Развод? Прекрасно, дорогой! - Евгения Серпента Страница 27

Вот-вот, трахаются, а не рукодельничают.

И это тоже делают. Такая роскошная кровать достойна того, чтобы ее познакомили со всеми видами секса.

Секс без мужчины – признак дурачины!

Дурачина – это когда трахаешься с мужиком, с которым приходится догоняться до оргазма всякими веселыми картинками. И который потом называет тебя фригидной рыбой, а сам дерет какую-то бабу в своей машине. Хватить пиздеть. Ближе к делу, то есть к телу.

Закрыв этот шизофренический порнодиалог, я легла на спину, чуть раздвинув ноги. Провела рукой поверх шелка, лаская грудь и живот его скользкой прохладой. Пальцы вкрадчиво, осторожно пробрались под резинку шорт, мягко обвели лобок. Я пыталась представить, что это не мои пальцы, а совсем другие – мужские…

Вот они нащупали ту точку, где сходятся две складки, под которыми прячутся губы – нежные, мягкие, набухшие пульсирующей кровью. А из-под них выступает такой же набухший бугорок клитора, похожий на язычок. Он словно облизывал губы и замер между ними, дразнясь.

А они такие влажные, пальцы пробегают по ним и, легко, не задерживаясь, проскальзывают вглубь… еще глубже, нащупывая самые чувствительные точки, и те отзываются крохотными, как огоньки, вспышками наслаждения. Пальцы другой руки ложатся сверху и нежат клитор через шорты, едва касаясь его шелком. Прохлада гладкой ткани и теплые пальцы внутри – как будто мороженое в горячем кофе. Такое тающее, нежное сочетание...

Часто и неглубоко дыша приоткрытым ртом, я смотрю, как проступает под шелком каждая складочка, словно нарисованная мягким карандашом. Смотрю, как палец медленно вдавливает ткань между ними, и она утопает в обильно сочащейся влаге. Промокший малахит становится еще темнее – как еловая хвоя.

Я облизываю влажный палец, наслаждаясь острым вкусом и запахом, вспоминаю, как это было… совсем недавно… той ночью… Представляю то, чего не было – его темный взгляд снизу вверх, его язык, тонко и остро ласкающий клитор, раздвигающий губы, чтобы войти между ними, так глубоко, как только возможно.

Горячая соленая волна уже совсем близко. Она набегает, подхватывает, и я как могу пытаюсь задержаться на ее гребне. Останавливаюсь, делаю несколько глубоких вдохов – и снова возвращаю пальцы туда, где все так ждет последней острой вспышки, невыносимо яркой, ослепительной.

Закрываю глаза и представляю, как его член входит в меня – глубоко, плотно, без единого зазора. Сверкающей судорогой сжимаюсь в бесконечно малую точку, которая тут же разлетается искрами по всей вселенной…

- Багира… - шепчу я, улыбаясь исчезающему в другом измерении призраку. В том самом измерении, откуда под шорох осыпающихся звезд возвращаются и собираются воедино атомы моего тела…

Глава 29

Утро началось под серое шуршание дождя. То ли шесть, то ли двенадцать – без часов не поймешь. Это же Питер! Оказалось, что десять – ни вашим ни нашим. Кровать себя оправдала, эмоции на сон грядущим тоже. Эротика не снилась, но настроение было хорошее, несмотря на хмарь.

Конечно, я могла и сама приготовить завтрак, но ритуал – это святое. К тому же одеться, причесаться и пробежать двести метров до кафешки – уже немного фитнес.

- Привет, - кивнул Вадим. – Сегодня глаз не красный. И вообще хорошо выглядишь. Завтрак или бранч?

- Завтрак.

Интересно, он ко мне так ненавязчиво клеится, или это просто свободная манера общения с постоянным клиентом? Как бы там ни было, эротического интереса он у меня не вызывал, чисто симпатию.

Наиболее интригующим моментом ритуального завтрака было то, какой кофе сочинит Вадим на этот раз. Сегодня выпал кофе по-фински с лапландским сыром. Самым интересным в этом рецепте мне показался даже не сыр, а его происхождение в условиях закрытой границы. Но выяснять я не стала. Зато смогла поностальгировать пару минут об ушедшем в прошлое мегалояльном финском шенгене и поездках по всему миру из аэропорта Хельсинки.

Домой я вернулась в самом благодушном настроении и часа два ударно работала, а потом случилась жопа в виде сообщения от Лильки:

«Извини…»

К этому скупому посланию прилагался кислый смайлик и фотография, на которой Пашка обнимал Натку на фоне какого-то клубняка.

Хоть я допускала этот вариант, причем с высокой степенью вероятности, ударило все равно больно. До слез. Как я и сказала Лильке, двойное предательство – это удар даже не под солнышко, а насквозь. Оставив за скобками то, что муж и лучшая подруга – это пошлятина восьмидесятого левела.

Коньяк, который пила, когда в машине обнаружились трусы, я забрала с собой. Не оставлять же было его Пашке. И вот сейчас он пришелся очень даже в тему.

Работа? Немного подождет. Джо-Красный-Глаз все успеет.

Когда бутылка опустела, я написала Лильке:

«Подробности есть?»

«Пока нет, - ответила она сразу же. – Только то, что история давняя. Но на работе шифруются».

«Что давняя, я и так знаю. Года полтора минимум, судя по переписке».

«Сочувствую, Ань».

«На! Хуй! Не тебя. Их. А тебе спасибо».

«Продолжать? В смысле, сказать Димке, чтобы еще искали?»

Я задумалась. Надо или нет? Лично мне подробности были ни к чему, самого факта хватало с избытком.

«Погодь, с умным человеком посоветуюсь».

Крестный был в сети, и я написала ему:

«Дядь Толь, выяснилось, кого Пашечка трахает. Нам нужны детали и подробности?»

«Хм… вопрос интересный. С чисто юридической точки зрения это ни на что не повлияет. От слова совсем. Чтобы прижать в уголок неофициально… Достаточно персоны. Кто такая?»

«Наталья Авилова. В его компании работает. Извини за пошлость, моя подруга. Лично мне этого достаточно. Без нюансов».

«Соболезную, Анют. Но от раковых клеток надо избавляться оперативно и жестко. Ок, понял, взял на заметку. Выпей винца и забей».

«Выпила коньяка и стараюсь забить. Обнимаю».

Перепрыгнув в соседний чат, я написала Лильке:

«Все, отбой. Подробности не нужны».

«Что ты скажешь ей?»

«Ничего. И ты молчи, поняла?»

«Подожди, ты что, собираешься с ней и дальше общаться? Как будто ничего не случилось?» - смайлик выпучил глаза и отвесил челюсть.

«Нет, конечно. Но и разборки устраивать не собираюсь. А ты хотела, чтобы я выдрала ей волосы и облила кислотой?»

«Нет, но…»

«Все, Лиль, хватит. Проехали».

Я перешла в переписку с Наткой, полистала. Общались мы с ней в сети нечасто, она предпочитала делать это лично, на худой конец, по телефону. Рука потянулась забанить.

Нет. Пока не буду. До