Мэриан Кайз - Замри, умри, воскресни Страница 34

— Что-то случилось, мэм? — будто из-под земли возникла продавщица.

Жожо смущенно хихикнула:

— Неудивительно, что вы американцев называете слишком шумными. Это у вас ценник такой? Вот это — цена, да? Не какой-нибудь артикул, а?

— Они чудесно сидят на фигуре. Не хотите примерить?

Жожо прочла имя продавщицы на блузке и сказала:

— Вот, Венди, именно на это нас и провоцируют.

Надо было поскорей уйти, бегом спуститься с эскалатора и затеряться в уличной толпе. Но вместо этого она проследовала за Венди в примерочную, застегнула «молнию» и в мгновение ока стала стройнее, живот исчез, ноги удлинились, а бедра обрели еще большую аппетитность.

— Как на вас сшиты, — прокомментировала Венди.

Жожо вздохнула, быстро прикинула свои финансовые возможности, поняла, что не должна покупать эти брюки, и вопреки своей воле проговорила:

— Какого черта? Надо ловить момент.

Она переоделась в свой костюм и протянула продавщице брюки.

— Цвет только такой? Да? О'кей, сейчас я вас действительно испугаю. У вас еще такие есть?

— Не исключено. А вы не хотите примерить еще что-нибудь? Из других моделей?

Жожо качнула головой:

— Я часто так делаю. Все надо мной смеются, но понимаете, с моей фигурой надо хватать то, что подходит. Однажды я купила пять одинаковых лифчиков. Они, правда, были разных цветов, но, как сказала моя подруга Шейна, это все равно тот же самый лифчик.

Продолжая болтать, Жожо проследовала за Венди к кассе.

— Точно так же поступает моя двоюродная сестра Бекки. Похоже, у нас это семейное. Только Бекки иногда смущается и продавцам говорит, что это она для сестры берет.

Венди сверилась с компьютером.

— Впрочем, я, наверное, тоже смущаюсь, — призналась Жожо. — Иначе с чего бы я стала вам все это рассказывать?

Венди молча стучала по клавишам. Она продавщица, а не психотерапевт. За психоанализ ей не платят.

Суббота, 20:15

Шейна порхала по дому в узком белом ансамбле, оставлявшем открытой восьмисантиметровую полоску блестящего черного живота, и накачивала своих гостей убийственной смесью на основе рома.

— Мой собственный рецепт. Я его называю «Эликсир жизни».

Гости представляли собой сборную солянку из самодовольных всезнаек — коллег Брэндона, проходимцев — коллег Шейны и супругов — ближайших соседей. Еще были старые друзья — в частности, Бекки и Энди.

Жожо взяла предложенный стакан, поздоровалась с гостями и с ужасом поняла, что ей уже скучно, хотя и самую малость.

Столовую освещал неяркий свет толстых восковых свечей, отбрасывавших неровные тени на крашенные белой краской стены. На комодах были расставлены модные композиции из сухих веток — никакой ерунды типа живого лепестка.

— Когда вырасту, — изрекла Бекки, — хочу стать Шейной.

— М-мм… — промычала Жожо. Не так уж и скучно. Но с Марком было бы лучше.

Ее мир в последнее время невероятно сузился, с кем бы она в данный момент ни находилась, ей всегда казалось, что с Марком было бы лучше. Вот что бывает, когда влюбляешься: тебе хочется видеть только одного человека.

Ей понадобилось всего пять секунд, чтобы разглядеть, что все, кроме нее, пришли парами: у Шейны, например, был ее бессловесный Брэндон, у Бекки — Энди. Ноев ковчег. Поскольку Марк был женат, Жожо оказалась в теневой зоне: вроде и не одна, но и пары нет.

Ой-ой. Не стоит так думать.

Внезапно перед ней возникла Бекки. Наклонившись вперед, она шумно выдохнула сестре в лицо:

— Нормально пахнет?

Сегодня стоматолог ей сказал, что десны у нее не совсем в порядке и надо купить электрическую щетку, и Бекки, которая и в лучшие-то времена всегда беспокоилась о своих зубах, решила, что у нее самый настоящий гингивит.

— Пахнет хорошо. А Энди что думает?

— Он ко мне так привык, что не заметит, даже если я скунса проглочу.

Новый укол. Станут ли они с Марком когда-нибудь так близки, чтобы он не заметил, что она проглотила скунса?

Тут Жожо обратила внимание на длинный обеденный стол темного дерева: на нем стояли двенадцать старинных тарелок из сервиза «Плакучая ива», двенадцать серебряных комплектов столовых приборов ручной работы, двенадцать бокалов муранского стекла — и пластмассовая миска с «Телепузиками», такой же детский стакан и нож и вилка с картинками. Это — место Жожо. Шейна давала понять.

Когда сели за стол, Шейна — благо ее намек уже был услышан — забрала миску с «Телепузиками» себе, а Жожо передала тарелку с «плакучей ивой», нагруженную всевозможной домашней снедью: курица, рис по-восточному, пироги с начинкой. Жожо набрала полную грудь воздуха и жадно набросилась на еду.

— Господи ты боже мой, — проговорил сосед по столу. Звали его Амброуз — кто-то там из конторы Брэндона. — Вы с этим легко справитесь.

— Это же еда, — заметила Жожо. — Что еще прикажете с ней делать? Корзинки плести?

Тот проследил за очередной порцией пищи, исчезающей у Жожо во рту, и выдохнул: «Ничего себе!» — да так громко, чтобы все слышали.

Жожо пригнулась над тарелкой. Какой королевич! Некоторым мужчинам просто не дает покоя ее… что именно? Аппетит? Рост? Ну, словом, что-то. Она понимала, что они кретины, но от этого было не легче.

— Жожо никогда не сидит на диете, — горделиво изрекла Шейна.

Ну, если по правде, то один раз, в семнадцать лет, она попробовала поститься, но не выдержала и дня.

— Это и так очевидно.

— Амброуз, ради бога, немедленно извинись! — воскликнула женщина напротив. Худючая — только что не светится. Жожо догадалась, что это девушка Амброуза.

— За что? Я только констатировал факт.

— Юристы хреновы. — Шейна закрыла глаза. Амброуз как ни в чем не бывало кивнул своей Косточке:

— Посмотрите на Сесили. Совсем ничего не ест — и в прекрасной форме.

Ну, это еще как сказать, подумала Жожо. Интересно, когда у этой Косточки в последний раз были месячные?

— Пожалуйста, извините, — проговорила Сесили через стол. — Обычно он не бывает таким грубым, это на него что-то нашло.

— Послушайте, вы-то что извиняетесь? — Жожо печально улыбнулась. Из-за этого козла еще сцены разыгрывать.

Он идиот. Пожалуйста, не обращайте внимания. — Девицу Жожо явно заинтересовала. Она наблюдала за ней с самого ее прихода. Жожо. была крупная девушка — гораздо крупнее, чем Сесили могла себе вообразить в своих ночных кошмарах на тему шоколада. Но она была красива. Аппетитная и сочная, особенно в этих потрясающих черных брюках и облегающем бордовом топе. Кожа и плечи гладкие как атлас, аж все светятся. (Вообще-то это все благодаря перламутровому лосьону для тела. Спросила бы — Жожо бы с ней поделилась секретом.)