Эллен Чейз - Правила игры Страница 27

— Это потрясающе! — воскликнул Эдам и включил настольную лампу, чтобы прочесть статью, которую передала ему Саманта. Когда он закончил, Саманта заметила, что он смотрит на нее каким-то странным взглядом.

— В чем дело? — нерешительно спросила она. — Вам не понравилось?

Эдам отложил статью в сторону и взял обе ее руки в свои.

— Отлично написанная вещь. Признаюсь, я не подозревал, как вы талантливы.

Саманта с облегчением вздохнула.

— А я на какое-то мгновение даже заволновалась.

— Я сейчас пытаюсь решить, не стоит ли вам действительно заняться юриспруденцией.

Саманта прищурилась.

— Мне кажется, что я не обладаю необходимым для адвоката темпераментом. — Она улыбнулась. — В судебном зале нет места для эмоций и переживаний. Боюсь, что большая часть моих гонораров уйдет на оплату штрафов за оскорбление суда. К тому же, с вашей точки зрения, я похожа на закоренелого адвоката-интеллектуала, — язвительно поддразнила она его.

В глазах Эдама загорелись дьявольские огоньки, и он опрокинул Саманту на подушки.

— О нет, вы, конечно, совсем не такая, — усмехнулся он в ответ на ее возмущенный вскрик. — А почему бы не проверить это? — Эдам вновь впился в ее губы.

Саманта обвила руками шею Эдама, наслаждаясь сквозь тонкую ткань рубашки теплом его тела. Он расслабил завязки на воротнике ее блузки и сбросил фиолетовый шелк с плеч Саманты. Он целовал гладкую кожу ее шеи, ее плечи, снова впился страстными губами в ее рот. Саманта почувствовала, что силы оставляют ее, и она полностью уступила его неистовой страсти. Но тут настойчивый телефонный звонок вернул их к реальности.

— Я с огромным удовольствием прикончил бы того, кто звонит, — пробормотал Эдам, когда Саманта отодвинула его и поспешила к телефону на кухне.

Когда же в трубке раздался сладковатый голос Дженайн Гриффин, Саманта с небес любви свалилась в наводящую тоску пропасть.

— Может быть, вы знаете, когда Эдам предполагает прилететь из Нью-Йорка? — спросила без сколько-нибудь вежливого вступления Дженайн. — Я не смогла связаться с ним на квартире, которую он сейчас занимает, и он не позвонил моему отцу. Я думала, что, может быть, вы что-нибудь о нем знаете.

Саманта глубоко вздохнула:

— Сейчас он у меня, Дженайн.

— Понимаю, — сказала та ледяным тоном. — А я могу поговорить с ним? У меня довольно важное дело.

— Подождите минутку. — Саманта положила трубку на полку и спустилась в гостиную. Скрестив руки на груди, она постаралась придать своему голосу звучание рока судьбы:

— Это Дженайн. Ей нужны вы.

Эдам чертыхнулся, схватил Саманту за руку и повлек на кухню. Он обнял ее за талию и приставил телефон к уху так, чтобы они оба могли слышать разговор.

— В чем дело, Дженайн? — резко спросил Эдам. — Сейчас я в самом центре пустыни, — добавил он сухо. При этих словах Саманта быстро шлепнула его.

— Мне ужасно не хочется портить вам вечер, — сказала Дженайн весьма холодно, — но один из тех, кто должен был выступить на завтрашнем обеде, заболел, и мы собираемся обсудить создавшуюся ситуацию у меня дома.

— Но какое отношение это имеет ко мне?

— Заболевший собирался вручить моему отцу присужденную прессой награду, а поскольку вы издаете газету, мы решили, что лучше всего, если вы его и замените. Я полагаю, что вам было бы полезно приехать сюда и обговорить детали поздравительной речи, — умоляющие нотки отчетливо прозвучали в голосе Дженайн.

Когда Саманта кивнула в знак согласия, Эдам вздохнул и жестом показал, как он раздражен.

— Хорошо. Дайте мне ваш адрес. Я скоро приеду.

— Ну что же, разговор был довольно изысканный, — сказала Саманта, подавая ему плащ. — Поезжайте осторожней. Дорога очень скользкая. Остерегайтесь Дженайн. — Последнюю фразу Саманта произнесла с холодным предупреждением в голосе.

Эдам быстро и крепко поцеловал ее.

— Завтра около шести я заеду за вами, и мы отправимся на прием. У нас будет много времени на тот случай, если вы опять застрянете в платье.

Эдам подал «ягуар» к навесу над входом в конференц-зал и открыл дверцу.

— Подождите меня внутри. Мне не потребуется много времени, чтобы поставить машину на стоянку.

Саманта кивнула.

— Вам надо было надеть дождевик или взять с собой зонт, — промолвила она, прежде чем выскользнуть из машины и войти в здание.

Она отдала вечернюю накидку улыбающемуся гардеробщику и критически осмотрела себя в зеркале. Она одевалась на прием с величайшей тщательностью, с предельной скромностью и знала, что никогда раньше не выглядела лучше, чем сегодня: ее длинное обтягивающее платье сшито из темно-синего бархата, края декольте отделаны кружевными оборками. За стеклами очков сверкали голубые глаза. Губы подкрашены розовато-лиловой помадой, а волосы спускались на плечи шелковистыми золотыми локонами. В ушах переливались бриллиантовые серьги, подаренные ей отцом.

Саманта увидела в зеркале отражение Эдама и обернулась. Под его взглядом у нее перехватило дыхание. Никогда до сих пор ей не приходилось видеть в глазах мужчины такого восхищения. Она подумала, что Эдам выглядит убийственно привлекательно в своем вечернем костюме и отделанной кружевами рубашке.

Он властно обнял ее за талию, и они вместе вошли в уже заполненный гостями банкетный зал. Весьма представительно выглядевший в вечернем костюме судья и его сияющая жена приветствовали стоящих в длинной очереди гостей, которые высказывали юбиляру добрые пожелания. Великолепная Кэтрин была одета в скромное платье из ткани осенних оттенков. Чета Гриффинов тепло приветствовала Эдама и Саманту, однако из-за длинной очереди пришлось ограничиться лишь кратким обменом любезностями.

Эдам, руководимый Самантой, подошел к столу, уставленному множеством горячих и холодных закусок. В центре красовалось огромное колесо сыра. Сказав Саманте, что следует выбрать, Эдам отправился за коктейлями в бар. Оглядев комнату, Саманта вынуждена была признать, что Дженайн проделала огромную работу, превратив ничем не примечательный зал в художественное произведение в древнеримском стиле. Для этого она достала несколько великолепных фресок и пейзажей, дополнив их гипсовыми статуями и колоннами.

Возвратившись, Эдам увидел Саманту в окружении местных адвокатов. Она представила его им, вскоре завязалась оживленная беседа о первой поправке к Конституции и о прессе. В это время к ним подошла Дженайн. На ней было соблазнительное открытое малиновое платье. Саманте осталось лишь позавидовать ее апломбу.

Дженайн улыбнулась всем и властно взяла под руку Эдама.