Святоши «Синдиката» (ЛП) - Николь Натали Страница 28

В тот момент, когда наши губы соприкасаются, клянусь, все остальное исчезает. Нет ничего, кроме нас двоих. Наши языки быстро переплетаются, и я стону от удовольствия. Ее вкус — как самое сладкое лакомство, и я мгновенно пристрастился к нему. Мои легкие горят от недостатка кислорода, но я отказываюсь прекратить ее целовать.

Мне нужно, чтобы она была ближе ко мне, я вожусь с переключателем на сиденье, чтобы освободить как можно больше места. Когда мне это удается, я быстро выхватываю Бетани с пассажирского сиденья и придвигаю ее к себе. Она вскрикивает от такой перемены, разрывая наш поцелуй, чтобы вдохнуть так необходимый воздух. Я просто смотрю на нее мгновение, очарованный ее красотой.

— Ты великолепна, Tesoro. Она краснеет и тянется за спину к завязкам своего комбинезона. Я хватаю ее за запястья, останавливая. — Ты же знаешь, что я не смогу остановиться, если ты это сделаешь.

Она лишь лукаво улыбается мне и прикусывает нижнюю губу жемчужными зубками. Клянусь всем, мой член набухает сильнее, не думал, что он способен на это.

Гребаный ад.

— Я знаю, Джованни. Я ни разу не просила тебя остановиться, верно?

Я с усмешкой отпускаю ее запястья, закидываю руки за голову и одариваю ее лучшей дерзкой ухмылкой, которую только могу придумать. — Справедливо, Tesoro. Продолжай.

Легкое сомнение отражается на ее лице, прежде чем она развязывает завязки на своем наряде. Когда медленно, мучительно стягивает его, чтобы освободить грудь, я понимаю, что под ним нет лифчика.

— Вот черт, — бормочу я, глядя на ее безупречные сиськи.

Они полные, симметричные и идеально загорелые, как и вся она. Ее розовые бутоны сосков уже затвердели, умоляя, чтобы к ним прикоснулись. Я не могу больше сопротивляться.

Я беру в ладони каждую грудь, наслаждаясь их ощущением в своих руках. Как будто они были созданы для меня. Я медленно начинаю разминать их, наслаждаясь тем, как при малейшем надавливании дыхание Бетани сбивается, и она издает легкий стон удовольствия. Это дразняще и чертовски эротично. Мы почти ничего не делали, а это самый сексуальный опыт в моей жизни. Я должен попробовать их на вкус. Немедленно. Но прежде чем освободить ее грудь из рук, сильно сжимаю ее соски и потягиваю их, затем отпускаю.

— Джованни, — стонет она с придыханием.

Я ухмыляюсь ее реакции. — Детка, тебе лучше не кончать от того, что я дразню твои прекрасные сиськи. Иначе мне придется наказать твою сладкую попку.

Бетани дергает головой вперед, ее глаза расширяются от моего доминирующего тона. — Я… думала, что это ты самый милый.

Я смеюсь. — Tesoro, я самый милый из нас троих. Но когда дело доходит до спальни, мы все наслаждаемся доминированием в той или иной форме. Так что тебе лучше знать, что когда я дам тебе указание, ты его выполнишь, милая.

— Или?

— Я нагну твою симпатичную попку и буду клеймить ее руками, пока ты не кончишь.

Дрожь ее тела заставляет ее грудь колыхаться достаточно, чтобы вернуть мое внимание к ним и дать мне понять, что ей это нравится. Но без ее согласия я не буду продолжать.

— Tesoro, посмотри на меня.

Она подчиняется. Хорошая девочка.

— Ты согласна со всем? Я обещаю, что не буду заходить слишком далеко. К тому же в машине мы не сможем получить некоторых видов удовольствия. Но если тебе это не нравится, мы можем остановиться прямо сейчас.

— Меня… все устраивает.

Я вздергиваю бровь, неубедительно. — Tesoro, не лги мне.

Она только краснеет, смутившись. — Ну, видишь ли. Если не считать Синклера, это был первый… оргазм, который я испытала не от себя за последние два года, — она еле слышно бормочет последнюю часть, но все равно было ясно как день.

— Cristo Tesoro! Два года!

В ответ лишь кивок. Быстро поймав пальцем ее подбородок, я наклоняю ее голову, пока она не смотрит на меня. Затем нежно дарю ей сладкий поцелуй, разрываю его и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Tesoro, я обещаю сделать это незабываемым и приятным для тебя. А теперь можешь сделать кое-что для меня?

— Ммм… Что именно?

— Простить меня.

— Простить тебя? За что?

— За это.

Я быстро хватаю ее за комбинезон и рву его на промежности. Это дает мне легкий доступ к тому, что я теперь вижу — голой киске.

— Черт, Бетани. И без трусиков? Ты меня убьешь.

— Ты… только что испортил мой комбинезон. Что за…

Я снова обхватываю ее за шею, чтобы поцеловать.

Поглощаю ее рот, а моя правая рука пробирается к ее внутренней стороне бедра. Одно лишь нежное прикосновение к ней заставляет Бетани слегка подпрыгнуть. Я двигаюсь вверх, пока пальцами не оказываюсь прямо там. И едва касаюсь ее киски. Она уже вся мокрая. Я провожу пальцами, собирая больше ее возбуждения, прежде чем двигаться к ее набухшему клитору. С чуть большим нажимом лениво ласкаю его, каждый раз нажимая чуть сильнее.

Бетани разрывает поцелуй и откидывается назад, и издает горловой стон от удовольствия, прежде чем ее бедра начинают неосознанно двигаться.

— Да вот так, Tesoro. Покатайся на моих пальцах, детка. Ты чертовски сексуальна.

Я двигаю рукой настолько, чтобы держать большой палец на ее клиторе, и подстраиваю пальцы так, чтобы она могла опуститься на них. Когда она это делает, я начинаю ругаться по-итальянски от эротичности происходящего. Бетани плотно насаживается на два моих пальца, и непринужденное покачивание ее бедер, когда она трахает мою руку, просто восхитительно. Вскоре она меняет угол их наклона и постоянно двигает бедрами все быстрее и быстрее, чтобы кончить.

Мой член болезненно пульсирует и ноет, и подтекает предэякулятом. Я вижу мокрое пятно, образующееся на джинсах на фоне постоянно капающего возбуждения Бетани. Я больше не могу терпеть это. И позволяю ей оседлать мою руку, а сам использую левую, чтобы раздеться. Как только мой член освобождается, Бетани останавливается.

Ее глаза полыхают от желания. Тяжело дыша, она наконец смотрит на меня, и, клянусь, я почти слышу, о чем она думает.

— Нравится то, что ты видишь, детка?

Глава 17

Бетани

Я никогда не узнаю, как остановилась. Но звук расстегиваемой Джованни молнии вывел меня из оцепенения, и я увидела его член.

Святые тамалес и гуакамоле.

Он чертовски огромный, длинный и толстый. Его член немного темнее его безупречной кожи. Вены проступают, и предэякулят вытекает из головки с пирсингом. Я никогда не видела более совершенного члена.

Я медленно поднимаю взгляд и вижу высокомерную ухмылку на лице Джованни, когда он спрашивает: — Нравится то, что ты видишь, детка?

О, дорогуша, я покажу тебе, что мне нравится. Я настолько переполнена похотью и желанием, что не могу мыслить здраво. Во мне накопилось более двух лет сексуальной неудовлетворенности и напряжения. Просто смешно, как я так долго обходилась без секса, не убив никого.

Теперь я знаю. Джованни Мартинелли и его идеальный член Адониса.

Я медленно берусь за его запястье и вытаскиваю его пальцы, которые все еще находятся в моей глубине, застонав от потери. Джованни с недоумением смотрит на меня.

— Что ты делаешь, Tesoro?

Я настолько ушла в себя, что даже не уверена, что делаю, когда спрашиваю: — Ты чистый?

— Да. Почему спросила?

— Для этого.

Я быстро хватаюсь за член, приставляю его к своему входу и опускаюсь на него. Я вскрикиваю от вторжения, мои глаза закатываются от обилия ощущений, ласкающих мое тело. Несмотря на то, что была достаточно хорошо подготовлена, член Джованни довольно массивный. К тому же его пульсация ударяет в мои стеночки, и после столь долгого отсутствия секса ощущения замечательные.

Не самая умная идея, но я слишком далеко зашла, чтобы беспокоиться.

— Святые угодники, Tesoro! — Джованни заорал одновременно с моим вскриком.

Я обнимаю его. Мы просто сидим так секунду, давая нам осмыслить мой дерзкий поступок. Когда наконец не могу больше ждать, я сжимаю мышцы вокруг члена Джио, и гортанный стон вырывается из его груди.