Молодой господин (СИ) - Князева Мари Страница 32

Мне хотелось, очень хотелось напомнить ей, что она тоже до сих пор ни разу не призналась мне в любви, но я знал: это табу. Скажет, когда сама захочет. Может быть, и любит уже, но не готова говорить.

Я припарковал автомобиль неподалёку от учебного корпуса и проводил Эву до самого крыльца. Главным образом, чтобы обозначить территорию. Пусть все однокурсники и преподаватели знают, что она - моя. А сама Эва внезапно одарила меня на прощание горячим поцелуем. Наверное, всё ещё под впечатлением от моего признания в любви. Это было приятно. Я совершенно разомлел и пребывал в этом состоянии до самого офиса.

Там меня сначала встретил Андрей. Мрачный, как грозовая туча. Я пригласил его в свой кабинет и заговорил о награде. Он сначала отнекивался, как будто хотел, чтобы я подольше мучился чувством вины из-за его возобновившихся отношений с отцом. Но, услышав про отпуск, смягчился, и даже немного просветлел.

Следом меня застал врасплох звонок отца.

- Ты ведь уже заказал билет на самолёт, не так ли, Дахи? - спросил он с нажимом.

Я судорожно принялся вспоминать, куда это мне нужно было полететь... Отец правильно истолковал моё замешательство и снова задал вопрос:

- Ты же не забыл про день рождения своей матери, правда, сынок?

Всё во мне упало. Чёрт побери, как я мог забыть?!

- Эээ, да, отец, конечно! Я... вот буквально недавно отдал секретарю приказ... заказать билеты...

- Ты сегодня вылетаешь?

- С-сегодня? - глупо переспросил я, пялясь в календарь на своём столе.

- Ну конечно! Не лететь же накануне праздника!

- Мм, да, я... сейчас узнаю... Я тебе перезвоню!

Бросив трубку, я принялся судорожно шерстить сайты про продаже авиабилетов. К счастью, на сегодня ещё были места - правда, только в эконом-классе, но ради мамы можно и потерпеть. Было очень жаль, что не смогу повидаться с Эвой, но я надеялся, что она поймёт. Написал ей несколько сообщений в мессенджер, отдал указания Андрею и отправился домой собирать вещи.

ЭВЕЛИНА

Я не хотела в этом себе признаваться, но мне было грустно оттого, что Дахи так внезапно уехал. Появилось глупое ощущение, что джинн унёсся в свою волшебную страну, и моя сказка закончилась. Домой возвращаться не хотелось, я даже немного задержалась на работе, наводя порядок в кабинете и вспоминая наш с Дахи первый массаж. Как грубо и по-хозяйски он схватил меня тогда и как сильно изменилось его обращение за это время. Будто это были два разных человека - тот молодой господин, который чувствовал себя хозяином всех и вся, и мой Дахи - нежный, внимательный, мягкий в обращении. Этой ночью, правда, я ощущала, что и его грубые материальные чувства ко мне никуда не делись. Но он не попытался! Взять то, что хотел. Ни уговорами, ни силой. Похоже, он действительно любит меня...

Домой, однако, идти всё же пришлось. Бабуля встретила меня в прихожей, как всегда в последнее время, с сияющим лицом. Я изумилась её поведением уже второй раз за сегодня:

- Ба, что за дурацкий спектакль ты устроила сегодня утром?

- Шо?! Ты опять недовольна, дотсю?! Да можно ли тебе угодить, вообще? В прошлый раз, позволь тебе напомнить, ты меня отчитала, как нашкодившего хлопца, за то, шо я пустила твой роман на самотёк. Теперь, значит, я звоню тэбе, звоню, у тебя телефон отключен. Ночуешь у мужчины, я вся такая обеспокоенная... и опять не потрафила!

Я онемела. Она права. Ну, не совсем, конечно, но в целом права. Разница в том, что я вчера добровольно поехала к собственному парню, а не случайно поцеловалась с шефом...

- Ну шо? - заметив, что моё негодование улеглось, бабуля стала мне помогать: забрала сумку, понесла её в комнату. - Реветь будем?

- Реветь? - не поняла я. - Зачем?

- Не зачем, а об чём. Об утраченном детстве.

Я покраснела и отрицательно покачала головой.

- Как - нет?! - изумилась бабуля.

- Между нами ещё ничего не было... кроме поцелуев.

- Так я не пОняла, ты у него с какой целью на ночь оставалась?

- Это он меня попросил. Обещал не трогать. И не трогал. Ну, обнимал только.

Бабуля театрально упала пятой точкой на диван.

- Дотсю, це ж чудо чудное. И он ещё после такого в любви признается... Чем ты его околдовала?

Я растерянно пожала плечами:

- Сама не знаю, бабуль. Ничего не делала, честное слово!

Бабушка усмехнулась и крепко обняла меня:

- Держись за него, дотсю, такие прынцы один на миллион встречаются.

Будто я сама не знаю!

Всю неделю Дахи писал мне сообщения с нового иностранного номера. В них было столько тепла, нежности, тоски. Они буквально разрывали мне сердце. Если бы я ещё не была влюблена в него, то непременно влюбилась бы за эти микро-письма. В среду Дахи попросил меня прислать ему своё фото. Я, на эмоциях и кураже, сделала селфи в шелковой ночной сорочке, украшенной кружевами. Долго не приходил ответ. Наконец, Дахи написал:

"Очень красиво. Просто убийственно. Это почти жестоко - присылать мне такое. Но я всё равно сохраню. Ты умопомрачительно прекрасна. А можно ещё одно фото - чтобы можно было отцу показать?"

Я ужасно смутилась, поняв, что совершила оплошность. Хорошо, что никто не видел меня в тот момент! Я очень не нравлюсь себе в пунцовых тонах...

Поискала подходящее фото в телефоне и отправила в далёкую восточную страну то, где я стояла у куста с какими-то розовыми цветами. Дахи ответил быстро:

"То, что надо! Здесь ты тоже очень красивая. И трогательная. Ох, как же я по тебе соскучился..."

Я прикрыла глаза и попыталась представить, как именно он по мне соскучился. И почти физически ощутила его крепкие объятия и шквал поцелуев. Мой Дахи...

"Я тоже. Очень-очень", - ответила я ему и прибавила смайлик-поцелуй.

Мне было непросто скучать по своему парню: экзамены отнимали много душевных и физических сил - но я всё равно умудрялась это делать. Улучала минутку то там, то там и думала о нём. Порой на меня находила лёгкая паника оттого, что я, на самом деле, довольно плохо его знаю. Как и чем он жил раньше, до приезда в Россию, сколько у него было девушек, какие у него друзья... Но эти мысли будто сами собой растворялись, отступали, уходили в небытие. Я была уже не в состоянии бороться с поглотившим меня чувством.

В пятницу состоялся мой последний экзамен. Я вышла из дверей училища с таким необыкновенным чувством лёгкости, какого не испытывала давно. Я оказалась одной из последних студентов, и пока наслаждалась светом летнего солнышка, ставшего вдруг чрезвычайно ярким и ласковым, на крыльцо вышел наш преподаватель по патологии Егор Константинович Донин. Довольно молодой и приятный на вид. Многие девчонки с моего потока по нему сохли - так, по-детски, в основном, издалека. Мне он, наверное, тоже немножко нравился. Было в нём некое обаяние, да и само место за кафедрой невольно вызывает восхищение. Но сейчас, конечно, всё это было для меня не актуально.