Лиза Клейпас - Сладкий папочка Страница 26

То же можно сказать и о многих женщинах, живущих с Техасе. Я со своей стороны надеялась, что никому из мужчин никогда не придет в голову, что он со своей карьерой в моей жизни будет занимать первое место.

Время в предпоследнем классе летело стремительно. Мамино настроение благодаря антидепрессантам, которые ей прописал врач, существенно улучшилось. Она обрела прежнюю форму, к ней вернулось ее чувство юмора, и у нас часто звонил телефон. Мама редко приводила мужчин к нам в трейлер и почти никогда не проводила всю ночь вдали от нас с Каррингтон. Но ее странные исчезновения – отъезды на целый день без каких бы то ни было объяснений – по-прежнему продолжались. После них она всегда бывала спокойной и до странности миролюбивой, точно после долгих молитв и поста. Я против ее отъездов не возражала. Они всегда оказывали на нее благотворное воздействие, а позаботиться о Каррингтон для меня не составляло труда.

Обращаться к Харди я старалась как можно реже, поскольку наши встречи приносили нам обоим скорее разочарование и расстройство, чем удовольствие. Харди твердо решил обращаться со мной как со своей младшей сестрой, а я пыталась подыгрывать ему, вот только это притворство плохо удавалось и казалось неуместным.

Харди трудился на расчистке полей и на других тяжелых работах, огрублявших его тело и дух. Озорной блеск его глаз потух, сменившись мутным непокорным взглядом. Его сверстники собирались учиться в колледжах, а он, казалось, застрял здесь навсегда, и это отсутствие перспектив разрушало его изнутри. Выбор перед ребятами вроде Харди после окончания средней школы был невелик – либо иди в нефтехимию в «Стерлинг» или «Валеро», либо горбаться на строительстве дорог.

Мои перспективы после школы были ничуть не радужнее. Никакими особыми талантами, которые позволили бы мне получить стипендию, я не блистала. Я даже и летом-то еще ни разу не работала, чтобы получить опыт, который можно было бы вписать в резюме.

– Ты умеешь нянчиться с малышами, – сказала моя подруга Люси. – Ты можешь работать в детском саду или помощницей учителя начальных классов.

– Я умею нянчиться только с Каррингтон, – отвечала я. – Возиться с чужими детьми мне вряд ли захочется.

Люси погрузилась в безрадостные размышления о моей возможной профессии и в итоге решила, что мне следует выучиться на косметолога.

– Тебе ведь нравится делать макияж и прически, – сказала она. И это было правдой. Но курсы по подготовке косметологов обошлись бы недешево. Я задумалась, как отреагировала бы мама, попроси я у нее несколько тысяч на учебу. А еще мне было интересно, что она думает насчет моего будущего, если она вообще думает об этом. Но она скорее всего не задумывалась о моем будущем. Мама предпочитала жить сегодняшним днем. А потому я отложила этот разговор на потом, решив предложить свою идею, когда мама будет готова обсудить этот вопрос.

Пришла зима, и у меня появился парень по имени Люк Бишоп, сын владельца салона по продаже автомобилей. Люк играл в футбольной команде (если точно, то он занял место защитника вместо Харди, который травмировал колено), но о спортивной карьере и не помышлял. Финансовый статус его семьи позволил бы ему учиться в любом колледже. Это был красивый темноволосый и голубоглазый парень. И его внешнего сходства с Харди хватило, чтобы меня привлечь.

Я познакомилась с Люком на благотворительном вечере «Блу Санта»[9] незадолго до Рождества. Это была ежегодно проводимая местными правоохранительными органами кампания по сбору игрушек для подарков детям из нуждающихся семей. Почти весь декабрь игрушки собирали, складывали и сортировали, а двадцать первого вечером в полицейском участке упаковывали. Участие в этом мог принять любой желающий. Тренер по футболу велел членам своей команды оказать посильную помощь в любом качестве: кто хотел, мог либо собирать игрушки, либо помочь в упаковке подарков на вечере, либо разносить их детям накануне Рождества.

Я отправилась на вечер со своей подругой Мэди и ее парнем Эрлом-младшим, сыном мясника. На вечере собралось по меньшей мере человек сто, повсюду – вдоль длинных столов и возле них – высились горы игрушек. Негромко звучала рождественская музыка. На импровизированной стойке с кофе в углу возвышались большие кофейники из нержавеющей стали и коробки с печеньями, покрытыми, как штукатуркой, белой глазурью. Стоя у стола рядом с другими за упаковкой подарков, я в шапке Санта-Клауса, которую кто-то напялил мне на голову, чувствовала себя каким-то рождественским гномом.

Народу пришло видимо-невидимо, все резали бумагу, завивали ленточки, и ножниц на всех не хватало. Как только они ложились на стол, их тут же хватал очередной претендент. Так вот, стоя у стола с горой неупакованных игрушек и рулоном красно-белой полосатой оберточной бумаги, я с нетерпением ожидала своей минуты. На стол с лязгом упали ножницы. Я было потянулась к ним, но меня опередили. Мои пальцы наткнулись на мужскую руку, уже сомкнувшуюся на ножницах. Я подняла голову и увидела перед собой пару улыбающихся голубых глаз.

– Мои, – сказал парень. Другой рукой он откинул упавший мне на глаза хвост колпака Санта-Клауса и положил его мне на плечо.

Остаток вечера мы провели вместе, весело болтали, смеялись и в шутку подбирали друг другу подарки. Люк выбрал для меня тряпичную куклу с каштановыми кудряшками, а я для него – конструктор модели Х-крылого истребителя из «Звездных войн». В конце вечера Люк назначил мне свидание.

В Люке многое могло нравиться. Он был средним в хорошем смысле этого слова: умный, но не ботаник, физически развитый, но не качок. У него была приятная улыбка, правда, не такая, как у Харди. В его синих глазах не было того огненно-ледяного блеска, какой был в глазах Харди, а его темные волосы в отличие от густых и мягких, как мех норки, волос Харди были кудрявыми и жесткими. Не мог Люк похвастаться и особой значительностью, а также неукротимостью духа, отличавшими Харди. Но многое тем не менее их делало похожими: высокий рост, стать и, безусловно, мужественность.

Я в то время была особенно восприимчива к вниманию мужчин: в маленьком мирке Уэлкома, кажется, все уже имели пару. Да моя собственная мать бегала на свидания чаще, чем я. И вот мне встретился парень, похожий на Харди, без заморочек да к тому же был вполне мне доступен.

Как только мы с Люком стали встречаться чаще, нас стали воспринимать как пару, и другие мальчишки перестали меня донимать. Мне нравилась стабильность моего положения, нравилось быть не одной. Нравилось, что у меня появился тот, с кем можно гулять по школьным коридорам, обедать вместе, тот, кто возил меня поесть пиццу после игры в пятницу вечером.