Падший шут - Девни Перри Страница 26

— Кэсси…

— Хорошо, — прервала его мама. — Сколько времени тебе нужно?

— Дайте мне час или два.

Папа покачал головой.

— Нет. Я ему не доверяю.

— Лео не причинит мне вреда, папа. Он просто покажет мне дом и поможет устроиться в комнате для гостей. Пожалуйста, поверь, что я принимаю правильное решение.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Возможно, причина, по которой он колебался, заключалась в том, что он не доверял мне. Или, может быть, он не доверял миру. Не то чтобы я винила его. В прошлом году я забеременела и меня похитили. Одно было результатом моего собственного выбора, но похищение изменило папу.

Это изменило нас всех.

— Мы вернемся. — Мама поцеловала меня в щеку.

Ее волосы того же оттенка, что и у меня, были сегодня собраны в узел. На зимнем солнце она выглядела старше. Еще один побочный эффект прошедшего года. Мама и папа оба постарели. Папины волосы были скорее седыми, чем светлыми, а морщинки вокруг глаз стали глубже.

— Спасибо, — сказала я, когда папа вытащил две коробки и чемодан и поставил их на подъездную дорожку. Затем, поцеловав меня в лоб, они с мамой вернулись к машине и уехали.

Едва они отъехали, как Лео присоединился ко мне.

— Они уехали.

— Я попросила их об этом. — Я уставилась на задние фонари. — Они беспокоятся обо мне. Слишком сильно. Мне нужно разобраться в своей жизни, чтобы они могли вернуться к своей.

Возвращение в университет помогло. Мама и папа знали, как сильно я любила учиться и как я была настроена на достижение своих целей. Но учеба закончилась, и следующий шаг был важным.

Дрожь пробежала по моим плечам, когда холодный воздух проник сквозь тонкую футболку. Не совсем зимняя одежда.

Мне стало жарко раньше, когда я опустошала свои ящики. Я надела только серую футболку и оливковые брюки-карго. Моя черная бейсболка скрывала тот факт, что я сегодня не мыла голову, а мои конверсы были едва завязаны, потому что для того, чтобы дотянуться до ног, требовалось усилие.

— Пошли. — Лео поднял чемодан, стоявший у моих ног, затем снял рюкзак с моего плеча, чтобы накинуть на свой.

Бросив последний взгляд на отъезжающих родителей, я последовала за Лео к входной двери и внутрь. Сначала меня поразил запах полироли для мебели и «Пайн-Сол» (прим. ред.: пайн-сол — это чистящее средство, используемое для удаления жирных пятен и тяжелых загрязнений).

— Тебе не нужно было убираться.

— Нет, нужно. — Он улыбнулся через плечо, и у меня в животе зародился трепет.

Может быть, после того, как мы проведем больше времени вместе, этот трепет пройдет. Может быть, очарование его красивого лица и сексуальной улыбки исчезнет.

В эти дни я полагалась на множество «может быть».

Вместо того, чтобы пускать слюни по его высокому, скульптурному телу или теряться в его светлых глазах, я изучала его дом, чего не делала, когда была здесь в первый раз.

— У тебя прекрасный дом.

— Не приписывай мне никаких заслуг. Предыдущие владельцы переделали дом, прежде чем выставить его на продажу. А Скарлетт обставила его.

— Обставила? Ой. Я и не знала, что она декоратор.

Мы со Скарлетт переписывались, пока я училась в университете в Миссуле. Мы никогда долго не общались, и после того, как она сказала мне, что тоже ждет ребенка, наши разговоры сосредоточились на сравнении жалоб на беременность. Мы никогда не говорили о похищении. Мы не очень хорошо знали друг друга, но теперь, когда я вернулась, я надеялась, что это изменится. В Скарлетт была искра, которой я восхищалась.

— Она любитель, — сказал Лео. — Она ходит в онлайн-школу и хотела попрактиковаться. Она разозлилась на меня из-за… ну, ты знаешь. — Меня. — Она сказала мне, что, если я позволю ей обставить мой дом, она будет ненавидеть меня немного меньше.

— Похоже на нее. — Я улыбнулась.

— Я знаю ее не так хорошо, как Прес, — сказал Лео. — Но они одинаково нахальны. В этом году они несколько раз целились в меня, и это задевало.

— Твои страдания не должны делать меня счастливой, но делают.

Он усмехнулся.

— Чувствуй себя как дома, хорошо? Я серьезно.

— Спасибо. — Я не стану, но ему не нужно было это знать. Это было испытание, и я собиралась отнестись к нему как к таковому. Я надеялась, что он справится, но у меня был запасной план на всякий случай.

Он выбежал на улицу, оставив меня в прихожей стоять рядом с моими вещами, а сам пошел за последними коробками. Они присоединились к рюкзакам и чемоданам на полу, когда он закрыл дверь и кивнул мне, чтобы я следовала за ним вглубь дома.

— Давай я проведу тебе экскурсию. А потом отнесу все в твою комнату.

— Хорошо. — Я засунула руки в карманы, пряча свои нервы.

Когда он привел меня сюда после «Бетси», мы были неразберихой из губ, рук и сброшенной одежды. Я даже не обратила внимания на его спальню. А на следующее утро я выбежала за дверь, не то чтобы из-за стыда, скорее из-за того, что хотела уйти, прежде чем он успеет попросить меня уйти.

Теперь я жила здесь.

О мой бог. Я жила с Лео.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Отлично. — Я кивнула. — Мне нравятся эти полы.

Они были мягкого орехового цвета, который подчеркивал белую отделку и двери. Этот белый был единственным ярким оттенком, который можно было увидеть. Стены в прихожей были насыщенного угольно-серого цвета, а гостиная была на оттенок смелее.

Как ни странно, глубокие цвета сработали. Они сильно отличались от нейтральных бежевых и серо-коричневых тонов в стиле моей матери, но были теплыми и капризными. Уютными.

Красочный коврик оживлял пространство. Мебель в гостиной была из верблюжьей кожи, местами потертой и поцарапанной, каждый предмет был обращен к телевизору над каменным камином. Очаровательно, но мое внимание привлекли произведения искусства.

Каждая деталь была маленькой и вставлена в рамку. Они располагались на свободном пространстве стены по всей комнате. Некоторые были яркими, как горный хребет в оттенках синего, с которого снизу стекал цвет. Или сосна, очерченная черным, но подчеркнутая оттенками лесной зелени, лайма и трилистника.

Я подошла ближе к другому изображению на стене, крупнее остальных. Это был ворон, черный как ночь, с трепещущими крыльями. Под ним был