Бурбон и ложь - Виктория Уайлдер Страница 31

— Это очень конкретный вопрос, — выдавливает он. — Похоже, у тебя уже есть ответ. Так о чем, черт возьми, ты на самом деле спрашиваешь, Грант?

Подняв руки, я кладу их на затылок, словно только что пробежал несколько миль и мне нужно, чтобы легкие раскрылись и освободили место для воздуха.

— В последний раз, когда Би, мать ее, Харпер решила навести шороху в этом городе, кто-то принял все слишком близко к сердцу и в итоге умер.

Как только из меня вылетают эти слова, я жалею об этом. Я перестал злиться на Фиону за то, что она отправилась на тот вызов, но я даже не приблизился к тому, чтобы забыть.

— За последние полгода в этом округе пропали три девушки, и ни один человек не задал вопросов по этому поводу, — сказала она, покусывая кончик своей кофейной ложечки.

— Я укушу, — поддразнил я с улыбкой, закидывая ноги на стол. — А в чем вопрос?

Она посмотрела на меня своим фирменным взглядом «не будь мудаком».

— Почему именно здесь? — Она встала и закрыла мою дверь. — Я изучила записи о приобретении прав собственности на землю на границе городов Фиаско, Виктори и Монтгомери. По крайней мере, три из них были проданы за последний год.

— Фи, когда ты находишь время заниматься этим? Ты же патрульный, а не детектив. — Не говоря уже о том, что после работы она либо играла в боулинг со своим стариком, либо проводила время со мной. Не то чтобы кто-то, кроме меня, знал об этом.

— Помню, когда-то давно мама рассказывала, что они всегда скупали недвижимость тройками, чтобы использовать ее в качестве варианта для переезда. Покупка одной недвижимости, которая не используется сразу, обычно выглядит подозрительно, поэтому они покупали оптом. Как инвесторы.

— Так ты думаешь, это имеет отношение… к чему? Я не совсем понимаю.

— Грант, если мы не нашли тела, значит, они все еще живы и их удерживают где-то, где никто не будет искать.

Она смотрела на меня с нескрываемым волнением. Ей всегда нравилась эта работа. Еще до того, как она задумалась об академии, она была увлечена ею.

Меня же эта идея встревожила. У меня не было веских оснований даже смотреть в том направлении, которое она предлагала…

— Это чертовски далеко, Фи.

— Да, но это отправная точка.

Отправная точка. Мне нужно было знать, почему именно здесь?

— Я спрашиваю, что за история с Лейни?

— Думаю, она сама должна тебе рассказать, — отвечает Гриз.

Из своего кабинета появляется Эйс и переводит взгляд с дедушки на меня.

— Во что я сейчас ввязываюсь?

— Мне не нравится оставаться в неведении по этому поводу. Что случилось с женщиной, которую посреди ночи подбрасывает к нашему крыльцу Би, мать ее, Харпер?

Не обращая внимания на мой тон, он идет к бару на другом конце комнаты, достает три бокала, а затем откалывает три кубика льда от глыбы, хранящейся в морозильной камере. Наполнив каждый на пару пальцев, он протягивает один Гризу, а второй мне.

— Ты не в курсе некоторых вещей, потому что ты любишь играть честно, братишка. Твой моральный компас не имеет изъянов. Ты же знаешь, что, когда ты работал в полиции, мы не хотели пересекать границы.

— Не надо этого дерьма, Эйс. Я уже много лет не работаю в полиции. — Я делаю глоток бурбона и сразу понимаю, что он более крепкий, чем тот, который он любит.

— Ты уверен в этом? Ты поджаривал Лейни, как будто ты все еще коп.

Я рассматриваю свой бокал на свету, а затем нюхаю и отпиваю.

Усмехнувшись, он качает головой.

— Я знаю ненамного больше тебя. Лейни не рассказывает о себе, несмотря на болтовню за ужином. Но да, Би Харпер привезла ее посреди ночи. В этом ты прав. Я сказал, что здесь она может начать все с чистого листа, и теперь Би должна мне, и я смогу к ней обратиться в любой момент, когда она мне понадобится.

С рукой, засунутой в карман, мой брат выглядит как бизнесмен. Застегнутый на все пуговицы и всегда готовый к переговорам.

— Почему к тебе, а не ко мне?

Он отпивает свой бурбон.

— Ты действительно спрашиваешь, почему кто-то пришел ко мне, а не к полицейскому? Разве это не понятно?

— Значит, это неофициально?

Невозмутимое выражение лица, которым мой брат овладел в совершенстве, ничего не выдает.

— Не думаю, что она здесь для того, чтобы создавать проблемы.

Он смотрит на Гриза. Между ними происходит молчаливый диалог, который выводит меня из себя, как это бывало, когда мы с Линкольном были младше.

— Ты должен понимать, каково это — хотеть начать все сначала. И сделать это без необходимости отвечать на кучу вопросов.

У меня внутри все переворачивается, и я сразу чувствую, что он только что поставил меня на место. Мой брат умеет это делать. Это талант. Когда весь город хотел влезть в мои дела, мне меньше всего на свете хотелось объяснять, почему производство бочек вместо работы копом — единственное, что заставляет меня вставать с постели.

Я допиваю свой бурбон и иду на кухню. Мне не нужно подтверждать, что он прав.

— Давненько я не видел в тебе столько жизни, Грант, — говорит Гриз, переступая порог.

— Не так уж много времени прошло с тех пор, как ты видел меня раздраженным, Гриз. Это случилось на прошлой неделе, когда ты решил сказать моим ребятам, чтобы они держали бочки горящими дольше, чем следует.

Отмахнувшись от меня, он достает бутылку из одного из нижних шкафов.

— Хочешь прикинуться дурачком? Отлично. — Он откупоривает бутылку без маркировки. — Может, ты не замечаешь этого, потому что пытаешься бороться, но я вижу, когда один из моих мальчиков чего-то хочет.

Мне неинтересно слушать версии Гриза о том, как он понимает ситуацию, поэтому я оставляю свой бокал на стойке, хлопаю его рукой по плечу и наклонившись к нему, говорю:

— Возможно, тебе стоит перейти на воду, старик.

Я уже на полпути к выходу, когда слышу, как он отвечает:

— Возможно, тебе стоит перестать быть таким тугодумом, Грант. — Затем он кричит мне вслед: — Такие красавицы не появляются и не остаются просто так.

И все, о чем я могу думать, это беспокоиться о том, что произойдет, если она именно так и сделает.

Джулеп ждет меня на крыльце, и я наклоняюсь, чтобы почесать ей голову.

— Ты хорошо себя вела, пока меня не было?

Она тихонько рычит и прижимается ко мне. Я