Моя недотрога - Ирина Шайлина Страница 29

— Рассказывайте, — велел он.

Как ни странно, мой рассказ получился коротким и лаконичным. Рассказывала я так, словно это меня не касалось, словно я просто пересказывала фильм, который мне не очень понравился, а полицейский просматривал наши бумаги, периодически отправляя их в ксерокс и хлопая на копии печати.

— Ну, это все, — закончила я.

— То есть, мне просто нужно найти человека, документов которого вы даже не видели, наверняка с выдуманным именем, деньги которому передали наличными?

— Да, — заявила Анька. — Это ваша работа. В конце концов как то же сняли они эту квартиру, значит надо допросить хозяйку. Камеры, в конце концов.

— Может вы сами справитесь? — разозлился парень и Анька заткнулась.

Вот чего для полиции не жалели, так это кондиционированного воздуха. Мы ужасно замёрзли и вышли на улицу постукивая зубами, не веря, что на улице лето в самом разгаре.

— Не будет от них толку, — покачала головой Анька. — Они похоже только в сериалах умные и смелые.

— Ты сама настояла, — пожала плечами я.

— Так нужно… может, мороженку?

— Не хочу, Ань.

Анька остановилась и дёрнула меня за руку. Чувствительно, даже в запястье что-то щёлкнуло.

— Когда она вернётся?

— Кто? — не поняла я.

— Моя Ася. Которая несмотря ни на что была сильной. Господи, ты умудрялась жить с удовольствием несмотря на свою тётю. Я люблю тебя Ась, но скажи пожалуйста, что этот период, он…он закончится.

— Я надеюсь, — тихо ответила я.

До самого дома мы шли молча. Бабушки все так же сидели к нам спиной, только вроде уже другие, поди разбери этих бабуль. Девочка с мячиком уже ушла.

— Я к тебе? — спросила подруга.

— Нет, скоро уже придёт тётя…

Мы обошли бабушек по широкой дуге и я замерла. За кустами уже отцветшей сирени стоял автомобиль. Чёрный. Хищный. Вытянутый. Совершенно не подходящий к нашему двору, слишком роскошный. Такой, как у Вадима. У меня сердце ухнуло куда-то в самый низ живота и тревожно там затрепыхалось.

Не иди туда, успела подумать я одновременно делая шаг. Я не помнила номеров машин Вадима, я не знала, что мне даст увиденное. Он сидит за рулём и ждёт меня? С чего бы ему вспоминать обо мне в своей жизни полной роскоши и красивых женщин?

Переднее водительское стекло было отпущено. За рулём сидел мужчина, чуть грузноватый, в рубашке поло лососевого цвета. Не Вадим. И не мог быть Вадимом. Тот просто использовал меня, заплатил, а потом выкинул из своей жизни.

— Что такое? — испугалась Аня.

— Показалось… показалось, что это машина Вадима. Пойдём.

Шагнула вновь за кусты, охватила ствол своего дерева, по которому карабкалась столько раз наверх и вниз.

— Когда кажется, креститься надо. А вообще… — неуверенно начала Анька. — Вообще этот Вадим нашего хренова риэлтора нашёл бы за пару часов и твои денежки из него бы выколотил.

— Не вздумай, — жёстко сказала я.

— Хорошо, — недовольно ответила Анька.

— Обещай!

Властность моего тона подругу ошарашила, она даже назад шаг сделала, увеличивая дистанцию между нами.

— Обещаю.

— Вот и славно, — улыбнулась я.

И полезла обратно на дерево царапая ладони.

Глава 30

Вадим

Прошло несколько дней ещё, прежде чем я окончательно убедился — если я хочу и дальше играть в эту нелепую игру, мне нужна Ася. Чёртова Ассоль Лебедева.

Подходила только она. Я даже по офису теперь ходил пристально разглядывая баб, хотя раньше меня не особенно интересовало, как выглядят мои сотрудники, я ценил рабочие их качества. Теперь я смотрел на девушек, многие из них были милые, часть только красотки, но ни одна не подходила.

В Ассоль было что-то такое, что ни в одной не было. Невинность? Она оставила её в том гостиничном номере. Наивность? Нежность? Я сам понять не мог. Но если она возьмётся изображать мою невесту… только на пару вечеров, не больше, у меня всё получится.

Я подумал ещё немного, затем набрал её номер. Абонент самым наглым образом был недоступен. Позвонил ещё раз. Затем, уже тихо закипая от бешенства позвонил ещё. Она была недоступна. Быть может, просто отправила меня в чёрный список? От этой мысли у меня сжались зубы. Это я избавляюсь от людей, когда они становятся мне не нужны. Со мной так поступить никто не может.

Я набрал её номер с рабочего и тогда убедился, что её телефон просто выключен. А вот здесь, к моему удивлению, я ощутил некое подобие беспокойства. Может, с ней что-то случилось? Но сообщение я писать не стал. Писать, когда тебя игнорируют — себя не уважать.

— Макс, — позвал я друга. — Раскопай пожалуйста данные на Асю.

— Два миллиона приготовил? — заржал он.

Я недовольно поморщился.

— Мои товарно-денежные отношения тебя интересовать не должны ни в коей мере. Найди мне её, подходит только она.

— Я должен бегать по городу и искать девицу?

— Мы деньги ей перечисляли. И вообще я уверен, что она единственная Ассоль в нашем регионе.

Макс снова заржал.

— Ассоль жди, — продекламировал он запрыгнув на стул. — Твой Грей уже натягивает… да паруса блять натягивает, не бросайся в меня стаканами!

Спрыгнул со стула и был таков. И да, данные по ней он раскопал быстро. К моему удивлению, ещё одна Ассоль в нашем регионе была, но ей недавно стукнуло семьдесят шесть.

— Отправь кого нибудь, — велел я. — К ней домой. Пусть привезут.

Ещё через час поняли, что дома её нет. На звонки никто не реагировал, в квартире тишина и никаких признаков жизни. Куда она делась? Хотя, у неё два миллиона есть, может она уже на Мальдивах попу греет на солнышке. Я на мгновение представил её обнажённой, золотистой от солнца и засосало под ложечкой.

Я начал волноваться по настоящему.

— У неё же подружка была, — вспомнил Макс. — Мы через неё общались. Помнишь?

Я помнил. Вообще вся эта история была дикой и нелепой — подобрал девушку в баре, а затем общался с ней через дуэнью.

— Ищи её номер.

Подняли историю звонков, нашли номер подружки. К тому времени я уже бесился от происходящего. Мне все это время казалось, что Ассоль просто сидит и ждёт меня. На берегу, как в книжке. А она делась куда-то и находиться не желает.

— Это Вадим Князев, — сказал я, когда подружка подняла трубку.

— Идите на хер, — ответили мне.

И трубку сбросили. Я даже моргнул пару раз, не веря в происходящее. Макс уже не ржал. Он икал