но она оказалась здесь, и она рыдала, а я задавался вопросом, не была ли ты права, когда сказала, что она любит меня. Я никогда не предполагал такого, потому что она встречалась с другими мужчинами, я назначал свидания другим женщинам, но возможно, ты заметила что-то, что я упустил. Я решил, что должен объясниться с ней, поэтому проводил в номер и рассказал ей правду о нас. Через пятнадцать минут я вернулся в нашу комнату и нашел только твою чертову записку! Мне хочется свернуть тебе шею, Салли. Я почти сошел с ума, беспокоясь о тебе!

— Я же сказала, что могу позаботиться о себе, — пробормотала она, неуверенная, поверить ему или нет.

Но она не отважится поверить! Как можно? Она знала его слишком хорошо, знала неуемность его сексуального аппетита.

В этот момент дальнейшая беседа была прервана появлением короля Сакарии, его королевского высочества Абу Гарун аль Махди. Все поклонились, женщины сделали реверанс, включая группу американок, и король выглядел довольным. Он был невысокого роста, как и многие сакарианцы, но пятьсот лет правления его династии явственно проступали в гордой осанке и прямом проницательном взгляде. Он приветствовал гостей сначала на безукоризненном английском, потом по-французски и, наконец, на арабском языке.