Моя Гелла - Ксюша Левина Страница 3

что-то столь мерзкое впервые коснулось пальцев малышки Сандры Ди[1]. Тонкая струйка дыма тянется вверх, путаясь в ее кудрях, касаясь рассыпавшихся по лицу коричнево-кофейных пятнышек, отчего девчонка морщит маленький хорошенький носик. Ее рисовали мультипликаторы студии Диснея, не иначе. Она могла бы стать новой Моаной, Меридой или Мирабель Мадригаль. Что ж, Соне такое понравилось бы. Она помешана на диснеевских мюзиклах и поет это дерьмо каждый день на всю квартиру.

– Что ты тут делаешь? – Девчонка наконец находит пепельницу, сделанную из обрезанной жестянки из-под энергетика, и цепляется своим взглядом за мой.

– Сижу. Курю.

– Тут нельзя!

– Я уже слышал. Повторяешься.

– Я пришла по делу. – Она всплескивает руками, осматривается в поисках своего «дела».

– Мешаю? – стараюсь звучать саркастично, но кое-кому, кажется, это слово незнакомо.

– Вообще-то нет, только больше не кури, ладно?

По какой-то причине она решила, что мне нужно разрешение?

Нескладная девчонка спускается со сцены к роялю, стоящему перед первым рядом кресел для зрителей. Открывает крышку, садится на пуфик и набирает в грудь воздух.

– Только молчи и не комментируй, ладно? Я никому не скажу, что ты тут был. – Ее губы изгибаются в таинственной улыбке, будто мы с ней теперь заодно.

Да мне же плевать, если кто-то узнает, где я ошиваюсь, это вообще не тайна!

Она закрывает на пару секунд глаза, поставив пальцы на клавиши, как балерина, приготовившаяся к первому па, и начинает петь что-то очень громкое и слишком красивое для такого пыльного помещения:

Какой беде из века в век обречены?

Какой нужде мы платим дань,

прощаясь с милыми?

И отчего нам эта явь такие дарит сны,

Что дивный свет над песнями унылыми?[2]

Отвратительная романтика, хуже и быть не могло. Теперь у пустоты есть саундтрек. Опять падаю спиной на бархатные кулисы, закуриваю назло нарушительнице моего спокойствия и закрываю глаза.

Ситуация

Мое одиночество нарушили.

Эмоции. Телесная реакция

Я взбешен, хочу курить.

Мысли

Мне стоит уйти.

Действия

Я останусь и потерплю.

Девчонка выглядит гордой, будто захватила меня в плен своими волшебными песнями.

– Может, начнем сначала?

Не сразу понимаю, что она со мной разговаривает. Мультяшный голос сошел бы за часть представления. Сейчас она поговорит с собой, покривляется и исчезнет.

– Что?

– Знакомство, – пожимает плечами девчонка и убирает пальцы с клавиатуры. – Привет, мой новый друг.

– Я тебе не друг. Какого черта ты забыла в моем концертном зале?

– Он твой? Тут так написано? – Она смотрит по сторонам в наигранном недоумении. – В таком случае… я хотела бы сказать тебе, друг, что я хочу разделить с тобой этот зал. Мне он тоже нужен.

– Я тебе не друг.

Но ей, кажется, все равно.

– Да-да, я слышала, – смеется девчонка. – Так вот, я первая сюда пришла, что бы ты ни говорил. И тут есть рояль… И это такое же твое место, как мое. У меня тут очень важный проект. Если хочешь, наверху есть каморка, можешь курить там. Тебе не кажется кощунственным забирать под курилку целый концертный зал?

– У меня тут тоже проект, и мне нужно… – Зачем мне вообще перед ней оправдываться?

– Знаешь, мне нравится тут репетировать. Я собираюсь выступать на фестивале бардовской песни, представляешь? Давно хотела и наконец-то решилась. Только не могу выбрать песню, но время еще есть. Что тебе больше нравится? Рояль или гитара?

Это. Какой-то. Сюр. Она собирается выступать на фестивале бардовской песни? Она совершенно серьезно предлагает мне идти в каморку? Она хочет и правда приходить сюда репетировать?

– Если ты приходила сюда раньше, подруга, почему я здесь тебя не видел?

– Как здорово, вот ты и понял, что никуда от меня не денешься, – с гордостью заявляет она. – Мы уже почти стали друзьями, а значит, друг другу не помешаем. Понятия не имею, почему ты раньше меня не видел, может, просто не замечал? Я довольно незаметная. – И она снова начинает жать на клавиши, что приводит к появлению очередной мелодии.

– Зато очень громкая, – говорю я, но девчонка это замечание игнорирует.

Я снова закуриваю – она морщится. Мы отличная команда. Я уже почти уверен, что эта особа – живой человек, а не плод моего воображения, сотканный из полумрака и сигаретного дыма. Иначе непременно бы развеялась, смешавшись с пылью, от того количества гневных взглядов, что ей от меня достаются. Но она тут. За это совершенно посредственное лицо сам собой цепляется взгляд. И ее речь звучит так, будто она еще больший псих, чем я.

Закрываю глаза. Так кажется, что это просто сон. Представляю чертовы пылинки в луче света из грязного окна, девушку за роялем, заброшенный зал и кулисы, живописно разложенные по сцене. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Спустя полчаса камерного концерта слышу только тишину и мягкие шаги по пыльному паркету. Чувствую запах меда или чего-то подобного: сладкого, но не приторно-противного. Шею щекочут пушистые волосы.

Борьба с собой длится недолго. Я поворачиваю к ней голову раньше, чем успеваю даже задуматься о том, чтобы себя остановить. Поворачиваюсь и открываю глаза. У девчонки совершенно чистый, ясный взгляд, сверкающий от слез вдохновения, полный огня, будто призванного меня заворожить. При других обстоятельствах и будь я другим человеком, прямо сейчас уже вовсю откликался бы на этот мягкий голос и чарующую улыбку. Девчонка магнетически привлекательна. Не красотой, а скорее несуразностью. Одни ее черты никак не хотят складываться с другими, и я пялюсь, чтобы понять, что же тут не так. Как в тетрисе, ищу бреши, которые можно было бы заполнить и получить идеальную картинку, но эта удивительная головоломка никак не хочет решаться.

– Что с тобой? – спрашивает головоломка.

– Ничего. – Сквозь сигаретный дым выходит сипло. Из-за желания откашляться в уголках глаз собираются слезы.

– Кажешься уставшим, – произносит девчонка.

– Кажется, лезешь не в свое дело.

– О тебе кто-то заботится?

– Мы не друзья, и забота обо мне – это не твое дело.

– При чем тут я? Я спросила… в общем. Так что, заботятся о тебе?

– Не. Твое. Дело.

Забота. Бесячее слово, которое вечно использует Соня. Она вдруг решила, что я ее питомец, и моя цель на ближайшее время – съехать уже от нее и дать нам обоим жить спокойно. У сестры потребность жить во имя кого-то, а у меня потребность… повзрослеть. Снять жилье, купить машину, чтобы спокойно добираться куда надо, по работе, и просто стать самим собой, что бы из этого ни вышло.