Дрессировщик. Приручение (СИ) - Николаева Ольга "Anabolik" Страница 33

— Б…ь!!! — Оказалось, что на страх у нее силы остались. Игорь в тот момент казался невменяемым. Кулаки сжимал с такой силой… Жене, грешным делом, подумалось, что крепкое словцо подкрепит ударом. Даже если по стене, все равно, щепками заденет. — Какая сволочь и что тебе сделала? И не придумывай больше отмазки, что тебя там не обижали! Преступников наказывать нужно, а не покрывать, понимаешь ты это, нет?

— Не было никаких преступлений. Никто никого ни к чему не принуждал. И наказывать, поэтому, не придется. — Голос ее был таким же мертвым, какой себя чувствовала сама девушка.

Игорь даже глаза прикрыл, очень глубоко вдохнул и выдохнул, несколько раз пальцы на его руках сжимались в кулаки и разжимались обратно. Женя следила за ним, опасаясь лишний раз пошевельнуться, чтобы не вызвать новый взрыв.

— То есть, хочешь сказать, что в этом своем детдоме с кем-то по большой любви переспала, но тебе сильно не понравилось, и теперь ты решила навсегда завязать с этим делом? Так, что ли? — Слова прозвучали едко, но голос мужчины был абсолютно серьезным, без тени лишних эмоций. Больше на допрос теперь разговор смахивал.

— Любви не было. О чем вы, Игорь Дмитриевич? Там бы выжить…

— Так. Еще раз. Не понял: это произошло в обмен на твою жизнь? Под угрозой? — Он снова стал похож на зверя перед прыжком.

— Нет. Не придумывайте вы лишнего. Просто был вариант: либо я сама выберу, с кем… ну, в первый раз… Или меня не спросят, и кому приспичит заловить меня в темном углу, с тем и… В общем, это был самый безболезненный вариант. Меня никто не бил, не заставлял, за руки не держал. Минимум последствий. Можно сказать, что еще легко отделалась. Девчонки у нас, которые так не хотели, надеялись, что их не тронут, неделями потом отлеживались. Ни одна не смогла проскочить. Даже такие страшные и зашуганные, как я, всем приходилось… — Как ни странно, ей вдруг стало легче рассказывать. Слова почти не задерживались. Будто уже не раз эту историю рассказывала, а ведь раньше — никогда и никому. И не собиралась. А когда поняла, что Игоря бесит совсем не факт ее падения, стало проще. Даже надежда какая-то забрезжила…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

В принципе, Игорь всегда считал себя человеком циничным и достаточно искушенным. Привык любые новости воспринимать с покерфейсом. То есть он и выглядел, и чувствовал себя, как правило, вполне спокойным. Даже если камни с неба начали бы падать, он просто оглянулся бы в поисках надежного убежища. Реалистичный взгляд на мир — самый удобный и успешный. Реализм, в его понимании, это когда сначала думаешь, а потом переживаешь. А если хорошо подумать, то и до переживаний дело не дойдет.

Но сейчас, глядя на Женю, он понимал, что ничего не знает о жизни, и о себе, кажется, тоже многого не знал. То, что в душе творилось, даже словами назвать не мог — не придумали еще таких слов, что передавали бы его гнев, ярость, возмущение, сочувствие и… полное отторжение услышанного. Он пытался представить в воображении, как все это происходило с девушкой, но воображение сломалось. Пустота перед глазами и в ушах какой-то нехороший звон. Будто сгорали предохранители, не пуская в запретную зону.

Не сразу понял, что давно уже сидит в тишине. Женя закончила свой рассказ, оборвала в середине фразы. А может быть, сознательно прекратила говорить именно там, где ей становилось больнее и страшнее всего. И теперь ждала его реакции, все больше сутулясь и мрачнея. Похоже, начинала додумывать себе какую-то новую хрень.

Глядя на это, пришлось собраться с мыслями и выдавить хотя бы пару внятных фраз, чтобы полегчало. Им обоим должно было полегчать.

— Да, Жень. Хрень какая-то с тобой случилась. Нехорошая, очень нездоровая хрень…

— Вы меня теперь презираете, да? Скажите честно?

Он устало вздохнул. Склонность к самобичеванию в девчонке поражала. Готова слиться с землей, по поводу и без. В другое время, отчитал бы, как Сидорову козу отчехвостил, но сейчас это было бы неправильно и не к месту.

— Жень, забудь, пожалуйста, эту фразу. Навсегда. Выкинь из головы.

— Но… Как? Вы же понимаете, что мне не отмыться никогда от этой грязи?

— Пусть отмываются те, кто тебя в ней испачкал. Тебе — незачем.

— Но, Игорь Дмитриевич…

Он оборвал ее, не дал договорить, зная, примерно, чем закончится фраза.

— Все, Жень, тему закрыли. Мы еще, наверное, потом с тобой обсудим, как бороться с последствиями. Мне переварить бы надо все, что сейчас услышал. Чтобы улеглось в мыслях, иначе не выйдет нормального разговора.

— И что мне делать теперь?

— Спать ложись. Время уже за полночь. А девушкам вредно не высыпаться. Мужикам, кстати, тоже.

Он не стал дожидаться ее ответа, только кинул короткое "Спокойной ночи, поговорим завтра", и лишь закрывая дверь, услышал тихое " И вам хороших снов"

Очень полезное напутствие, между прочим. О каком еще сне могла идти речь, если даже ложиться не хотелось? Суворов метался по своей комнате, желая разнести все в клочья. Знал, что это ему не поможет, но от знания этого громить и крушить меньше не хотелось. Яростное ощущение собственного бессилия — вот то, что изнутри терзало душу в клочья. Еще никто не смог победить прошлое, тем более — чужое. Свое и забыть можно, ненароком, а вот прошлое Жени из ее памяти ничем не вытравишь.

Устав бесцельно ходить от стены к стене, Игорь заставил себя улечься. Даже глаза прикрыл. Не помогло нисколько. Перевороты с боку на бок, на живот, на спину, все известные раньше и новые позы — тоже не принесли облегчения.

И вдруг его настигло озарение. Такое, что хотелось завопить — от счастья, что нашел решение, от злости, что так поздно сообразил. Несколько часов потерял. А мог бы уже их потратить с пользой!

В комнате Жени горел ночник. Не ярко, но света было достаточно, чтобы не споткнуться об угол стола или шкафа, не наступить на что-нибудь, лежащее на полу.

Суворов заходил бесшумно, почти на цыпочках, с расчетом… Теоретически, планировалось, что если Женя спит, он развернется и уйдет восвояси. Если не спит — значит, решил все правильно, и можно делать то, что задумал.

Девушка лежала неподвижно, еле слышно дышала. Игорь сделал вывод, что спит. Но зачем-то предпочел убедиться, подошел поближе. Вплотную навис над ее кроватью. И уставился в широко открытые глаза.

— Не уснуть?

Она лишь помотала головой. Выражение лица, скрытого тенями, было невозможно разгадать.

— Тогда поднимайся.

Глаза распахнулись еще больше, в них заплескалось недоумение, растерянность и масса вопросов.

— Посидим с тобой, посмотрим телевизор. Лучше так, чем смотреть в темный потолок.

Игорь, отчего-то, не рискнул озвучивать вслух все свои задумки сразу. Ночные посиделки перед какой-нибудь заезженной комедией — самое лучшее прикрытие.

Глава 12

На сегодня ей уже хватило переживаний. Так Женя думала, когда лежала в постели и безуспешно пыталась уснуть. Не было уже ни больно, ни страшно, ни стыдно… Просто никак было. И мысли все из головы испарились. Но сон все не шел. В каком-то странном полузабытьи рассматривала рисунки теней на натяжном потолке. Так интересно смешивались черные полосы от ветвей за окном, колыхавшихся все сильнее, и легкие серые разводы — абстрактные линии на абажуре ночника… Женя давно полюбила разглядывать эти узоры, каждый раз находила в них что-то новое…

Появление Суворова она заметила сразу. Но виду не подала, надеялась, что он просто проверит ее и уйдет. Так мама делала когда-то… Но хозяин дома, хоть и был намного более внимателен и заботлив, маминой тактичностью не обладал. Он прошел прямо к постели девушки, какое-то время задумчиво смотрел в ее глаза… А потом пригласил смотреть телевизор. Вместе.