Любовь в никогдабре - Диана Рымарь Страница 28

Я же остался на улице, пытаясь угадать, где здесь логика.

Глупые выводы делает она, а дурак я… Или она сыплет оскорблениями всякий раз, когда у нее заканчиваются разумные аргументы? Как понять эту женщину?

Впрочем, понимать ее мне незачем, и без того чересчур долго проторчал рядом, потратил время на всякую ерунду… Всё, что мне от нее нужно, — книга, заклинание. После инициации я отправлю хранительницу домой с такой скоростью, что она и мяукнуть не успеет. Таким, как она, рядом со мной не место.

Глава 20. Алексей идет по следу

Алексей

Следующие два часа я летал по местности, несмотря на то, что уже за полдень, а жалкое июльское солнце пекло так, словно стремилось выжечь всю землю дотла. Нас, инниферов, жарой не напугаешь, маги огня как-никак. Хотя в помещении пользуемся кондиционерами, нам не чужды блага цивилизации.

Через время я немного поостыл, хотя по-прежнему хотелось плеваться от одной мысли, что Валерия верит россказням меркантильной мамаши. Не то чтобы я считал ее приемную мать причиной всех бед мира, нет… Все они такие: и приемные, и биологические, я разделения не делаю. Кукушки — так говорят сами люди, и никак меня в обратном не убедишь.

Однако, отодвинув эмоции на второй план, я всё же смог обдумать новые вводные — то, что мне рассказала хранительница.

Ее бабушка заплатила приемным родителям, чтобы те удочерили ее. Получается, подготовилась заранее, хотя ее смерть была всего лишь несчастным случаем. Зачем она это сделала? Очевидно — и впрямь опасалась за свою жизнь. Но кто ее преследовал? И почему родители самой Валерии так часто переезжали? Способ замести следы? К слову, они заметены достаточно хорошо, умело…

После смерти бабушки Валерию на полгода отправили в детдом, откуда ее и удочерили, сменили ей имя. Почему было сразу не взять девчонку, а вместо этого связываться с бюрократической машиной? Очевидно, люди чего-то сильно боялись, раз пошли на такие сложности.

Неужели «круг избранных» и правда существует? А кто-то из наших действительно убивает хранительниц?

Если так, то мое Злоключение в опасности. Нельзя оставлять ее одну и… доверять другим инниферам тоже опасно.

Валерия — мое наказание, и тем не менее не могу же я позволить, чтобы ее убили! Я ведь и сам тогда погибну.

Кстати… кое-кому из моих собратьев это может быть очень на руку. Нужно быть начеку. Придется заниматься поисками книги самим.

С этими мыслями я влетел в окно гостиной в отеле, перевоплотился и поспешил в свою спальню, чтобы заново пересмотреть все данные по этому делу.

Похоже, нам с Валерией придется изрядно попыхтеть.

Валерия

— Ты уверен, что навестить детдом — хорошая идея? — спросила я.

Иннифер зыркнул в мою сторону и промолчал.

Я заметила: Алексей всегда молчал, когда ответ казался ему слишком очевидным. Будто экономил слова… Жалко ему для меня слов — вот оно как.

Не знаю, какая муха укусила его вчера после завтрака, но из почти что нормального человека Алексей превратился в угрюмого типа, имя которому… Дракула. Для полного сходства ему нужно превращаться не в зимородка, а в летучую мышь, можно даже отрастить пару клыков для острастки.

— Просто если я за двадцать лет ничего не вспомнила, с чего ты взял, что вспомню детство, побывав в детдоме? Сам сказал, я прожила здесь всего полгода, пока меня не удочерили.

— Надо с чего-то начать. Пойдем, — скомандовал он.

И я потрусила следом. За эти дни поняла: лучше сразу слушаться — экономия времени.

Мы оказались во дворе, где по правую и по левую руку располагались детские радости: неказистые горки, тридцать раз перекрашенные качели. Всё старое… но видно, что отремонтированное, рабочее.

Вдруг из главного входа высыпал рой ребятишек. Малыши лет пяти-семи, не больше. Их было много — тридцать или около того. Бросились врассыпную и очень скоро позанимали почти все качели в зоне видимости. При этом так забавно верещали, переговаривались, что я невольно улыбнулась.

— Хорошенькие, да? — повернулась я к инниферу.

А тот посмотрел на меня так, словно бы я спросила его — красивы ли личинки мух или черви… В общем, кто-то жутко отвратительный, по умолчанию неспособный вызвать добрых чувств.

— Ты не любишь детей?

— Это же дети! Абсолютно бесполезные существа, сжирающие массу ресурсов… Вы же и сами их спиногрызами называете…

От такого ответа Алексея у меня челюсть упала чуть ли не до земли. Сколько себя помню, я хотела ребенка. Замуж по любви и ребенка, любимого настолько, чтобы целовать каждую минуту, каждую секунду. А тут… дети, оказывается, бесполезные существа. Как будто сам иннифер всегда был полезным.

— А ты что, никогда не был маленьким?

— Конечно же был.

— И тоже считаешь, что был абсолютно бесполезным существом?

— Разумеется, — пожал плечами Алексей и пошел прямиком к воспитателю, которая уже успела нас заметить и спешила навстречу.

«Мама дорогая… сколько же тараканов прячется в его с виду умной головушке? — охнула я про себя. — Не человек… одним словом — иннифер».

Разговор вел Алексей:

— Я звонил вашей директрисе, она обещала нас принять…

— В таком случае проходите, Эльвира Эдуардовна у себя, — кивнула воспитатель.

И потеряв к нам всякий интерес, повернулась к детям.

Алексей пошел внутрь, я следом. Очень скоро мы оказались в тщательно вымытом коридоре. Краска на полу немного стерлась, обои следовало заменить, но в целом атмосфера уютная.

Нас встретила другая воспитатель, показала, куда нужно идти.

И вскоре мы оказались в светлом, очень скудно обставленном кабинете.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась женщина лет пятидесяти.

Всё еще статная, стройная, хотя возраст оставил отпечаток на некогда красивом лице. Выкрашенные в черный