Уитни Гаскелл - Настоящая любовь и прочее вранье Страница 30

От: Клер Спенсер <[email protected]>.

Кому: Максу Леви <[email protected]>.

Тема: Re: потрясен, но не тронут.

Дата: 19 ноября, вторник.

Сегодня не могу. Может, в пятницу?

От: Макса Леви <[email protected]>.

Кому: Клер Спенсер <[email protected]>.

Тема: друзья-придурки.

Дата: 19 ноября, вторник.

Вздыхаю… томлюсь… все что угодно. Только скажи, что не бросаешь меня ради очередного телефонного воркования с мистером Обаяние.

От: Клер Спенсер <[email protected]>.

Кому: Максу Леви <[email protected]>.

Тема: Re: друзья-придурки.

Дата: 19 ноября, вторник.

ХХХООО.

От: Клер Спенсер <[email protected]>.

Кому: Маделайн Райли <[email protected] co.uk>. Тема: ты еще жива?

Дата: 20 ноября, среда.

Ладно, я начинаю волноваться. Ты не отвечаешь ни на письма, ни на телефонные звонки. Пожалуйста, срочно ответь, Я вправду тревожусь.

– Эй, это я.

– Мадди! Господи, где ты была?! Я целую неделю пытаюсь достучаться до тебя!

Честно говоря, не так уж я и волновалась: иногда мы неделями не разговаривали. Но мое беспокойство по поводу ситуации с Джеком медленно нарастало, пока я не почувствовала себя паровой машиной, готовой в любую минуту взорваться.

– Знаю, и прости, пожалуйста. На работе сплошной кошмар, и я пыталась как можно меньше бывать дома, чтобы не страдать в одиночестве, – со вздохом пояснила она.

– Как дела?

– Ужасно. Господи, Клер, я понятия не имела, что это так больно. Я пережила, фигурально говоря, десятки разрывов, но никогда не испытывала ничего подобного. Что-то вроде наркотической ломки. Не могу спать, меня трясет от слабости, я едва способна сосредоточиться на работе, – пожаловалась Мадди.

Судя по всему, ей было действительно паршиво. И голос усталый. Куда-то пропали обычные задорные нотки. Мое сердце сжалось от сочувствия и стыда.

– Мне ужасно жаль, – промямлила я, чувствуя себя самой большой в мире лицемеркой.

– Знаю, солнышко, спасибо, – снова вздохнула Мадди.

– Э… так что ты писала по электронной почте на прошлой неделе? Что-то вроде того, что Дж… Харрисон злился на тебя?

– Господи, сейчас я просто не вынесу разговоров на эту тему. Не обидишься, если поговорим об этом позднее? Это долгая, печальная история и… ладно, – хмыкнула Мадди, с легким оттенком прежнего веселья. – Во всей этой истории я выгляжу не с лучшей стороны и не думаю, что смогу стерпеть твое неодобрение.

– О, я не стала бы осуждать тебя, – заверила я.

– Ну, словом, мне не хочется пускаться в подробности. Но даю слово честно поделиться с тобой… в свое время. Так или иначе, на прошлой неделе я позвонила Харрисону, да-да, знаю, ты советовала не делать этого, надо было послушаться… и он вроде бы отвечал совсем спокойно. Только очень… – Она помедлила. – …категорично. Очевидно, он твердо уверен, что между нами все кончено. Финиш.

– Господи, – произнесла я, не найдя более вразумительного ответа. Мне все еще было любопытно знать причину охлаждения между Джеком и Мадди, но сейчас лучше не допытываться. Рано или поздно она обязательно расскажет, ну а пока станет всячески избегать этого.

– Да. Но я не сдаюсь. По-моему, ему следует дать время. Разве не это говорят о мужчинах? Они могут уйти, но всегда возвращаются.

Честно говоря, раньше я этой мудрости не слышала, если только она не относилась к женатикам, покидающим своих жен и детей ради другой, более молодой, более упругой плоти, которые потом, сообразив, что выбрали не тот товар, терзаются муками сожаления и тоскуют по брошенным семьям. И я даже не могла бы сказать, насколько часты бывают воссоединения родственников.

– Что же, бывает, – согласилась я. – Кстати, почему ты зовешь его по фамилии?

– Все началось с шутки. Мы играли в теннис, и он стал называть меня «Райли», ну, знаешь, как парни обычно окликают друг друга, когда занимаются спортом. В ответ я стала обращаться к нему «Харрисон», а потом так и повелось. Это была наша игра, такая игра для двоих, ясно?

Мне было ясно. Пусть я давно ни с кем не встречалась, но такую вещь, как игра для двоих, понимаю прекрасно. Мы с Сойером любили читать те разделы воскресных выпусков «Нью-Йорк таймс», где давались репортажи о роскошных домах, и вместе фантазировали на тему покупки шикарного поместья в Саг-Харбор или Саутгемптоне. Тоже своеобразная игра.

– Так что ты хотела сказать мне? – спросила Мадди. Я понятия не имела, о чем она.

– В своем сообщении ты написала, что хотела что-то мне сказать. Неужели не помнишь?

– О… – выдохнула я, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.

В очередном припадке самобичевания я решила признаться во всем Мадди, рассудив, что честность – лучшая политика и что я обязана сказать подруге правду. Но теперь никак не могла сообразить, почему посчитала это такой блестящей идеей. В конце концов, как только я проговорюсь, случится вот что: а) она здорово обозлится на меня и б) придется пообещать никогда больше не видеться и не разговаривать с Джеком. Ни то, ни другое вовсе не привлекало. Мне не терпелось созвониться с Джеком и рассказать о своей последней, крайне оскорбительной для шефа выходке. Я настроила настольное радио на канал местной станции, ведущей передачи консервативного толка. Проходя мимо, Роберт услышал обрывок очередной речи, после чего щека его задергалась и он принялся бормотать себе что-то о реакционерах-фашистах. Я считала этот свой ход просто гениальным.

– Не могу вспомнить, что имела в виду, наверное, ничего особенно важного, – вяло ответила я. И подумала: когда-нибудь я все ей расскажу. Ну конечно, расскажу.

Только не сейчас.

ГЛАВА 9

Несколько дней спустя я обедала со своей подругой Джейн Суонн. Джейн была студенткой-практиканткой в «Сэси синьорз» в первый год моей работы там, но с тех пор успела закончить Нью-Йоркский университет и нашла работу в «Рануэй», новом журнале мод и сплетен о знаменитостях, быстро становившемся популярным. Я пыталась не возненавидеть ее за это. Она занимала довольно скромную должность помощника заместителя редактора отдела косметики, но я знала, как талантлива Джейн, так что ее восхождение по служебной лестнице – всего лишь вопрос времени. Пока это не произошло, и она застряла на работе, которая была всего лишь чуть похуже моей, я еще могла выносить ее общество, тем более что она, как и я, тяжко страдала под игом тирании своей начальницы. – На прошлой неделе злая Бавморда заставила меня сделать ей педикюр, – пожаловалась она. Бавморда – не слишком лестная кличка ее руководительницы, имеющей репутацию суперкапризной дивы. Это имя королевы-злодейки в фильме «Уиллоу». – Она собиралась на шоу «Тудей», чтобы написать новую статью о продаже косметики, и настаивала на том, чтобы надеть новые босоножки от Маноло Бланка, но не успела забежать в салон. Поэтому заставила меня сидеть на полу в ее офисе, сама размахивала своими вонючими ножищами перед моим носом, а мне пришлось подпиливать и покрывать лаком ее ногти, пока она звонила своим друзьям. Да нет, не по делу: просто приглашала к себе на вечеринку с коктейлями. А меня не пригласила, представляешь?