Нина Леннокс - На осколках прошлого Страница 30

Господи, господи… Что происходит?! В какие игры они все играют? И… Причем тут я? Как я оказалась под огнем, в самом центре мишени? Почему я, вообще, стала мишенью?

— Ты готов подложить меня под него, но ради чего? Ради каких-то своих догадок, ничем не подтвержденных? Скажи, ты никогда меня не любил? — горько спросила я. — Что я тебе сделала? Ну, что?

— Родилась. Этого достаточно. Ты убила Элизабет. Ты убила мою карьеру. Ты испортила всю мою жизнь, — он говорил с маниакальной убежденностью, зрачки моего «так называемого» папочки были расширены. — ТЫ погубила меня!

Боже, пусть только не убьет меня…

— Каким образом я убила твою карьеру?

— Когда всё вышло из-под контроля, Элизабет не было рядом, чтобы поддержать меня. Была только ты — вечная обуза. Какой от тебя толк? Позже меня отправили в отставку, объяснив это тем, что теперь у меня была семья, и я не мог справляться со своими обязанностями. Но семьи у меня не было. Только ты!

Сам виноват, упырь! Сам не смог справиться с проблемами, сам виноват, что тебя отправили в отставку! И у меня тоже не было семьи, только этот огрызок человека.

— Почему тебя уволили, отец?

— Тебя это не касается, маленькая тварь. Не суй свой поганый нос в мои дела. Никогда. Ясно тебе?

— Ясно.

— Вот и чудненько. А теперь приберись здесь и приготовь мне поесть.

— Я бы предпочла остановиться в гостинице.

— Я сказал, что ты живёшь здесь. По крайней мере, пока не влюбишь в себя Митчелла, а там, может, и к нему переедешь. Ещё одно пререкание, и твоё воспитание начнётся прямо сейчас, — его руки красноречиво легли на ремень. — Зачем же жить в гостинице, тратить деньги, если у тебя есть родной отец с квартирой?

— Я… не буду причинять Майклу боль. Он этого не заслужил.

Не заслужил, хоть и оказался козлом.

— Насколько же ты тупая, девочка моя. Я не спрашивал, будешь ты что-то делать или нет. Я поставил перед тобой условие. Невыполнение равно обличению тебя, любимой. Вернусь вечером, и для тебя же будет лучше, если всё будет так, как надо. Приберись тут и поесть приготовь. Да, и сделай так, чтобы я тебя не видел. Потеряйся до вечера, хорошо?

Сучий выродок!

— А если попытаешься сбежать, придут мои друзья. То есть, уже будет не один Итан… Ты поняла меня, Ники.

— Поняла, — огрызнулась я.

Наконец-то он ушёл, и я смогла вздохнуть спокойно. Правда, спокойствие длилось недолго. Слезы накрыли меня волной цунами. Я разревелась, как маленькая. Сползла на грязный пол и заплакала. Что же делать? Он запер меня в этой каморке и ушел. Боже мой, кошмар наяву! Майкл даже видеть меня не захочет, мы с ним так расстались. А что, если все ему попытаться рассказать? Не выйдет… нет… Папаша не пожалеет никого. Я знала, что у него остались влиятельные знакомые со времен работы в Сенате. Он погубит не только меня, но и Майкла тоже. Я не могла так подставить Майкла. Лучше обмануть его, возможно, придется украсть у него деньги, но это, несомненно, лучше, чем ставить крест на его карьере, опозорить его. Он был не последним человеком в этой стране, я не могла так поступить с ним… Не могла. Прости, Майкл. Но о чем говорил этот сумасшедший? С чего он взял, что Майкл что-то затеял? Одни загадки, черт бы побрал придурошного алкоголика и, по совместительству, моего отца!

Остаток первого дня в гостях у отца я провела в роли Золушки. Я вычистила эту каморку, как смогла, но разве можно превратить помойку в отель класса люкс? Готовить пришлось из того, что есть, то есть, из тараканов и банки супа. Вечером мне было выдано место на диване без постельного белья. Процесс сопровождался ещё одной лекцией на тему моего ничтожества. Меня затолкали в кладовую и закрыли. Супер. Сны мне снились соответствующие. Мрачные, страшные и угнетающие.

* * *

— Все-таки вернулся?

— Как видишь.

— Не простила?

— Черт, Мэтт, да ты — капитан очевидность! Так и будешь продолжать задавать тупые вопросы? — Взорвался Майкл, расхаживая по комнате.

— Прости, друг. А они — реально тупые. Как и ты!

— Мэтт…

— Что, Микки? А как еще я могу тебя назвать? Если влюбился, имей смелость признаться в этом! Не нужно прикрываться дурацкими записками и дебильными мотивами. Не нужно вешать мне на уши лапшу, понял?

— Я не влюбился.

— Ты еще и баран. Чего уперся? Кому ты что доказываешь?

— Заткнись, Мэтт! Не твое собачье дело, что я и кому доказываю!

— О-кей, — сказал Мэтт и поднялся со стула. — Иди нахрен и разбирайся со своими собачьими делами сам. Мне еще готовить дело на Краумана.

— Мэтт, стой, — остановил его Майкл. — Прости. Я на взводе. Я на чертовом взводе уже второй день!

— Все ясно, симптомы на лицо. Я знаю, что тебе нужно.

Мэтт залез в ящик стола Майкла и достал оттуда ключ.

— Что ты делаешь…

— У тебя тут хранится просто потрясающее лекарство десятилетней выдержки, — с видом знатока сказал он и достал бутылку коньяка из шкафа.

— Откуда ты знаешь, где лежит ключ?!

— Ой, Микки, долгая история. Но я уже неоднократно лечился твоими запасами.

Майкл уставился на друга, во взгляде читались упрек и требование объяснений.

— Ну, помнишь, год назад ты напился в хлам и уснул прямо на той красотке? А потом, утром, впаривал мне, что ты — лучший у нее, — засмеялся Мэтт, вспоминая ту историю. — Я еще сделал вид, что поверил тебе.

— Помню, и что? Так ты сделал вид, негодник?

— Да-а. Я тогда не успел напиться, как следует, а ключ от этого шкафа ты спрятал. Вот кто —негодник! В общем, когда ты спал на Миранде, — хихикнул Мэтт, выводя друга из себя, — я обыскивал твой кабинет. Моя недобитая печень так и чувствовала, где хранится ключ. Тебе же не жалко какого-то коньяка для друга?

— Какого-то! Элитного, между прочим.

— Смотри, ты мне — коньяк, я тебе — скорую психологическую помощь. Рассказывай, что там с мисс обломщицей, чей коронный удар чуть не сделал тебя евнухом.

— М-э-этт!

— О-кей, по стандартной схеме. Я заткнулся, ты говоришь.

— Да, что там говорить… Дерьмо, а не ситуация, — сказал Майкл и плюхнулся в кресло. — Чувствую себя куском дерьма.

— Думаю, Ники согласилась бы с тобой. Ой, молчу. Есть что-то, более существенное, кроме описания твоего душевного состояния?

— А что ты хочешь услышать, черт возьми?

— Хочу услышать, что вся эта байда с запиской твоего отца — именно байда, и ты сделаешь все, чтобы вернуть эту женщину обратно в твою жизнь! На хрена ты вернулся? Она — там, в Ричмонде. И ты там должен быть. Я младше тебя на три месяца, а объясняю тебе элементарные вещи! — говорил Мэтт, нарезая лимон дольками. — Нет, ну, этот коньяк стоил того, чтобы полдома перерыть…