Жестокии развод - Ария Тес Страница 3

Из прихожей звучит.

– Снова была на ярмарке?

Прикрываю глаза. Вопрос звучит просто и играючи, конечно же, но я слышу в нем упрек.

Тихо. Не реагируй. Это из-за парней, вот и все. Ты обиделась на то, что сказал тебе сын.

– Да.

– Понятно, – Толя хмыкает, потом я слышу, как он вешает пальто на крючок и бросает, – Мне надо кое-что закончить, спущусь минут через пятнадцать.

Я ничего не отвечаю, в основном потому, что не знаю, что сказать. В принципе, Толя и не ждет чего-то. Он делает это не для того, чтобы поставить меня в известность. Скорее, чтобы я не мешала ему или просто по привычке.

Неприятный холод лижет между лопаток. К сожалению, вот так…Я хорошо помню, как раньше у нас все было. Настолько по-другому, что это как сравнивать небо и землю – абсолютно разные плоскости, но с этим приходится смириться. Страсть не может существовать долго, а на смену ей всегда приходит спокойная, тихая гавань.

Откладываю пакеты в сторону. Настроения их разбирать вообще нет, поэтому решаю сделать это попозже, а сама иду в гостиную, откуда доносится веселый смех моих сыновей.

– …Да…это не тачка, брат, а монстр! Идеальная. Плавные линии, скорость, статус! Бабы…

Морщусь. Мне не нравится то, что я слышу, когда они думают, что их не слышит никто.

Вообще, это происходит часто. В смысле не тот факт, что я уши грею, чего стараюсь не делать в принципе, ведь у всех должны быть свои личные границы. Мне часто не нравится то, что я слышу от своих детей.

Они стали…наглыми.

Иногда мне кажется, что именно про таких, как мои дети, снимают все эти ужасающие репортажи. Зажравшиеся мажоры. Так их еще называют, пока перечисляют все то, что они натворили. Вождение в пьяном виде? Потребительское отношение? Еще страшнее…принуждение.

Отвращение и липкое ощущение какой-то гадливости проходится по нутру, но я отметаю все эти ужасные мысли. Нет! Мои мальчики, конечно, не подарок. Разумеется. Они бывают наглыми, часто хамят, ведут себя не всегда так, как я бы хотела, но они не жестокие. Они просто дети! Это просто такой возраст. Своеобразный переход из одной роли – ребенка, – в другую – мужчина. Это все временно.

Я часто себя так успокаиваю. Иногда получается, иногда нет. Сейчас получается, а потом нет…

– …Как только мне восемнадцать стукнет, сразу поедем на Красную площадь. Возьму тебя с собой…

– Супер план!

– А то ж! У меня разве бывает иначе? Сначала хотел запросить красную, но потом решил, что на хер нужна эта красная! Будет черная. Агрессивная такая, понял?

– Круто…

Охренеть.

Артур говорит так, будто это уже решенный вопрос. И он не разменивается. «Запрошу» не звучит, как «пожалуйста», а звучит, как «дай и точка».

Машина…

Я, конечно, понимаю, что запросы у всех разные, и это раньше на восемнадцатилетие тебе дарили, дай бог, какой-нибудь симпатичный, золотой кулончик и денежку, но…неужели настолько время поменялось?! Запросы явно выросли.

– …А сколько она стоит-то сейчас?

– Тринадцать миллионов, что ли…

Чего, блин?! СКОЛЬКО?!

– …Но какая разница? Хотят смирения? Дадут.

ЧЕГО?!

Пару мгновений я стою и совершенно по-глупому втыкаю. Понять пытаюсь. Сообразить и срастить, а когда прихожу в себя, то чувствую какую-то густую…злость. Потому что охренели! Потому что права не имеют! Нет, все-таки они действительно стали теми самыми мажорами, если думают, что могут манипулировать родителями ради «смирения», и получат машину за тринадцать миллионов!

Касаюсь двери, чтобы толкнуть ее и устроить разнос, как вдруг в дверь раздается уверенный, долгий звонок.

Резко оборачиваюсь.

Кто это?

Не скажу, что меня что-то пугает. Проблем в бизнесе у Толи отродясь не было, так что я не шугаюсь собственной тени, не жду, что к нам в дом явятся «плохие люди» и вообще ничего плохого не ожидаю!

Но и хорошего тоже.

Я никого не жду в принципе. Все свои дома. Кто это?…

Подхожу к домофону, нажимаю на кнопку, чтобы включить маленький экранчик, на который выводится изображение с камеры наблюдения, и хмурюсь еще больше. Перед воротами нашего дома стоит почтенного вида женщина, а рядом высокий мужчина, который держит ей зонтик, защищая от снега. Длинная шуба лежит на ее плечах и почти достает до пола, белые волосы убраны в красивую прическу. У нас элитный поселок, конечно, но я ни разу ее не видела…кто это?

Так, ладно. Без паники. Вполне вероятно, что это просто новые соседи? Или люди заблудились? Мне бояться действительно нечего. У нас тут охрана и все дела…да и не выглядит она, как бандитка. Точно не она.

Нажимаю на кнопочку, которая открывает калитку, а сама почему-то нервничаю. Убираю волосы назад, поправляю простенький свитер. Так, ладно! Что за паника? Успокойся.

Отвожу щеколду в сторону, распахиваю дверь. На улицу выходить желания совершенно нет, снег идет сильный, собираясь на дорожке во влажные лужицы.

Слякоть.

А я в мягких, домашних тапочках…

Через мгновение наши гости показываются из-за дома. Мужчина идет чуть позади женщины, которой на вид лет семьдесят, наверно. Она немного сутулится, но при этом выглядит твердой и очень богатой. Экая "Железная леди" во плоти. Даже в свете слабенького, уличного фонаря я замечаю блеск ее драгоценностей: большие серьги с изумрудами и кольцо им в комплект.

Улыбаюсь.

– Здравствуйте, вы, наверно, заблудились?

Незнакомка останавливается у ступенек и чуть прищуривается. Оценивающий взгляд ее глаз проходится по мне, словно наждачка по стене.

Неприятно.

Я безумно хочу укрыться от этого взгляда, а еще больше внезапно мечтаю сбежать, но нет. Нет! Что за дурость?! Откуда этот нерв?! Наверно, просто рядом с такими людьми всегда так. И всегда так! Да! Я часто ловлю себя на мысли, что хочу сбежать от партнеров своего мужа, а это женщина – она сто процентов из того же теста. Это сразу читается. В манере себя держать и смотреть на мир под определенным углом: со стороны рыночных отношений, то есть, без глупых сантиментов.

– Ясно. Анатолий ничего тебе не сказал.

Моментально холод обдает все внутренности, а улыбка превращается в маску. Она все еще горит на моих губах, и перестать бы? Выгляжу я нелепо, и сама это чувствую, но не могу. Просто не могу пошевелиться! У меня в голове сейчас проскакивает сразу миллион возможных развитий этого странного разговора. Вплоть до совсем безумных, где у меня отнимают дом и выгоняют на улицу вместе с мужем и детьми, которые