Безжалостные святые - Мишель Хёрд Страница 28

Киллиан прочищает горло, затем спрашивает:

— Расскажи мне о себе. Где ты вырос?

Секунды тянутся долго, прежде чем Дэмиен бормочет:

— Россия. Семейное поместье. – Проходит еще несколько секунд, затем Дэмиен продолжает. – Мой дядя взял на себя воспитание меня после смерти моего отца.

— Скажи мне что-нибудь, что делает тебя человеком, – говорит Киллиан.

На этот раз наступает долгая пауза.

— Мне нравится дождь.

— Что еще? – Киллиан шепчет.

— Хватит. Я не собираюсь с тобой об этом разговаривать, – бормочет Дэмиен.

Становится тихо, и я могу слышать только наше с Киллианом дыхание.

— Какие планы на завтра? – спрашивает Киллиан.

— Мы отправимся в Баварию. Это пять часов езды. Мой брат встретит нас там.

Раздается стук в дверь, и я слышу, как Дэмиен встает. Секундой позже он вздыхает с облегчением.

— Карсон. Заходи.

Киллиан ерзает, когда я поднимаю голову, и, оглянувшись через плечо, я наблюдаю, как Карсон входит в комнату. Его глаза встречаются с моими, и, слегка кивнув, он бормочет:

— Мои соболезнования. – Он снова обращает свое внимание на Дэмиена и протягивает ему сумку. – Я подумал, что тебе это понадобится.

— Спасибо.

Карсон следует за Дэмиеном в спальню, и они остаются там на некоторое время.

Киллиан проводит рукой по моим волосам.

— Тебе нужно немного поспать, куколка.

Я качаю головой и вздыхаю.

— Я не могу.

Как только он заключает меня в объятия, раздается еще один стук в дверь.

Киллиан встает и открывает Арминдо и пожилой женщине, которая приносит еду и воду.

Я определенно не голодна.

Киллиан закрывает дверь, затем кричит:

— Еда здесь.

Из комнаты никто не отвечает. Киллиан приносит мне тарелку и бутылку воды, прежде чем взять свою.

Я смотрю на тушеное мясо, и от этого у меня сводит желудок. Наклоняясь вперед, я ставлю тарелку на журнальный столик, а затем открываю бутылку и выпиваю половину воды. Это охлаждает мое ноющее горло.

Дверь спальни открывается, и выходит Дэмиен, одетый в черные брюки-карго и рубашку, плотно облегающую его мускулистую грудь.

Он что-то бормочет Карсону, прежде чем выпустить его, а затем берет последнюю тарелку с едой и водой. Когда он садится напротив нас, он опускает глаза в свою тарелку.

— Что сказал Карсон? – тихо спрашиваю я, не имея сил ни на что громче.

— Ничего интересного для тебя, – бормочет Дэмиен, прежде чем отпить немного воды.

Незнакомое ощущение пронизывает меня насквозь. Я не хочу, чтобы Дэмиен был здесь, если он не хочет выполнять эту работу, но я знаю, что умру без него. Такое чувство, что я застряла между молотом и наковальней, и они угрожают раздавить меня.

Встав, я иду в ванную, и когда закрываю за собой дверь, я замираю и тупо смотрю на кафель.

Папа мертв.

Шон мертв.

Они ушли, вот так просто.

Горе сжимает мое сердце мертвой хваткой, и, подняв руки, я прикрываю рот, чтобы приглушить учащенное дыхание.

Я пытаюсь, но не могу сдержать слез.

_______________________________________________

Дэмиен

Я наблюдаю, как Уинтер обхватывает себя руками, пытаясь придать немного тепла своим тонким рукам.

Встав, я иду в комнату и беру свою сумку с одеждой, которую принес Карсон. Я несу ее в гостиную и достаю свитер. Я бросаю его Уинтер, затем открываю портфель с деньгами и кладу его в свою сумку.

— Мы уходим? – спрашивает Киллиан, поднимаясь на ноги. Он потягивается, затем пристально смотрит на меня.

— Да. – Я достаю "Glock" из другого портфеля и протягиваю ему. Взяв "Heckler and Koch", я протягиваю его Уинтер.

— Спасибо, – бормочет она, вставая, чтобы засунуть его за пояс брюк на спине. Мой свитер слишком велик для нее, и от вида того, что на ней моя одежда, мое тело согревается изнутри.

Я прикрепляю "КА-BAR" к поясу, беру Browning и пистолет с глушителем для себя. Дополнительные патроны укладываю в сумку.

— Пошли, – бормочу я, направляясь к двери. Уинтер держится за моей спиной, а Киллиан за ней, пока мы спускаемся на первый этаж.

Арминдо поднимает взгляд от того места, где он сидит за столом.

— Готовы?

— Да.

Он протягивает мне связку ключей, три паспорта и другие документы, удостоверяющие личность.

— Я избавился от джипа. Внедорожник, которым вы будете пользоваться, припаркован сзади. На пассажирской двери есть дополнительный отсек.

— Спасибо, – бормочу я, забирая у него ключи и документы.

Мы следуем за Арминдо по ряду коридоров, пока не достигаем задней двери. Он открывает и проверяет, чисто ли там, затем отступает в сторону, чтобы мы могли выйти.

— Спасибо, – шепчет Уинтер, когда мы выходим из здания.

Протягивая руку за спину, я беру ее за руку и притягиваю прямо к себе.

— Оставайся рядом со мной все время. Я не хочу искать тебя, когда на нас нападут, – ворчу я, пока мы идем к внедорожнику.

Киллиан открывает заднюю дверь, и это заставляет меня сказать:

— Ты за рулем. Мне нужны обе мои руки свободными.

— Хорошо. – Он берет у меня ключи и открывает водительскую дверь.

Я забираюсь рядом с Уинтер и ставлю сумку между нами.

Только когда Киллиан заводит двигатель, я говорю:

— Шаффхаузен. Оттуда мы отправимся в аэропорт Аугсбурга.

— Понял, – бормочет Киллиан, отъезжая от тротуара.

На улицах тихо, и это хорошо. Я проверяю паспорта и вручаю Уинтер ее документ.

Она кладет его к себе на колени, затем смотрит на меня, и наши взгляды встречаются.

Я вижу вопросы в ее взгляде, и, зная, что мы должны поговорить о будущем, я бормочу:

— Расскажи мне об острове. Планировка. Безопасность. Все.

— Площадь в семьсот акров, – начинает она. – Землю покрывает березово- сосновый лес. У нас есть камеры слежения и детекторы движения, установленные по всей территории. Также есть четыре причала, вертолетная площадка и посадочная полоса с подвесом для небольшого джета или вертолета.

Когда она сглатывает, мой взгляд опускается к ее горлу, прежде чем снова встретиться с ее глазами.

Когда разразился настоящий ад, мое влечение к ней отошло на второй план, но, когда Киллиан увозит нас из Швейцарии, я начинаю понимать, что Уинтер под моей защитой.