Лучший книжный парень - Холли Джун Смит Страница 30

— Что ты думаешь о том, чтобы потрогать себя на глазах у кого-то? — Черт возьми, что я, нахрен, делаю?

— Ты спрашиваешь или приказываешь? — она приподнимает бровь и прикусывает нижнюю губу.

Я не хочу заходить слишком далеко, но не могу скрыть улыбку, и уже не могу понять, кто на кого давит.

— Может, лучше сказать прошу?

— Скажи мне, что делать, Люк. — В ее устах мое имя звучит так непристойно. Это лучшая игра, в которую я когда-либо играл.

— Сними штаны, — говорю я, и она сбрасывает плед со своих колен на пол и встает. Так близко ко мне и в то же время так далеко. Я не могу оторвать глаз, когда она расстегивает пуговицу и молнию, спуская их по бедрам, а затем и вовсе снимая. Она откидывается на спинку дивана со своей стороны, подтянув колени и сжав их вместе, лишая меня возможности увидеть то, что я действительно хочу увидеть.

— Что теперь?

— Раздвинь ноги. — Все в комнате расплывается словно в тумане. Единственная ясность — это Кара, распростертая передо мной, прекрасная и пылающая. Я должен помнить, что нужно дышать.

— Что самое пошлое, о чем ты читала в своих книгах?

— Я даже не могу начать рассказывать тебе об этом. Так много пошлости. Дарк романы — это полный пиздец, и не заставляй меня говорить о сексе с инопланетянами, монстрами и вампирами, которые мне нравятся в книгах, но, очевидно, не в реальной жизни. Задай другой вопрос.

— Ты думала обо мне?

Это чертовски дерзко, но я умираю от желания узнать, думала ли она обо мне так же, как я о ней. Я хочу узнать ее получше, но прямо сейчас я сам себе злейший враг. Мой член в джинсах тверд, и я почти боюсь, что кончу в штаны от того, что она скажет дальше. Ее глаза впиваются в мои, и я уже собираюсь сказать ей, что все в порядке, она может не отвечать, когда она поджимает губы, слегка облизывает их, а затем открывает, чтобы заговорить.

— Твой обеденный стол. — Мой обеденный стол? Не понимаю.

— Что насчет него?

— Когда мы сидели там раньше, это напомнило мне сцену из романа про мафию, который я читала в прошлом году.

— Что произошло?

— Думаю, ты можешь догадаться.

— Я хочу услышать это от тебя, — шепчу я. — Скажи мне, о чем думала.

Она лишь смотрит на меня, погруженная в свои мысли, и я не упускаю из виду ее тихий стон, когда она нарушает молчание.

— Я думала о том, как ты наклоняешь меня над ним.

Мое сердце выпрыгивает из груди, и есть большая вероятность, что у меня порвется молния, если я в ближайшее время не приведу себя в порядок. Я уже прочитал несколько таких книг и знаю, что они могут быть пошлыми, но я никогда не слышал таких речей из ее уст. Не могу перестать представлять себе ее губы. И все остальное.

— И что бы я сделал?

— Ты бы дразнил меня.

— Как?

— Сначала медленно и нежно, шепча мне на ухо, какая я хорошая девочка, но когда ты почувствуешь, какая я мокрая, то сорвешь с меня нижнее белье и вставишь в меня свои пальцы.

— Господи, Кара. — Я никогда больше не смогу сидеть за этим столом с невинным видом. — Я хочу посмотреть, как ты сделаешь это с собой. — Это вырывается прежде, чем я успеваю подумать о том, что говорю, и, как будто она всю свою жизнь ждала этого разрешения, она запускает руку в свое нижнее белье. Я словно в аду, когда она выгибает спину и издает тихий стон. Я проклинаю себя за то, что выключил свет перед тем, как мы сели, но есть что-то невероятное в том, чтобы наблюдать за ней, за ее лицом и грудью, освещенными светом моей лампы, но в тени ниже талии. — Скажи мне, что будет дальше, — прошу я, не смея пошевелиться, не в силах ничего сделать, кроме как смотреть на нее.

Ее глаза закрываются, а рука совершает медленные движения.

— Ты переворачиваешь меня и заставляешь кончить своими пальцами, облизывая мою шею и посасывая соски.

Я отчаянно хочу дотронуться до своего члена, но не хочу решать за нее, что это то, чего она хочет, и, честно говоря, думаю, что кончу в ту же секунду, как сделаю это.

— Покажи мне, как ты ласкаешь себя, — стонет она, широко открывая глаза. Черт возьми, она, блядь, читает мои мысли. Я не теряю времени даром, расстегиваю джинсы и высвобождаю свой член. Никогда не видел ничего более возбуждающего, чем то, как она облизывает губы, когда опускает взгляд, чтобы посмотреть на меня. Я крепко обхватываю член рукой и медленно поглаживаю себя.

— Продолжай говорить, Кара. — Я могу различить очертания ее пальцев, описывающих маленькие круги. Она стонет сильнее, и ее тело напрягается.

— Ты неумолим, а я совершенно беспомощна. Пока я кончаю на твою руку, ты вынимаешь свой член, а затем проталкиваешь его до упора, трахая меня еще во время самого оргазма, пока я не испытаю еще один.

— Пиздец, я так хочу этого. — Я продолжаю гладить себя твердыми, быстрыми движениями. Я не смог бы ослабить хватку, даже если бы захотел.

— Ты такой большой внутри меня, а я узкая и влажная, и когда ты больше не можешь сдерживаться, ты выходишь и кончаешь на меня.

Кара не может говорить, она может только стонать, приподнимая бедра с дивана, прижимаясь к своим пальцам. Не знаю, смотреть ли мне на ее руку, или на ее лицо, или на ее невероятные сиськи, которые вздымаются от ее прерывистого дыхания. Когда мы встречаемся взглядами, она вскрикивает, ее тело сжимается, когда она падает за край, и я следую за ней, громко постанывая, когда оргазм украшает мой живот.

И тут Кара делает то, чего я меньше всего ожидал.

Глава