Гадкий утёнок для босса - Алёна Амурская Страница 32

И далее Зоя указывает такую невероятную сумму вознаграждения за интервью со мной, что глаза у меня сами собой непроизвольно округляются.

В жизни бы не подумала, что людям могут столько платить за болтовню о какой-то ерунде, вроде тряпок и косметики!

Жужжание напоминалки-будильника выдергивает меня из состояния задумчивого ступора. Пора на вещевой рынок, а то скоро Ашот свою лавочку открыть должен. Начинается очередной день бесполезного топтания за прилавком рядом с предприимчивыми соседями-конкурентами.

Скорей бы до абхазца дошло, что ему жизненно необходимо найти аналогичный способ привлекать покупателей! Если он не планирует обанкротиться, конечно…

На улице меня настигает дежавю: снова противные дружки Веньки и Славки жаждут донести мой «тяжелый» рюкзак с обедом до автобусной остановки. Но я уже готова к их порыву и еще издали протестующе машу руками — мол, не надо, отстаньте. Это срабатывает на всех, кроме самого дурного главаря поселковой шайки по кличке Гоблин. Как его на самом деле зовут, я понятия не имею, кличка полностью подменила его настоящее имя среди всех моих знакомых.

— Дианка, погодь! — он оставляет своих приятелей дымить и дальше на своей обычной утренней сходке возле продуктового магазина, а сам в несколько широких шагов догоняет меня. — Я тут кое о чем попросить тебя хотел…

— О чем? — интересуюсь неприязненно.

— Ну, это самое… чтоб твои кореша не жестили с наездами в нашем районе… — обычно такой грубый в общении со мной, сейчас голосище Гоблина звучит до нелепости заискивающе: — Я ж не знал, что ты теперича такая важная птица, ля… хоть бы намекнула, что ли… а то сразу прессовать нас это не по-соседски, ну? Опять же, с братанами твоими мы всегда ладили…

Его странный бубнеж вызывает у меня всплеск нетерпеливого недоумения. Автобус уже подъезжает, вон издалека виден, а этот тип только туман наводит и время драгоценное отнимает. Нет бы сразу прямо сказать, чего привязался ко мне, блин!

Резко останавливаюсь и говорю:

— Давай ближе к делу. Никак не пойму, тебе чего от меня надо? И что за кореша еще такие? Тебя прессуют, ты и разбирайся. Я-то тут при чем?

— Да ла-а-адно. Ты че, реально не в курсах? Или выделываешься так?

Я морщусь и качаю головой. Терпеть не могу общаться с людьми, у которых в интонациях отчетливо прослеживается усиленный акцент в стиле дворовой гопоты.

— Слушай, мне некогда болтать, автобус мой сейчас подъедет.

— Да погоди ты, кикимо… э-э… крошка! Интересно же, ля! — загорается исследовательским азартом Гоблин. — Короче, не знаю, че там как, но позавчера ночью к нашему старшему решале на районе явился какой-то борзый с предъявой от одного крутого перца. Потребовал организовать тебе максимальную заботу и безопасность в нашем поселке… пригрозил серьезными проблемами даже в том случае, если ты просто споткнешься и упадёшь. А после намекнул, что крутой перец, который дал это распоряжение, один из корешей Бати… Батянина то есть. Слышала про такого?

— Слышала, — неохотно киваю. — Он важная шишка из корпорации «Сэвэн».

— Важные шишки — это про его корешей-партнеров. А Батя тянет на целую скалу, ля! Если рухнет на голову, то даже мокрого места не оставит…

Я смотрю на Гоблина со свежепроклюнувшимся хмурым подозрением.

Блин, неужели Лебеда и тут отметился? Да он самый настоящий паук… Вокруг меня целая паутина странностей уже второй день, а подробности до меня доходят через третьи руки!

— Ладно, а зачем все эти хлопоты тому… крутому перцу, он не объяснил?

— Ага, так он перед нами и отчитался, ля! — скалит прокуренные жёлтые зубы Гоблин. — Старший… ну, теперь уже бывший старший… пробовал бортануть ту предъяву. Упирал на то, что Батя рулит в городе, а пригород — по другим понятиям тема. Так уже через час явились какие-то мутные дяди в погонах и загребли его по старому делу, которое вдруг всплыло, как по заказу! Теперь у нас по району новый решала. Я тебе его требо… — тут он запинается и со скрипом поправляет себя: — …просьбу передаю. Угомони ты того перца, а? Из-за него весь наш поселок на ушах теперь стоит. Каждый в твою сторону чихнуть боится, а ну как ты споткнешься и ногу подвернешь случайно? А отвечать нам, ля…

От необходимости как-то реагировать на эту просьбу меня избавляет автобус. Он натужно и призывно тарахтит при торможении перед остановкой. Так что я ограничиваюсь только прощальным взмахом руки разочарованному Гоблину, который так и не услышал от меня ничего толкового, и протискиваюсь в салон вместе с толпой недовольных утренних пассажиров.

Думала, хоть за прилавком в уже привычной скукоте без покупателей расслаблюсь и спокойно обдумаю слова Гоблина, но не тут-то было.

Вместо обычного тихого утра на точке у Ашота какая-то суета. Несколько мужиков-дуболомов в неказистых черных куртках плотно обступили прилавок и что-то негромко, но агрессивно втолковывают абхазцу. Особенно распинается сутулый дылда — судя по всему, самый авторитетный в этой группе. Сам Ашот стоит с пришибленным видом и без конца потирает морщинистую переносицу. Жест, свидетельствующий о мучительных размышлениях над чужими словами.

Возле соседних торговых точек тоже стоят подозрительно-уголовного вида мужики, но там все спокойно. Только ушлые продавцы за прилавками суетливо набивают что-то в телефонах под пристальными взглядами своих наблюдателей.

Интуиция сразу тревожно шипит и подсказывает, что происходит что-то неладное… но что делать? Не разворачиваться же и бежать непонятно от чего?

Хотя вообще-то догадки у меня есть. Не зря же с этой точки постоянно продавщицы сбегают.

— Доброе утро, — здороваюсь осторожно в сторону крепких спин, загородивших Ашота.

Угрожающий бубнеж сутулого обрывается и все на меня синхронно оборачиваются.

— М-м… утро доброе, Дианэчка, — скованно отзывается абхазец.

— Это, чтоль, девчонка твоя новая? — ухмыляется один из дуболомов. — И как, хорошо работает? Ща шугнем и тоже сбежит, роняя тапки.

Смотрю на него молча и понимаю, что в присутствии таких типов лучше придерживать язык. Они если прицепятся, то проблем больших и маленьких создадут даже не воз и тележку, а целый самосвал. И Гоблин с его дружками на их фоне просто детский сад.

Ашот торопливо говорит мне:

— Иди домой, Дианэчка, выходной у тебя сегодня будет.

Я с сомнением оглядываюсь на выход. Может, и правда лучше уйти…

Но при первом же моем движении сразу два дуболома словно невзначай преграждает мне дорогу своими массивными тушами.

— О как! — хмыкает сутулый. —